Киты по штирборту - Антон Витальевич Демченко

Григорий Алексеевич опешил. Глянул на циферблат подаренных будущим зятем серебряных карманных часов, перевел взгляд на жену, сосредоточенно кромсающую колбасу, и, помотав в непонимании головой, потопал к буфету. А когда вернулся к столу, там уже стояла не одна, а две бутылки местного, вполне приличного, между прочим, пива. Миг, и на протянутой им тарелке уже красуется пяток бутербродов.

— Кружки принеси и пиво открой.

— А? — Услышав голос супруги, Григорий Алексеевич вздрогнул, но тут же спохватился. — Ага, сейчас.

Пока изумленный супруг обыскивал шкафы в поисках подходящих для пива кружек и искал, чем открыть на совесть закупоренные бутылки, Марфа Васильевна успела наделать бутербродов с одуряюще пахнущей чесноком колбаской, зеленью и хрустящими огурчиками, выложить на тарелку ломтики какой-то местной рыбки холодного копчения, сбрызнуть ее лимонным соком и нарезать тонкими пластинками твердый ароматный сыр.

Мгновение, и суровый мужской дожор превратился в уютные вечерние посиделки.

— Марфуша? — Трефилов вопросительно кивнул на стоящую перед женой пустую кружку.

— Наливай, черт языкастый, — фыркнула та, подхватывая с тарелки тонкую пластинку сыра. И снова уставилась куда-то в пустоту.

Трефилов покачал головой и, аккуратно налив в кружку пиво, с легким стуком поставил ее перед женой.

— А мне ты не так рассказывала, — пробормотал он, с шумом втянув плотную пену, шапкой накрывшую его кружку.

— Подслушивал? — усмехнулась Марфа, и муж пожал плечами. — Ну да, не так. А что, я должна была рассказать, как полтора года переписывалась с родней, пытаясь получить от них светографии повзрослевших детишек Скуратовых? Как пыталась узнать о возможных Александровых детях? Я же, когда впервые этого мальчишку увидела, чуть сознание не потеряла! Один в один — Сашка в юности. Вихры эти белоснежные, лицо, нос… глаза. Будто не дядька двоюродный, а брат родной. Да и характер его же, Сашкин. Но не сын, не сын… племянник.

— Жалеешь? — спросил Григорий, с трудом подавив свой гнев. Но стоило ему увидеть удивление в глазах жены, как ярость исчезла без следа.

— Не жалею, любимый мой, — погладив мужа по щеке, ласково произнесла она. — Не жалею. Завидую… и боюсь.

Часть пятая

Сиянье хрусталя и зеркало паркета

Глава 1

Мы гуляли

После назначения даты свадьбы время полетело как сумасшедшее, а меня захватили дела, среди которых, как ни стыдно признать, подготовка к торжеству оказалась далеко не на первом месте. Куда больше внимания требовала подготовка к отъезду в Шотландию. Очередной осмотр «Мурены», приемка закупленного через Клауса и весьма востребованного на Оловянных островах груза, пополнение кладовых и реммастерской яхты, пополнение боеприпасов, сборку которых, как и заказ кое-каких деталей в мастерских Меллинга, мне пришлось взять на себя. Хорошо еще, что братья Алены не отлынивали от работы и, забыв о положенном отпуске, вкалывали как проклятые, разрываясь между подготовкой «Мурены» к отлету и мастерской. Зато за три дня до даты венчания яхта вновь обзавелась полным комплектом «зубов», и это были совсем не те торпеды, которые я когда-то испытывал в заброшенных переходах Китежа.

На самом деле от использования классической взрывчатки в части боеприпасов я отказался едва ли не в первый год наших скитаний по миру. Точнее, после первого же столкновения с пиратской «акулой» в небе над Балтикой. Тогда пришлось высадить по преследователю целых шесть торпед, чтобы остановить упрямого охотника. Оценив результат первого серьезного боя, я и взялся за перевооружение «Мурены», результатом которого стало значительное уменьшение общего количества боеприпасов при серьезном увеличении их габаритов и массы соответственно… Еще и диаметр труб яхтенных нагнетателей, то есть пусковых установок торпед, пришлось увеличивать.

Модернизация вооружения принесла мне целых три варианта боеприпаса разной мощности и типа воздействия. Но если первые два типа торпед отличались от опытных образцов лишь большими размерами и типом используемого взрывчатого вещества, то третий… Основой для его создания послужил тот же принцип, что используется для удержания куполов от схлопывания, но сильно, очень сильно упрощенный… и, по сути, вывернутый наизнанку. Боевой частью послужили баллоны с водородом и кислородом с нанесенной на них рунной цепью укрепления материала, по сути своей являющейся обращенной формулой укрепления купола. В отличие от своей «прародительницы» она содержит в себе лишь дюжину основных рун и две дюжины рун второго уровня, то есть общее энергопотребление такой цепи составляет всего четыре единицы, правда, оно постоянно, а значит, в те моменты, когда яхта втягивает «брюхо», торпеды приходится запитывать от бортовой сети. Но это же мизер, сущий мизер! Другое дело, что добиться такой оптимизации мне удалось лишь благодаря тому, что сами баллоны изначально рассчитаны на высокое внутреннее давление.

Да, одной этой цепью дело, конечно, не обошлось, еще пять единиц отобрал механизм подрыва газовой смеси, и десяток единиц ушел на нагнетатель двигателя. Но эти системы включаются единожды и при хранении есть не просят. Боеприпас объемного взрыва получился весьма и весьма эффективным орудием борьбы с пиратами и каперами. Как показал недавний опыт, для уничтожения каботажных переделок хватает одного-двух попаданий такими торпедами, а вот против бронированных гигантов военной постройки, боюсь, они не потянут. Разве что при выстреле повезет и торпеда попадет в стык броневых плит, тогда да, есть шанс нанести серьезный урон противнику.

Впрочем, сражаться с «настоящими» боевыми дирижаблями я не собираюсь. А если вдруг все же судьба столкнет нас на узкой тропинке, у меня найдется чем удивить такого противника… Зря, что ли, в куполе «Мурены» хранятся четыре торпеды с алмазными накопителями мощностью в восемь тысяч единиц каждая? Одно попадание такого воистину золотого боеприпаса гарантированно вынесет десяток квадратных метров купольного покрытия линкора, а промазать по такой дуре с расстояния в милю-другую просто невозможно. Не с нашими прицелами.

От этих милитаристских размышлений-воспоминаний меня отвлек шум во дворе. Прислушавшись, но так и не поняв по звукам сути происходящего за стенами мастерской, где, кажется, уже провожу больше времени, чем в доме, рядом с невестой, я поднялся со стула и выглянул за ворота. М-да…

Нет, я предполагал, что слово «свадьба» является своеобразным триггером, что-то такое переключающим в головах женщин, отчего те превращаются в существ с другой планеты, логика которых неподвластна человеческому пониманию. Один только недельный пост, к которому меня обязали, чего стоит! Про отселение из нашей с Аленой спальни я и вовсе молчу. Но с чего вдруг в ересь ударилась мужская часть семьи Трефиловых? Их что, Марфа с Аленой покусали?!

— А я говорю, на «Мурене»! — Федор аж кулаком в ладонь ударил от избытка чувств.

— Три тройки, в цветах,