Тиадар - Евгений Квардаков

— Выходим в стратосферу Тиадара. — лениво сообщил усатый пилот. — База, счастливо оставаться.

— Удачного полета, борт-12.

— Все, выходим в верхние слои атмосферы. Автопилот, курс на…

Дверь с лязгом распахнулась и в нее пошатываясь вошел серый биодрон с обломком бутылки в руке. Пепельно-серая шерсть на груди и плечах была забрызгана кровью. Сильным ударом в висок он оглушил помощника штурмана, а когда усатый пилот засуетился, с проклятьями пытаясь достать из кармана кителя электрошок, Арет коротким движением руки вогнал горлышко бутылки ему под подбородок.

Откинув заливший приборную панель кровью труп в сторону биодрон уселся в кресло пилота и пробежался пальцами по кнопкам. Автопилот не успел принять командование кораблем и тот, кто сидел в рубке полностью владел ситуацией. Транспортный корабль резко завалился набок, от перепада гравитации не спасли даже бортовые системы. За спиной Арета послышался грохот и крики. Биодрон отключил двигатели и заставил корабль войти в пике. Последним сознательным движением он обесточил системы искусственной гравитации и его со страшной силой вдавило в кресло. Сквозь заливавшие глаза кровь, брызнувшую изо рта и ушей, Арет снова увидел зовущий к себе подземный рай.

— Я уже иду… — прошептал он, вяло ворочая прокушенным насквозь языком…

Разваливаясь в воздухе на куски, теряя обшивку из под которой за борт выбрасывало грузы и людей, лайнер врезался в посадочное поле, и, превратившись в огненный шар, пылающим вихрем снес здание космопорта…

4. Родство душ

Мертвый город, безмолвный и на первый взгляд безжизненный пугал Дойла намного больше, чем предстоящий налет на лаборатории Штайера. Хорошо хоть рядом был Айт, который заранее указывал на расположение жутких солдат Ордена и им удавалось обойти поисковые группы стороной. Плана нападения у Дойла не было, да и составлять его в таких условиях было глупо. Ситуация могла изменится каждую минуту.

— Так ты решил, поедешь со мной в Оазис? — иногда нарушал тяжелую тишину Айт. — Чего тебе тут делать-то?

— А хрен его не знает, как все повернется, — как обычно отвечал Дойл. — На перепутье я. С вами мне не совсем по пути, но и тут оставаться неохота. Может вырвусь отсюда и на Терру…

На Терру… Где его с распростертыми объятиями ждет суд и биоскафандр. Перспектива тоже не из приятных. Можно, конечно, и тут потрепыхаться, попробовать что-то изменить, но Майкл сильно сомневался как в своей способности изменить мир к лучшему, так и в желании мира меняться. Будь он лет на двадцать моложе, может быть и бросился бы с головой в этот омут. Встал бы под знамена повстанцев или же вообще попробовал бы вступить в Орден. Но сейчас ему казалось, что для этого он чересчур староват. Вот оно, горе от ума. Как легко было раньше, в юношестве искать себе какие-то ориентиры в жизни и слепо им следовать, не задумываясь о последствиях. А сейчас вот так вот посидишь, обмозгуешь какую-то глобальную проблему и понимаешь, что суетись, не суетись, а изменить в одиночку ты все равно ничего не сможешь. Так что либо сойди с трассы, либо следуй по проторенной кем-то колее. Может быть это и есть пресловутое горе от ума? Или это называется старость? А может быть боязнь того, что все во что ты веришь может выйти вот так вот боком, как в случае с Аббервилом?

— Хорошо вам. — озвучил эхо своих мыслей Дойл. — Вы как-то обходитесь без принятия каких-то важных решений. То люди вами командовали, то теперь у вас единый разум…

— Все принимают решения. — возразил Айт. — Вот взять, например, Вика, который и поднял тут восстание. Ведь у него был выбор и наверняка был и страх и сомнения. Но он сделал шаг и изменил мир. Уж в какую сторону, мне судить сложно, но для нас уж точно к добру.

— Что хорошего в войне, в которой нет победы?

— Что хорошего в жизни, где нет надежд, мечтаний и счастья?

— Надо быть реалистами, Айт. Вы все погибнете. Даже если сможете удержать Оазис, Тошимо пошлет туда других солдат. Все, кто живет своими грезами, обречены. Их раздавит и сомнет реальный мир, принять который они не могут. Вот, взять к примеру, тех же повстанцев…

— Ты говоришь об этом так, словно в этом есть что-то хорошее. — насупился Айт, распушая кончик хвоста и проверяя нет ли поблизости биомашин Штайера. — Наши грезы меняют реальный мир, а не он меняет наши грезы. Ведь если бы человек не фантазировал о жизни среди звезд и не воображал бы космические корабли, удовлетворившись пирогами и каноэ, то так бы и застрял в своей колыбели.

— Эх, поспорил бы я тут с тобой. Не одним воображением жив научный прогресс и развитие. Ну да ладно…

Эти создания, в которых постепенно превращались биодроны, не были ни глупыми, ни недоразвитыми. Возможно, некоторые их взгляды на жизнь и могли показаться чересчур наивными, но кто знает, как они привыкли жить… у себя дома. Дойл постоянно возвращался мыслями к этому понятию. Дом. Если верить всему тому, что он уже узнал о биодронах, здесь был их дом. Их, а не Дойла, Штайера и прочих, прочих… Быть может они были и более развиты чем люди на данном этапе истории. Многое из того, на что намекал Айт, а делал он это все чаще и чаще, будто получая информацию извне, казалось утопией, но ведь вселенная большая и в ней возможно теоретически все. Вся история человечества вымощена ненавистью к себе подобным. Корни этого растут в прошлом, в инстинктах и особенностях всего биологического вида приматов, в их территориальности, беззащитности перед природой, в отсутствии оружия на самом раннем этапе развития. Все это играет свою роль, как бы там певцы Венца Творения не усердствовали и не обеляли бы образ человека. А вот эти… как их… Шитвани. Они явно хищники. Скорее всего, стайные. Они с самого начала осознавали, что имеющимся у них арсеналом клыков и когтей можно убить. Они научились быть осторожными с оружием. Они научились ценить жизнь членов стаи. Ну а дальше пошло-поехало. Интересно, каким был тот мир, где они жили? Как они проводили свое свободное время, кем работали, что строили, во что верили, и какие произведения искусства создавали… Что будет, дай им человечество развиться, проявить себя? Ведь мир, проступавший сквозь слова Айта, был необычен и удивителен. Люди могли бы и поучится чему-нибудь у этих существ.

Ход мыслей прервала беспорядочная стрельба из соседнего переулка. Дойл бросил короткий взгляд на сканер экзоскелета, который показал скопление биологических единиц всего в полусотне метров от них. Впрочем, сканер не указывал какие именно биологические единицы там находились. Это могли быть и солдаты Ордена, а могли быть и мутанты Штайера.