Мир приключений. 1973 год, выпуск 2 - В. Болдырев

— Надо было вести себя как следует, — наставительно сказал ее отец. — Как насчет простыней, Джек, и насчет подушек?

Помощник уселся на стол и задумался, ухватив себя за подбородок. Затем его взгляд упал на хорошенькое негодующее лицо пассажирки, и он моментально потерял нить размышлений.

— Придется ей обойтись моими вещами, — сказал капитан.

— А почему, — спросил помощник, снова взглянув на девушку, — почему бы не устроить ее прямо в вашей каюте?

— Моя каюта нужна мне самому, — холодно ответствовал капитан.

Помощник покраснел за него; девушка оставила их решать эту проблему, как им заблагорассудится, и они с грехом пополам устроили ей постель. Когда они поднялись на палубу, девушка, объект любопытства и почтительного восхищения всей команды, которая к этому времени возвратилась на борт, стояла у камбуза. Она оставалась на палубе до тех пор, пока шхуна не вышла на более широкие водные просторы, где задул свежий ветер, а затем, коротко пожелав отцу спокойной ночи, скрылась внизу.

— Как видно, она надумала идти с нами совсем неожиданно, — сказал помощник, когда она удалилась.

— Ничего она не надумала, — сказал капитан. — Это мы с женой надумали за нее. Весь замысел наш.

— Для укрепления здоровья? — предположил помощник.

— Здесь вот какое дело, — произнес капитан. — Видите ли, Джек, есть у меня один друг, крупный торговец провиантом; так вот, он задумал жениться на нашей девчонке. Мы с женой тоже хотим, чтобы он на ней женился, а она, конечно, хочет выйти за другого. Ну, мы с женой пораскинули умом и решили, что дома ей сейчас быть ни к чему. Видеть Таусона она все равно не желает и, чуть мать отвернется, удирает гулять с этим сопляком клерком…

— Красивый парень, наверное? — несколько встревоженно осведомился помощник.

— Ни капельки, — уверенно сказал капитан. — У него такой вид, словно он сроду не ел досыта. Вот мой друг Таусон совсем другое дело — фигура у него почти как у меня самого.

— Она выйдет за клерка, — объявил помощник.

— Спорим, что нет, — сказал капитан. — Я ведь человек страшный, Джек, и если чего-нибудь задумаю, то добьюсь непременно. Разве смог бы я ужиться в мире и согласии со своей женой, если бы не управлялся с нею по-своему?

Было уже темно, и помощник позволил себе ухмыльнуться: все управление капитана в семейном кругу состояло в рабском повиновении.

— У меня с собой его большой фортиграфический патрет, — продолжал коварный отец. — Таусон мне дал его с целью. Я поставлю его на полку в каюте. Хетти будет все время видеть его, а не этого клерка и помаленьку начнет думать по-нашему. Иначе я ее отсюда не выпущу.

— Хитро вы это придумали, капитан, — произнес помощник в притворном восхищении.

Капитан приставил палец к носу и заговорщицки подмигнул грот-мачте.

— Я кого угодно перехитрю, Джек, — тихо отозвался он. — Кого угодно. Но вы тоже должны помочь мне. Надо, чтобы вы как можно больше разговаривали с нею…

— Есть, сэр, — сказал помощник, подмигивая грот-мачте в свою очередь.

— Все время расхваливали бы патрет на полке, — продолжал капитан.

— Непременно, — сказал помощник.

— Рассказывали бы ей, как все ваши знакомые девушки повыходили замуж за молодых людей в годах и с каждым днем влюблялись в них все больше и больше, — продолжал капитан.

— Достаточно, — сказал помощник. — Я понял, чего вы хотите. Насколько это будет зависеть от меня, за клерка она не выйдет.

Капитан крепко пожал ему руку.

— Если вы когда-нибудь сами будете отцом, — проговорил он с чувством, — пусть возле вас окажется человек, который встанет за вас горой, как вы встали за меня!

Увидев на следующее утро портрет Таусона на полке, помощник с облегчением вздохнул. Он пригладил усики и сразу почувствовал, что с каждым новым взглядом на эту образину будет казаться себе все красивее.

После завтрака капитан, простоявший у штурвала всю ночь, отправился к себе в каюту. Помощник вышел на палубу, принял вахту и стал с большим интересом следить за действиями пассажирки, которая заглянула на камбуз и учинила коку разнос за его способ мытья посуды. Потом она подошла и присела на светлый люк каюты.

— Вы любите море? — вежливо осведомился помощник.

— А что мне остается делать? — проговорила она, уныло покачав головой.

— Ваш отец кое-что рассказал мне об этом, — осторожно сказал помощник.

— Коку и юнге он заодно не рассказал? — спросила мисс Олсен, вспыхнув. — Что он вам говорил?

— Ну, говорил о человеке по имени Таусон, — сказал помощник, оглядывая паруса, — и о… еще об одном человеке.

— Я морочила голову одному, чтобы отделаться от другого, — сказала девушка. — Вовсе он мне не нужен. Я не понимаю девушек, которым нравятся мужчины. Громадные неуклюжие уроды!

— Значит, вы его не любите? — спросил помощник.

— Разумеется, нет! — Девушка вскинула голову.

— И все же вас отправили в море, чтобы разлучить с ним, — сказал помощник раздумчиво. — Ну что ж, вам остается только…

В этот критический момент смелость покинула его.

— Продолжайте, — сказала девушка.

— Я ведь вот что подумал, — сказал помощник, кашлянув. — Они отправили вас в море, чтобы разлучить с этим парнем… ну, а если вы влюбитесь в кого-нибудь здесь, на корабле, вас немедленно отправят домой.

— Правильно! — живо воскликнула девушка. — Я притворюсь, что влюбилась в этого красивого матроса, которого зовут Гарри! Вот будет здорово!

— Я бы не стал этого делать, — сказал помощник сурово.

— Почему? — удивилась девушка.

— Это нарушение дисциплины, — очень строго произнес помощник. — Никуда не годится. Его место на носу, в кубрике.

— А, понятно, — сказала мисс Олсен презрительно.

— Да нет, вы меня не так поняли, — сказал помощник, заливаясь краской. — Нужно только делать вид. Я хотел только помочь вам…

— Ну да, разумеется, — сказала спокойно девушка. — Ладно, а как мы должны будем вести себя?

Помощник сделался совсем багровым.

— Не очень-то я разбираюсь в таких вещах, — проговорил он наконец. — Нужно будет бросать друг на друга взгляды и все такое прочее…

— Что ж, я не возражаю, — сказала девушка.

— Мы будем действовать постепенно, — сказал помощник. — Я думаю, помаленьку мы привыкнем, и дальше нам будет легче…

— Все что угодно, лишь бы вернуться домой, — сказала девушка, поднялась и медленно пошла прочь.

Помощник взялся за роль влюбленного, не теряя ни минуты, и больше уже не спускал глаз с предмета своих чувств, так что едва не налетел на какой-то шлюп. Как он и предполагал, дальше ему стало легче, и в течение дня у него появились и расцвели пышным цветом новые симптомы влюбленности, как-то: потеря аппетита и пристрастие к ярким расцветкам в одежде. Он пять раз умывался между завтраком и чаем и едва не довел капитана до точки кипения, пытаясь удалить с пальцев смолу сливочным маслом из судовых запасов.