Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану - Федор Литке

Нельзя не отдать справедливости этим островитянам в том, что они весьма пекутся о своих женах, и нельзя представить себе, как велико попечение мужей об них: всякое малейшее их желание есть уже закон, который они исполняют с величайшим усердием. Когда подарки наши нравились их женам, то они тотчас уступали им, а жены, в свою очередь, дареными вещами обвешивали детей. Я желал было купить на острове Фаис несколько набедренных повязок из прекрасной ткани, украшенной превосходными узорами, которые можно почти сравнить с нашими шалевыми узорами. Мужья всегда были согласны уступить мне их, но жены всякий раз в таких случаях обращались к ним с возражениями, весьма далекими от кротких и ласковых, вследствие которых мне давали решительный отказ. От этого, впрочем, согласие между ними, по-видимому, нисколько не нарушалось: веселость возвращалась, и через несколько минут никто и подозревать не мог бы, что происходила какая-нибудь малейшая распря.

Во вторичное посещение шлюпом «Сенявин» Каролинских островов, в исходе ноября 1828 года, открыта была группа Муриллё. Нас весьма удивило, когда мы заметили в одной из первых лодок, нас встретивших, человека, в котором тотчас узнали европейца по разительной противоположности между белизной его тела и темно-оливковым цветом окружавших его островитян. Он всевозможными знаками умолял нас лечь в дрейф. Капитан не замедлил исполнить его просьбу, которую выражал он с таким жаром, и по приближении нашем на такое расстояние, на котором могли слышать друг друга, узнали мы, что это был англичанин, просивший капитана принять его к себе на шлюп. Начальник наш согласился на его просьбу, и по истечении немногих минут мы имели удовольствие увидеть у себя на шканцах Вильяма Флойда, молодого англичанина из окрестностей Глочестера, который был оставлен на этих островах за полтора года перед этим с китоловного судна «Прудент», под командой капитана Галловера. Флойд был принят гостеприимнейшим образом островитянами, старавшимися по возможности облегчить его участь своими попечениями и вниманием. Они никогда не давали ему повода жалеть о родине, но при виде европейского судна в первый раз с того времени, как он остался между ними, пробудилась в нем любовь к своему отечеству, и он тотчас сообщил островитянам о желании своем опять соединиться со своими земляками. Эти добрые островитяне со всем своим красноречием стали было уговаривать его не покидать тех, которые так искренно любили его и которые всегда готовы были исполнять самые малейшие его желания. Но когда увидели непоколебимую решимость его расстаться с ними, то проводили до нашего шлюпа, осыпали новыми подарками и, наконец, простились с ним, следуя за ним глазами, пока можно было его видеть, и беспрестанно повторяя его имя. Вильям Флойд пробыл у нас на шлюпе до самого прибытия в Манилу, где нам удалось определить его на американское судно. Продолжительное пребывание его у этого гостеприимного народа, языку которого он изрядно научился, дало ему возможность сообщить нам множество любопытных подробностей. Я не замедлил воспользоваться этим счастливым случаем, чтобы собрать сколько можно было новых сведений, которые, конечно, поселят в читателе расположение к этому особенно доброму народу, отличающемуся простотой и непорочностью своих нравов от всех почти жителей Тихого океана.

Один и тот же владетель господствует над группами Фанану и Муриллё, и все двадцать островов, составляющие их, платят ежегодную дань этому верховному владетелю, называемому на их языке тамолом. Дань эта состоит из плодов хлебного дерева, кокосов, циновок и пр. Удивительным покажется, что один из островов Фанану освобожден от этой дани, что обитатели этого острова, хотя и стоящего на том же рифе, не хотят иметь никакой связи со своими соседями, удаленными от них едва на несколько шагов, не повинуются упомянутому владетелю и даже отказываются его признавать. Хотя сам тамол отправляется всегда на рыбную ловлю, однако для него откладывается самая большая и лучшая рыба из общего промысла. Подданные кормят его отлично. Все его повеления признаются непременным законом, хотя, впрочем, не во всем исполняются. Владетель, как и подданные, подчинен законам. Флойд приводил мне многие примеры, которые клонятся к подтверждению его показаний. Если, например, тамол захочет вступить во второй брак, то обязан внести дань, которую требуют от всякого человека, намеревающегося жениться вторично. Он не имеет никакого права над женами своих подданных и при всей своей власти не может жениться ни на одной из них, не получив сперва ее согласия.

Старейшие на острове обыкновенно избираются в судьи; полученный от них выговор почитается величайшим наказанием, какое только можно навлечь на себя. В делах более сложных прибегают к тамолу, который извлекает для себя от этих апелляций большую выгоду, потому что подданные обязаны из благодарности приносить ему дары после решения их дела. Надобно прибавить к чести тамола, что он старается предупреждать ссоры и распри, которые могли бы возникнуть в народе, забывая в подобных обстоятельствах личную свою выгоду. Никогда тяжущиеся не уходят от него, не примирившись. Звание тамола не наследственное, и сын ни в каком случае не может быть преемником отца. По смерти тамола обращаются к брату покойного, а если у него не было брата, то в звание это возводится один из лучших его друзей. Тот, кого изберут, не имеет права отказываться от предлагаемого ему места. Выбор падает всегда на благоразумнейшего и справедливейшего человека преимущественно перед самым богатым или самым сильным.

У островитян вообще бывает только по одной жене, но некоторые из знакомых нам имели их по нескольку. Желающий вступить в брак начинает свое предложение принесением подарков избираемой им невесте, которая тотчас принимает их, если жених ей нравится. Как только девушка представит отцу своему полученные ей подарки, жених получает право проводить с ней ночь, хотя самая свадьба совершается на другой день. Не должно воображать, что свадьба у этих народов подает повод к большой суматохе, напротив, все обходится без особенных приготовлений и без всякого празднества. Обряд бракосочетания собственно состоит в объявлении молодой девушкой согласия своего жить с тем, который избирает ее в свои подруги, и в прощании ее со своими родителями. В случае, если потом они не сойдутся нравами или соскучатся один с другим, то расходятся так же легко, как и заключили сперва союз. При вступлении в брак в первый раз никто не обязан платить никакой подати, но при вторичном сочетании каждый должен внести известную дань, состоящую в некотором количестве циновок или плодов, в пользу островитян. Когда чета решается на развод, то дети остаются при отце, и мать лишается всякого права над ними. Муж, который во всякое время особенно печется о жене своей, удваивает свое старание и внимание к ней в продолжение ее беременности. Лишь только обнаружится это ее состояние, она оставляет все работы и сидит всегда почти дома, окутавшись циновками. Во все это время муж ухаживает за нею. Мужчинам воспрещается есть вместе с ней; впрочем, это не распространяется на мальчиков, которые еще не носят пояса и которым одним поручается приносить кокосы, необходимые ей в большом количестве, потому что всякое другое питье, кроме кокосового молока, ей возбраняется, но в то же время на некоторые кокосовые пальмы и хлебные деревья налагается для нее строжайшее запрещение. Когда приближается пора разрешения от бремени, то собирается около нее много женщин, которые с наступлением страданий начинают кричать и петь, чтобы муж не мог слышать стонов супруги своей в продолжение родов. Женщины довольно сведущи в повивальном искусстве, знают многие приемы и хвалятся многими, только им будто бы известными, способами для облегчения рождения младенца. Ни о преждевременных родах, ни о рождении какого-либо урода здесь не слышно, несчастные эти случаи здесь, кажется, вовсе неизвестны. Два дня спустя после разрешения своего родильница купается в пресной воде и только по истечении пяти или шести месяцев принимается снова за свои обычные работы. Матери не отнимают от груди детей своих в такую пору, как у нас обыкновенно делается, а гораздо позже. Есть такие, которые кормят их до десятилетнего возраста; мы встречали этот же обычай у народов, обитающих около Берингова пролива. Предосторожности, соблюдаемые в продолжение беременности, делаются также и при периодическом очищении женщин; им не позволяется в это время намазывать лицо свое желтой или оранжевой краской, цвет которых им особенно нравится, потому что выказывает, как они полагают, в лучшем блеске все их прелести. Им также запрещается употреблять масло для волос. Предписывается же им купанье в пресной воде, и есть даже пруды пресной воды, предназначенные исключительно для этого. На большей части островов мужчинам не только возбраняется утолять из них свою жажду, но и приближаться к ним они не смеют.