Долгожданное счастье - Шотни Сент-Джеймс

— Не будем посыпать голову пеплом, — сказала она, — чтобы не попало на тарелки и не испортило такую вкусную курицу.

Они с аппетитом принялись за еду. Пока со стола не исчезли все кулинарные изыски миссис Фрост, атмосфера в комнате была почти дружелюбной. Рэйчел с удовольствием поддерживала разговор, рассказывая о том, что успела увидеть во время поездки. К ее удивлению, Роб предложил на следующий день повторить вместе ее маршрут.

Прибравшись на кухне, оба вернулись в гостиную. У Рэйчел в руках была книга, а у Роба — географические карты местности и список миссис Мэйфилд. Примерно через час Рэйчел начала одолевать зевота, и Роб предложил заканчивать дела и отправляться спать.

— Я вовсе не хочу поднимать тебя с места только потому, что у меня слипаются глаза, — сказала она, с радостью откладывая книжку в сторону.

— Мне в голову пришла одна мысль, — с деланным равнодушием ответил Роб, сосредоточенно расправляя сгибы на листах бумаги. — Почему бы тебе тоже не переночевать наверху?

— Тоже? — Рэйчел бросила на него настороженный взгляд.

— Разве тебе еще не понятно, что в кресле ты не выспишься?

— Но мы же договорились, и теперь моя очередь спать на диванчике.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— А я не думаю, что хорошая идея, чтобы я спала наверху.

Роб встал и бросил ворох карт на письменный стол в углу комнаты.

— Мы оба взрослые люди, — заявил он. — И нам не составит труда разделить постель и избежать возможных осложнений.

— Оба? В одной постели?

— Почему же нет? Она достаточно велика. — Он кисло улыбнулся. — Я обещаю оставаться на своей половине.

— Ну, не знаю.

— Но ты ведь будешь завтра совершенно больной, если как следует не выспишься.

— Это так, но…

— В чем же дело? Может быть, ты мне не доверяешь?

— Разумеется, я тебе доверяю. — Рэйчел вынуждена была улыбнуться. — Ты всегда был человеком слова.

Роб не понял, хотела ли она сказать, что он слишком занудлив и правилен, чтобы быть кем-то иным, но не решился спросить об этом вслух. Вместо этого он начал гасить свет в комнате.

— Пойдем и попробуем, — с вызовом предложил он. — Если тебе не понравится, ты всегда можешь спуститься в гостиную.

— Лучше мне взять пижаму и сразу спуститься, — предложила она, грациозно пожав плечами.

Роб тоже пожал плечами, зажег свет на лестнице и начал подниматься на второй этаж. Рэйчел последовала за ним, покусывая нижнюю губу. В конце концов, широкая пуховая перина выглядела так соблазнительно.

Роб не спеша вынул и убрал валик из-под головы, снял тяжелое покрывало с одеяла. Потом расправил простыни и взбил подушки.

— Ну как, Рэч? — с самым простодушным видом спросил Роб, садясь на край постели и снимая ботинки.

— Так и тянет лечь, — пробормотала она, — но…

— Руки прочь! — Роб шутя поднял обе руки. — Кроме того, я вообще не засну, если буду думать, как ты, вся скрюченная, ютишься внизу на этом кресле.

— Ладно, — медленно произнесла она. — Давай попробуем.

— О'кей, — согласился Роб, чувствуя себя так, словно одержал самую большую в жизни победу. — Ты можешь пойти в ванную первой.

Через двадцать минут Рэйчел выскользнула из ванной с взъерошенными волосами, в своей белой хлопчатобумажной пижаме, штанишки которой доходили ей до середины бедер. В таком виде она, на взгляд Роба, была похожа на подростка.

Когда он сам принял ванну и вернулся в спальню, Рэйчел уже лежала на самом краю постели, едва не падая с нее, с натянутой до подбородка простыней. Посредине матраса лежал валик, деля постель на две половины.

— Что это? — Он указал на пограничный знак.

— При хорошем заборе любой сосед хорош, — сказала Рэйчел улыбаясь.

Роб отбросил одеяло и лег на кровать со своей стороны. Потом потянулся к выключателю и погасил бра над кроватью. Комната погрузилась в темноту.

Он слышал, как Рэйчел повернулась на кровати к нему спиной. Негромко пожелала ему спокойной ночи и затихла.

— Спокойной ночи, — ответил Роб, разочарованный.

Одно сознание, что она лежит рядом, гнало от него сон. Он слышал ее тихое дыхание, чувствовал, как колышется постель, когда она меняет положение. При каждом ее движении до него доносился запах ее духов, мучительно дразня его.

Роб попытался сосредоточиться на ночных звуках: криках птиц, потрескивании древних бревен, из которых был сложен дом, мелодичном звоне часов внизу. В конце концов ему удалось заснуть, когда он стал перебирать про себя советы из списка, переданного ему Фредерикой, и размышлять, какой из них реализовать прежде всего.

Видимо, в Англии солнце по утрам встает очень рано, потому что, когда Роб проснулся в пять часов, в комнате уже было совсем светло. Он обдумывал этот интересный факт, как вдруг услышал свое имя.

— Робби.

Он сразу вспомнил, что Рэйчел лежит тут же, в одной постели с ним. Роб повернулся, опершись на локоть, и немедленно пожалел об этом.

Рэйчел перекатилась ближе к центру кровати и теперь во сне лежала в обнимку с валиком. Он видел, как она слегка подтянула ногу и перебросила ее через валик.

— Робби, — сонно промурлыкала Рэйчел — она называла его этим именем только в мгновения интимной близости.

Роб напряженно сглотнул и безуспешно попытался отвести взгляд. Но глаза словно магнитом притягивал бледный овал ее лица; его тянуло смотреть на откинутую в сторону руку, на соблазнительный изгиб бедра, длинную обнаженную ногу. Он едва не поддался искушению повторить этот маршрут рукой, но побоялся потревожить ее, возможно, даже разбудить, вызвав гнев или — того хуже — неприязнь.

Она снова пошевелилась, что-то невнятно пробормотала, и на губах заиграла мечтательная улыбка. Роб беззвучно выругался, испытывая одновременно боль и жгучий интерес. Как он был бы счастлив, если бы она открыла глаза, улыбнулась и коснулась его с такой же радостью, с которой ласкала эту идиотскую диванную подушку!

Если бы она сейчас еще раз назвала его по имени или повела бедрами таким невинным и одновременно таким приглашающим движением, то он уже не смог бы отвечать за последствия. Он собирал последние крохи воли, чтобы подавить искушение. И чувствовал, что теряет контроль над собой.

Роб встал с постели и молча прошагал в ванную. Ему надо выйти прогуляться, надо выбраться из дома, подальше от непреодолимого соблазна. Быстро, почти с неистовством он натянул джинсы и рубашку, надел туфли и бросился к лестнице.

— Робби.

Он остановился и оглянулся. Рэйчел все еще спала, плотно прижимая к себе диванный валик. С яростным стоном он повернулся и со всего размаха ударился лбом об одну из ступенек. Он грубо выругался, но, не останавливаясь, продолжал свой путь, держась за голову и не пытаясь больше бороться с жалостью к себе.