Исчезнувшая пожарная машина (Человек по имени Как-его-там) - Валё Пер

Ближе к вечеру он принялся размышлять над тем, как ему следует одеться, чтобы как можно меньше походить на полицейского. Он предпочел бы выглядеть, как плейбой. Обычно он одевался очень строго и даже не мог себе представить, как можно прийти на работу, например, без галстука. Поскольку Скакке вряд ли можно было назвать завсегдатаем баров, ресторанов или ночных клубов, он весьма туманно представлял себе, что надевают люди, когда отправляются и подобные заведения. Впрочем, он догадывался о том, что готовые костюмы, висящие в его платяном шкафу, не совсем то, что требуется для молодого плейбоя. В конце концов он поехал к своим родителям на Кунгсхольм и взял костюм у своего младшего брата. Его мать как раз жарила котлеты, так что он воспользовался возможностью и заодно пообедал. За столом он рассказывал своим изумленным и гордым родителям совершенно невероятные истории из своей опасной жизни детектива, увенчав их повествованием о том, что случилось с Гюнвальдом Ларссоном.

Вернувшись к себе на Абрахамсберг, он сразу же надел костюм. Посмотрев на себя в зеркало, он остался доволен, хотя вид у него был несколько странный. Он был убежден в том, что ни у одного сотрудника полиции нет такого костюма.

Пиджак был длинный и сильно приталенный, с косыми карманами и высоким воротником, закрывающим шею. Брюки очень тесные, с поясом ниже пупка, а штанины, обтягивающие бедра, расширялись конусом ниже коленей и неприятно болтались вокруг голеней при ходьбе. Пиджак был из голубого вельвета, а рубашка к нему — ярко-оранжевая, с высоким воротом.

Бенни Скакке считал себя замаскированным до неузнаваемости, когда примерно в десять часов вошел в ночной клуб. Клуб располагался в подвале, и перед тем как спуститься по лестнице, Бенни Скакке пришлось уплатить членский взнос в размере 35 крон.

Клуб состоял из двух больших комнат и одной поменьше. Воздух здесь был плотным от табачного дыма и запаха пота.

В одной из больших комнат часть людей танцевала под музыку беснующейся поп-группы, другие сидели за столиками, пили пиво и разговаривали, стараясь перекричать музыку. В комнате поменьше было относительно тихо. По-видимому, здесь собирались те, кто предпочитал спокойно посидеть за столом, поесть, выпить вина и подержаться за руки при романтическом мерцающем свете свечей. Скакке решил, что люди сидели молча благодаря свечам, хотя на самом деле они просто были близки к обмороку из-за отсутствия кислорода.

Он протолкался к бару, заказал кружку пива и, держа ее в руке, принялся бродить по клубу, разглядывая посетителей. Большинство девушек без грима вряд ли выглядели бы старше четырнадцати лет, хотя он заметил по меньшей мере пятерых мужчин за пятьдесят, но все-таки средний возраст колебался примерно между двадцатью пятью и тридцатью.

Скакке решил послушать, о чем здесь беседуют, прежде чем самому завязать с кем-нибудь разговор. Он подобрался поближе к четырем мужчинам, группкой стоящим в углу. Каждому из них было за тридцать. По выражениям их лиц можно было судить, что предмет разговора достаточно серьезен. Они хмурились, задумчиво прихлебывали пиво, внимательно слушали того, кто говорил, и время от времени делали энергичные жесты. Скакке не мог ничего разобрать, пока не подошел к ним вплотную.

— Я уверен, что у нее вообще отсутствует либидо, — сказал один из них. — Я бы предпочел Риту.

— Но она работает только один на один, — сказал другой. — Мне кажется, что Беббан лучше.

Двое других что-то пробормотали в знак согласия.

— Отлично, — сказал первый мужчина. — Берем с собой Беббан, ведь нас все-таки трое. Пойдем поищем ее.

Четверо мужчин исчезли среди танцоров. Скакке остался стоять на месте, размышляя над тем, что такое либидо. Дома нужно будет посмотреть в энциклопедии.

Толпа у бара поредела, и Скакке удалось пристроиться у стойки. Когда бармен подошел к нему, он заказал пиво и как бы мимоходом спросил:

— Вы не видели Берру Олафсона?

Бармен вытер руки полосатым фартуком и покачал головой.

— Нет, уже несколько недель, — сказал он.

— А кто-нибудь из его приятелей есть здесь?

— Не знаю. Впрочем, минуту назад я видел Олле.

— Где он сейчас?

Бармен окинул взглядом толпу и показал куда-то по диагонали за спину Скакке.

— Вот он.

Скакке обернулся и увидел по меньшей мере пятнадцать человек, каждый из которых мог быть Олле.

— Как он выглядит?

Бармен удивленно вскинул брови.

— Я думал, вы его знаете, — сказал он. — Вон он стоит. В черной рубашке и с бакенбардами.

Скакке взял пиво, положил деньги на стойку и обернулся. Он сразу увидел парня по имени Олле, который стоял, засунув руки в карманы, и разговаривал с низенькой блондинкой с пышной прической и большим бюстом. Скакке подошел к парню и похлопал его по плечу.

— Привет, Олле! — сказал он.

— Привет, — неуверенно ответил парень.

Скакке кивнул блондинке, которая бросила на него снисходительный взгляд.

— Как дела? — спросил парень с бакенбардами.

— Прекрасно, — ответил Скакке. — Послушай, я ищу Берру. Берру Олафсона. Ты не видел его в последнее время?

Олле вынул руки из карманов и ткнул указательным пальцем в грудь Скакке.

— Нет, не видел. Я сам везде его ищу. Дома его нет. Не знаю, где его черти носят.

— А когда ты видел его в последний раз? — спросил Скакке.

— Давным-давно. Погоди-ка. По-моему, в самом начале февраля. Он собирался на недельку-другую уехать в Париж, так он говорил. С тех пор я его не видел. А что тебе от него нужно?

Блондинка отошла к другой компании по соседству. Время от времени она поглядывала на Скакке.

— А… я просто хотел поговорить с ним кое о чем, — туманно сказал Скакке.

Олле взял его под руку и придвинулся поближе.

— Если речь идет о даме, можешь поговорить со мной, — сказал он. — Берра передал кое-кого из них мне.

— Понятно, должен ведь кто-то заниматься делами, когда он отсутствует, — сказал Скакке.

Олле ухмыльнулся.

— Ну так как? — сказал он.

Скакке покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Речь идет не о дамах, а совсем о другом.

— Ага, понятно. Боюсь, что в таком случае я не смогу тебе помочь. Мне едва самому хватает.

Подошла блондинка и потащила Олле за руку.

— Я уже иду, крошка, — сказал Олле.

Скакке был неважным танцором, но все же подошел к девице, которая выглядела так, словно состояла в конюшне Олафсона или Олле. Она устало посмотрела на него, последовала за ним на танцплощадку и начала механически двигаться. Она оказалась неразговорчивой, но все же ему удалось выяснить, что Олафсона она не знает.

После четырех изнурительных танцев с партнершами различной степени болтливости, у Скакке наконец клюнуло.

Пятая девушка была почти такого же роста, как он, с блестящими голубыми глазами, широкими бедрами и маленькими торчащими грудями.

— Берра? — переспросила она. — Конечно, я знаю Берру.

Она стояла так, словно ее ноги были прибиты к полу гвоздями, покачивала бедрами, выгибала бюст и щелкала пальцами. Скакке оставалось только стоять перед ней.

— Я больше на него не работаю, — добавила она. — Я работаю одна.

— А вы не знаете, где он сейчас? — спросил Скакке.

— В Польше. Я слышала, как об этом кто-то говорил.

Она энергично вертела бедрами. Скакке пару раз щелкнул пальцами, чтобы не выглядеть слишком пассивным.

— Вы уверены? В Польше?

— Да. Кто-то об этом говорил, но я не помню кто.

— Давно?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Сейчас его нет, но он обязательно появится. А что тебе нужно? Хочешь развлечься с девушкой?

Им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга в реве и грохоте музыки.

— В таком случае я смогу тебе помочь, — закричала она. — Но не раньше чем завтра.

Скакке потанцевал еще с тремя девушками, которые знали Бертила Олафсона, но не имели ни малейшего понятия, где он находится. Последние несколько недель его никто не видел.

В три часа свет начал мигать и посетители стали расходиться. Скакке пришлось немного пройти пешком, прежде чем ему удалось остановить такси. Голова у него гудела от пива и спертого воздуха, и больше всего ему хотелось оказаться дома, в своей постели.