Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Резанова Наталья Владимировна

Очевидно, он не хотел ставить вопрос прямо.

– Мост взорван, – сказал Сигвард.

– Ну и ладно. От Роуэна, кстати, вестей нет. Только сдается мне, просчитался он со своей задумкой. Он же хотел всех здесь напугать этой выходкой, верно? Показать, сколь он крут. И в другое время это бы ему удалось. Но сейчас народ только и говорит, что о землетрясении. Здесь-то еще ничего, а в Нессе, болтают, форменное светопреставление.

У остальных собравшихся за столом были свои соображения о том, как выглядит светопреставление, но никто их вслух не высказал.

– Ах да, о чем бишь это я… – спохватился Ингоз. – Поезжайте, мэтр. Воллер вообще-то дал понять, что капитана хочет видеть. Сдается мне, будет он решать, что с пленниками нашими делать. Обсудить надо.

– А они по-прежнему в монастыре?

– Там. Содержатся со всей строгостию. То есть голодом отец Джеремия их не морит, он не зверь, а вот из подвала их не выпускает. Для их же, кстати, пользы. Братия зла на эту парочку, может позабыть про чин ангельский и навалять так, что мало не покажется. А вот тебе, Кружевница, лучше туда не приезжать. Мужской все же монастырь.

– Раньше это Воллера не слишком смущало, – заметил Сигвард.

– Раньше там этой… как ее… не было. Одна баба в мужском монастыре – это исключение или заключение. Две – уже непотребство.

– Когда-то Воллер пообещал мне голову Мадженты в качестве платы за работу на Дорогу, – пояснила Сайль. – Слова своего он не сдержал, вот и хочет отложить объяснение. Так ты передай ему, ради бога, то, что я тебе про нее говорила.

– Передам, – согласился Сигвард.

– Ну вот и решили, – довольно заявил Ингоз. – Сейчас поедим и поедем. Я тебя, Кружевница, пожалуй, провожу до дому. Хоть ты за эти месяцы и помоталась по Открытым Землям больше, чем за все прежние годы, а все же нет у меня к тебе доверия. Заблудишься еще или в неприятности вляпаешься.

Сигвард подумал, что тот прав. Не следовало отпускать Сайль без провожатого. Но, как выяснилось, у Ингоза были и другие соображения:

– А лошаденку-то я твою сведу, как тебя доставлю. Ты же ее голодом заморишь.

– С чего ты взял?

– Как будто я тебя первый день знаю. Ты о еде для себя никогда не заботилась, мы тебя всегда кормили…

– Ага, закормили, аж лопаюсь!

– …а о бедной животине тем паче не подумаешь. Странно, что она у тебя раньше не сдохла. Хотя, конечно, рядом другие были, на них ты могла заботы переложить…

Слушая их взаимные препирательства, Сигвард пришел к выводу, что жизнь явно приобретает привычный оттенок. Время чудес закончилось, пора решать насущные вопросы.

Перегрин кивнул, как бы отвечая его мыслям:

– Раз наши друзья сейчас уедут, так тому и быть. Хотя я предполагал, что мы здесь заночуем, и пожитки велел перенести в комнату.

– Может, я и заночую. Если Воллер еще не приехал, спешить некуда.

Таким образом, Ингоз присоединился к обеду. Его желание подкрепиться оставалось столь же постоянным, как стремление обругать достоинства местной кухни в сравнении с карнионской. Впрочем, для полноценного процесса получения удовольствия от свар ему недоставало Пандольфа, за что приходилось расплачиваться Кружевнице. До отъезда он еще дважды успел с ней полаяться, по каким таким причинам – Сигвард не особо вслушивался. Кажется, Ингоз настаивал, чтоб Сайль что-то опять ему починила, она отбрехивалась, но как-то вяло: «Что я тебе, кузнец?» В другой раз разговор снова скакнул на лошадиную тему, а потом спорщики вышли к коновязи – на предмет освидетельствования неоднократно помянутой Золы: морила ее Кружевница голодом или нет.

Все это порядком набило оскомину, и Сигвард предпочел бы выспаться, чем выслушивать эти беспредметные перебранки. Потому он ушел в комнату, нанятую Перегрином (очередной сарай, тюфяки с сенной трухой, сваленные на полу пожитки), но расположиться на отдых не успел – за своей сумкой вернулась Кружевница.

– Уезжаешь?

– Ага. – Она закинула опустевший тюк на плечо. – А Перегрин где? – И оглянулась, словно маг мог заползти под тюфяк.

– В зале сидит, пиво допивает.

– Может, оно и к лучшему. Я вообще попрощаться хотела. – Она произнесла это как-то слишком серьезно, и Сигвард насторожился.

– К чему церемонии? Скоро снова увидимся.

– А может, и не увидимся… полагаю, раз тебя здесь опознали, не судьба тебе в Открытых Землях оставаться.

На что она намекает? Что приглашение Воллера может быть ловушкой?

– Думаешь, прикончить меня хотят?

Ее брови изумленно приподнялись.

– Нет, что ты! На Дороге так не поступают с людьми… от которых может быть выгода. Тебя переправят в другую провинцию… или вообще за границу империи… вот. – Сайль опустила глаза. – Я и хотела сказать, пока успею… Знаешь, с тех пор, как я здесь живу, до меня никогда никому не было дела… не до того, чем я занимаюсь, а до меня… вообще-то и раньше никому не было, кроме отца, но отец и есть отец. Черт, я не о том собиралась… Ты не думай, я ничего просить не буду. Только рядом с тобой я поняла… что мне не стыдно и не тошно жить на этом свете. Я люблю тебя… все. – Она сделала шаг вперед, поцеловала его в губы, отступила и поспешно вышла, прежде чем он успел ее остановить.

Он, впрочем, и не пытался.

В его жизни это был не первый случай, когда женщины приходили к нему сами (полковые шлюхи не в счет), в том числе и невинные девицы. Но Сигвард очень рано научился понимать, когда его используют. На войне как на войне, это правило для всех. Разумеется, женщина или девица всегда предпочтет занять место в постели офицера и под его защитой, чем достаться солдатне. Сигвард находил такое поведение вполне естественным, и оно его устраивало. Но здесь было другое. Сайль ничего не боялась и не просила у него защиты.

Неужели этого достаточно, чтобы выбить человека из колеи?

Оказалось, что да.

Он стоял и тихо ругался, не думая о том, кого проклинает – себя, Сайль или дурацкое устройство Вселенной.

– Я был в Тримейне, – сказал Воллер.

Это прозвучало многозначительно и весьма не понравилось Сигварду. Правда, в последнее время он вообще был зол.

Как было договорено, расставшись с Перегрином, он направился в монастырь. Воллер опередил его всего лишь на день. При этом он как-то исхитрился по пути повстречаться с Бокехирном, не открывая ему своей принадлежности к Дороге, и кое-что выведал у него на предмет отношения к данной организации.

В монастыре кипели работы. Землетрясение, к счастью, почти не причинило ему вреда (рассыпался только старый птичник, который все равно собирались разобрать на топливо). Хотя бы эта напасть в череде злосчастий, постигших обитель, была смягчена, и монахи трудились с воодушевлением, несмотря на возраст и хворобы. Однако отец Джеремия вид имел угнетенный. На вопрос Сигварда об узниках махнул рукой и выразился не вполне благочестиво. Затем, правда, испросил прощения и у Господа, и у гостя за свою невоздержанность и пояснил, что беспокоят его отнюдь не узники (будь они неладны) и не состояние дел в монастыре (благослови Бог доброхотных даятелей). Он опасался, что с наплывом поселенцев с прежней спокойной и уединенной жизнью будет покончено, а обитель привлечет к себе излишнее внимание церковного начальства. Но, что бы ни случилось, добавил настоятель, он заранее покорен воле Божией и лишь надеется, что те, кто долгое время пользовался гостеприимством святой обители, сумеют разрешить трудности до того, как события примут необратимый характер.

Воллер, напротив, был полон энергии, при том что предшествующие месяцы отнюдь не сидел на месте, а успел побывать в столице, о чем и сообщил Сигварду.

– Там хоть землетрясения не было? – хмуро осведомился тот.

– Нет. Да и к чему? В столице и при дворе такие интриги плетутся, такие страсти кипят подспудно, что, ежели рванет, последствия будут похлеще, чем от землетрясения.

Это могло быть просто красивой метафорой. Но Сигвард почему-то в этом усомнился.

– Может, не будем ходить вокруг да около?