Охота на электроовец. Большая книга искусственного интеллекта - Сергей Сергеевич Марков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В США Фабер в поиске источника заработка (чему мешали трудности с овладением чужим языком) воссоздал свою «Замечательную говорящую машину» и в начале 1844 г. продемонстрировал её в Нью-Йорке. В феврале 1844 г. корреспондент газеты National Intelligencer and Washington Advertiser взял интервью у машины и по итогу дал ей высокую оценку: «Единственный недостаток, — писал он, — сильный немецкий акцент». Тем не менее выставка не привлекла достаточного внимания публики. Провал был столь очевиден, что Фабер решил перебраться в Филадельфию, но там его ждал ещё более холодный приём. В порыве отчаяния изобретатель вновь разломал свою машину и сжёг её фрагменты.
По иронии судьбы именно в это время проблема синтетической речи заинтересовала американских учёных. Роберт Паттерсон, директор Монетного двора США в Филадельфии и выдающийся учёный, случайно наткнулся на машину Фабера за несколько дней до её разрушения и рассказал о ней Американскому философскому обществу в мае 1844 г. Члены общества были весьма заинтригованы и рекомендовали объявить сбор средств на восстановление машины. Однако Фабер, всё ещё находившийся в расстроенных чувствах, отклонил предложение и уединился в мастерской, где занялся восстановлением устройства без посторонней помощи[2325].
В 1845 г. Паттерсон привёл в мастерскую Фабера своего товарища, известного американского физика и изобретателя электромеханического реле Джозефа Генри. Фабер в это время работал над новой версией аппарата, которая была оснащена подобием женского лица, способным артикулировать произносимую речь. Генри часто привлекали в качестве эксперта, когда нужно было отличить реальное изобретение от мошенничества, которые были тогда весьма распространены. Например, в лондонском Сент-Джеймс-холле (Saint James Hall) выставлялось устройство под названием «Антропоглоссос» (Anthropoglossos), или «Механический вокалист» (Mechanical Vocalist), но это было мошенничество — «голосом машины» в действительности говорил скрытый чревовещатель.
Генри ожидал увидеть очередную подделку, но вместо этого обнаружил «замечательное изобретение», обладавшее множеством потенциальных применений. «Я видел говорящего персонажа, созданного мистером Уитстоном из Лондона, — писал Генри в письме к своему бывшему студенту Генри Александеру, — но его нельзя сравнить с этим [устройством], которое может не просто сказать несколько слов, а способно произносить целые предложения, состоящие из абсолютно любых слов».
«Немец занимался подготовкой к выставке, — писал он в том же письме, — он говорит на неважном английском языке, и доктор Паттерсон был вынужден заставить его повторять предложения, которые нужно было сказать, несколько раз, прежде чем удалось добиться правильного произношения. После небольшой практики персонаж действительно произносил слова лучше, чем оператор; которому было куда проще управлять органами персонажа, чем своими собственными»[2326], [2327], [2328].
Генри заметил, что 16 клавиш машины соответствуют 16 элементарным звукам, с помощью которых «каждое слово на всех европейских языках может быть воспроизведено отчётливо». Семнадцатая клавиша открывала и закрывала эквивалент голосовой щели, отверстие между «голосовыми связками». «Устройство машины такое же, как у человеческих органов речи, разные её части управляются струнами и рычагами вместо сухожилий и мышц»[2329].
Генри полагал, что машину Фабера можно использовать вместе с телеграфом — регистрируя при помощи электромагнитов нажатия клавиш машины, можно было передавать их по телеграфной линии, чтобы на её противоположном конце они превращались в звуки человеческой речи. Будучи членом Пресвитерианской церкви, Генри также обдумывал возможность организации одновременных проповедей в нескольких храмах.
Генри попросил Фабера продемонстрировать своё изобретение в Зале музыкального фонда в Филадельфии в декабре 1845 г. Однако этот показ стал ещё одной коммерческой неудачей.
Но вскоре привлечением внимания публики к машине занялся профессионал — в 1846 г. американский шоумен, бизнесмен и мистификатор Финеас Барнум приехал в Филадельфию в поисках новинок для своих шоу. По итогам встречи с Фабером Барнум решил, что говорящая машина вполне подходит на эту роль. Вскоре она получила новое имя — Эуфония (от греч. εὐφωνόα — благозвучие) и отправилась вместе со своим изобретателем и шестнадцатью индейцами в Лондон. В августе Фабер представил свою машину в Египетском зале на улице Пикадилли. Под аккомпанемент созданного Фабером механического оргáна машина исполняла «Боже, храни королеву».
Рис. 137. Эуфония Йозефа Фабера
В целом представления в Лондоне не слишком сильно отличались от филадельфийских. Машина начинала с обращения к аудитории, произнося фразы: «Пожалуйста, извините за мою медленную речь», «Доброе утро, дамы и господа», «В этот жаркий день…» или «В этот дождливый день…», «Буон джорно, синьори». После приветствия зрителям предлагалось предложить собственные фразы, которые затем должен будет произнести персонаж, при этом машина прекрасно справлялась с весьма заковыристыми словами.
Оценки успеха Эуфонии сильно разнятся. Многие известные люди приходили взглянуть на неё, в том числе герцог Веллингтон, со стороны которого машина заслужила самую лестную оценку. Барнум фиксировал сборы на общую сумму около 300 долларов в неделю, ожидая, что доходы увеличатся «в следующем году во время сезона». Но, возможно, Барнум просто делал хорошую мину при плохой игре, поскольку большая часть очевидцев вспоминала небольшое количество посетителей[2330].
Один наблюдательный зритель, будущий театральный импресарио Джон Холлингсхед, так описал впечатления от представления:
Я заплатил свой шиллинг и был проведён в большой зал, наполовину заполненный коробками и лесами, освещённый тусклым светом ламп. В центре на столе был установлен ящик, похожий на грубое пианино без ножек, снабжённое двумя наборами клавиш. Ящик был увенчан странной полуфигурой, превосходящей размером взрослого мужчину, с головой автомата и лицом, выглядящим более загадочно безучастным, чем обычно выглядят такие лица. Её рот был большим и раскрывался, как челюсти Горгибустера (великан-людоед, персонаж детских сказок. — С. М.) в пантомиме, демонстрируя искусственные дёсны, зубы и прочие речевые органы. …Одна из клавиатур, в ответ на прикосновения профессора, вызывала к жизни слова, которые медленно и размеренно произносились хриплым могучим голосом и выходили изо рта фигуры, как из глубины гробницы. Немногочисленным посетителям трудно было представить себе способ, про помощи которого можно было бы скрыть внутри устройства человека или даже половину человека, способного медленно говорить будучи мучимым невидимыми внешними силами. Никто не допускал и мысли о том, что его водят за нос…[2331], [2332]
В записках Холлингсхеда содержится также редкое описание самого Фабера. Он был мрачным и молчаливым, на нём была одежда, носящая на себе отпечаток
