Пески Марса. Земной свет - Артур Чарльз Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, тяготение там не особенно большое, одна сотая земного. Ну, для того чтоб не улететь, хватит. Мне нравится. Всегда знаешь: если потерпеть, где-нибудь да опустишься.
Прибыли мы утром рано. У них там день покороче земного. Мимас оборачивается вокруг Сатурна за двадцать два часа и все время одной стороной, так что день и месяц у них как на Луне. Сели мы в Северном полушарии, недалеко от экватора, и Сатурн почти целиком висел над горизонтом. Как будто огромная гора нависла где-то далеко. Больше Солнца.
Ну, вы эти фильмы видели, особенно тот, цветной, ускоренной съемкой, где показывается весь цикл его фаз. Но вряд ли вы представили, что это значит – там жить, когда над тобой висит эта штука. Он большой, его сразу взглядом не охватишь. Станешь к нему лицом, руки расставишь – и кажется, что концы пальцев достигают краев кольца. Мы эти кольца плохо видели, они стояли ребром, но забыть о них было нельзя – они бросали тень на планету.
Мы никогда не уставали на них смотреть. Они так быстро крутятся, и картина меняется все время. Эти самые облака, если это облака, переходят с одной стороны диска на другую за несколько часов. И цвета там зверские – все больше зеленые, коричневые, желтые. А иногда что-то извергается. Какие-то штуки, большие, с Землю, – взбухнут изнутри и медленно рассасываются по планете.
Просто глаз не оторвать, до того красиво. Даже когда Сатурн в первой фазе и его вообще не видно, на месте звезд – огромная дырка, так что все равно про него не забудешь. И еще забавная штука там была. Я о ней не сообщал, потому что сам не уверен. Раза два, когда мы были в тени Сатурна и ему полагалось быть темным, я заметил какое-то свечение. Оно исчезало почти сразу… А может, его и не было. Вероятно, в этом котле происходила какая-то химическая реакция.
Вы не удивляйтесь, что я хочу туда вернуться. Я вот о чем мечтаю. Подобраться поближе – действительно близко, километров на тысячу. Это совершенно безопасно, и горючего израсходуем немного. Надо просто лечь на параболическую орбиту и падать, как комета, которая идет вокруг Солнца. Конечно, около Сатурна мы будем только несколько минут, но за это время можно сделать массу записей. Еще бы я хотел сесть на Мимас и увидеть тот серп вполнеба. Для этого одного стоит туда лететь – чтоб увидеть, как Сатурн все бухнет и бухнет и что-то бушует у экватора. Да, стоит, даже если я оттуда не вернусь!
В последней фразе не было и капли пафоса – Хилтон просто сообщал факт, и все ему поверили. Несколько минут после рассказа всем хотелось того же самого.
Гибсон прервал долгое молчание; он подошел к иллюминатору и посмотрел в темноту.
– Может, выключим свет?
Пилот выключил свет, и все прижались к иллюминаторам.
– Смотрите, – сказал Гибсон. – Поверните голову… еще…
Скалы, около которых они лежали, уже не казались стеной непроглядной тьмы. На вершинах мерцал какой-то свет, и отблески его падали на долину. На западе взошел Фобос; он пятился по небу к югу, будто метеор. Свет с каждой минутой становился сильнее, и пилот принялся сигналить, но бледный свет исчез так внезапно, что Гибсон даже крякнул. Фобос вошел в тень Марса, и, как бы высоко он ни поднялся, его не увидишь целый час. А никто не мог сказать, будет ли он и через час хоть немного виднеться над холмами и сможет ли принять сигналы.
Они надеялись еще почти два часа. Потом снова замерцал свет, теперь на востоке. Фобос вынырнул из затмения и стал спускаться к горизонту, которого должен был достичь через час с минутами. Пилот с отвращением отмахнулся от передатчика.
– А ну его! – сказал он. – Надо попробовать что-нибудь другое.
– Знаю! – радостно воскликнул Гибсон. – Мы не можем понести передатчик на вершину холма?
– Я об этом думал. Черта с два вытащишь его без инструментов! Он же вмонтирован в кабину.
– Ну, больше мы в темноте ничего не сможем сделать, – сказал Хилтон. – Давайте поспим до утра. Спокойной ночи!
Совет был хороший, но не легкий. Гибсон долго еще строил планы на завтрашний день. Пока свет Фобоса ехидно мерцал на холмах, он никак не мог заснуть.
Но даже во сне он видел, что приделывает приводные ремни от мотора к шасси, чтобы оно протащило их тысячу километров, до самого Скиапарелли.
Глава 12Когда Гибсон проснулся, солнце уже взошло. Оно еще скрывалось за скалами, но лучи, отраженные от красного камня, освещали кабину неземным, зловещим светом. Мартин с трудом потянулся – спать в этом кресле было очень неудобно, – потом огляделся и увидел, что Хилтона и пилота нет. Джимми крепко спал. Другие, наверное, встали рано и пошли на разведку. Гибсон немножко обиделся, что его не взяли; но тут же понял, что обиделся бы еще больше, если бы его разбудили.
На видном месте была приколота записка от Хилтона: «Вышли в 6.30. Вернемся через час. Будем голодны. Фред».
Намек был ясен, да и сам он хотел есть. Он стал копаться в запасах продуктов, размышляя, на сколько их хватит. Его попытки сварить кофе на маленьком кипятильнике разбудили Джимми. Тот увидел, что проснулся последним.
– Как спалось? – спросил Гибсон, ища чашки.
– Здорово! – сказал Джимми, расчесывая волосы пальцами. – Как будто неделю не спал. А где другие?
И тут же получил ответ – что-то звякнуло в воздушной камере. Появился Хилтон, за ним – пилот. Они быстро стянули маски и согревательные скафандры – снаружи еще было холодно – и накинулись на шоколад и прессованное мясо, которые Гибсон разделил на безупречно ровные порции.
– Ну? – не без волнения спросил Гибсон. – Какой приговор?
– Одно могу точно сказать, – сказал Хилтон между двумя кусками, – спасибо, что мы живы!
– Это я знаю.
– Вы и половины не знаете. Вы не видели, где мы опустились. Повернули бы на два градуса вправо – и все! Когда мы сели, мы немножко протащились вперед, но, как видите, не расшиблись. Тут и на запад и на восток идет большая долина. Сперва я подумал, что это русло реки, но скорее похоже на сдвиг. Скалы напротив нас – метров в сто высотой и совершенно отвесные, даже как-то нависают у вершины. Может, где-нибудь дальше и можно вскарабкаться – мы не пробовали. Да и незачем. Если мы хотим попасть в поле зрения Фобоса, нам надо пройти чуть к северу, там цепь обрывается.
