Темная сторона Луны - Мартин Сутер

— Когда ты получаешь право отнять или подарить жизнь, то подходишь к состоянию сродни бессмертию.

В дверь постучали. Два официанта вкатили сервировочный столик. Отт с Бланком переместились за обеденный стол. Вокруг них засуетились официанты. Смешанные весенние салаты, домашние макароны и грибы, приправленные небольшим количеством лука и чеснока.

— Не желаете ли глоток бордо? — спросил Отт.

Бланк отказался.

Хозяин не обманул. Грибы можно было назвать деликатесом. Опустошив тарелку, Бланк поинтересовался:

— Они что, в самом деле так редки?

— Нет, складчатый тинтлинг встречается достаточно часто. Его редко употребляют в пищу по другой причине. Он плохо сочетается с алкоголем.

— И в чем это проявляется?

— В покраснении лица, которое постепенно принимает фиолетовый оттенок. Потом краска переходит на все тело. Только кончик носа и мочки ушей странным образом остаются белыми. Человеку становится жарко, учащается сердцебиение, наступает нарушение речи и зрения. Симптомы появляются даже в том случае, если алкоголь попал в организм за два дня до этого или если во время обеда вы позволили себе выпить хотя бы каплю спиртного. А если вы решитесь выпить спустя два дня после того, как отведали этих грибов, симптомы вернутся. — Отт улыбнулся. — Хорошо, что вы не пьете.

— Откуда вы знаете?

— Я этого не знал.

Бланк почувствовал, как в нем пробуждается гнев:

— Вы хотели меня спровоцировать?

— В общем и целом я держал ситуацию под контролем.

— Что значит «в общем и целом» держать ситуацию под контролем? — спросил Бланк, повышая голос.

— Я неплохо знаю людей.

— Вы оттачиваете свое знание людей ядовитыми грибами?

Чем более раздражался Бланк, тем спокойнее выглядел Отт.

— Я же сказал, что в общем и целом контролировал ситуацию. Я сужу о вас по себе. У нас одинаковые инстинкты. Мы очень похожи.

Бланк заехал кулаком в лицо Отту. Из правой ноздри Пиуса сразу же полилась кровь, но он, казалось, не придал этому значения и продолжал сидеть, гипнотизируя Бланка взглядом.

В тот самый момент, когда Бланк приготовился нанести следующий удар, Отт поднял правую руку с зажатым в ней охотничьим ножом. Бланк вскочил из-за стола и отступил назад. У Отта кровь капала с подбородка на белую рубашку. Он улыбался.

Бланк выбежал вон.

Отт сидел прямо и неподвижно, положив руки по обе стороны от тарелки.

Бланк его разочаровал. Он был не таким, как Отт. Он не умел обуздывать эмоции.

Отт запретил себе прикладывать к носу салфетку или искать спасения в ванной. Он будет просто сидеть здесь до тех пор, пока кровь сама не остановится. Он ждал и размышлял о том, понял ли Бланк, какую ошибку только что совершил.

Бланк прихватил с собой в Эшенгут атлас грибов. Все, что Отт говорил про складчатый тинтлинг (soprinus atramentarius), оказалось правдой. Автор атласа пошел еще дальше. Он предупреждал о сосудистых коллапсах со смертельным исходом. Бланк яростно подчеркнул это место и на полях надписал: «Потешный гриб Пиуса Отта!»

На сей раз чувство вины не пришло. Он сообщил об этом Альфреду Венгеру во время одного из регулярных телефонных разговоров, и тот посчитал это добрым знаком:

— Похоже, твое подсознание снова научилось различать. Расквасить нос человеку, который тебя чуть было не отравил, я считаю совершенно нормальной реакцией.

Сразу после отъезда из Эшенгута Пиус Отт встретился в холле отеля «Империал» с компаньоном Бланка, Гайгером, и сообщил, что впредь намерен работать только с фирмой «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк». Они обсудили кое-какие ключевые вопросы и постановили, что детали будут решаться на соответствующих уровнях. О Бланке не было сказано ни слова.

В комнате Бланка штабелями лежали выписанные им книги. Здесь было все так или иначе связанное с лесом: справочники лесных хозяйств, учебники по лесоводству, книги по дендрологии, ботанике, исследования о грибах, пособия по охране природы, советы по выживанию в диких условиях, литература по охране растений и животных, советы охотникам.

Он долбил науку о лесе так, как не занимался со времени учебы в университете. Однако это не было ему в тягость. Напротив, предмет все больше завораживал его. Бланк стал одержим лесом.

В лесу он не чувствовал себя ни хорошим, ни плохим, а был как всякая другая тварь.

На третьей неделе пребывания Урса Бланка в клинике его нежданно-негаданно посетила Эвелин. Как всегда на заре, он стоял у окна и слушал птиц. И тут вдруг птичий концерт был прерван звуками автомобильного мотора. Бланк узнал старенькую серебристую «альфу». Эвелин припарковалась у входа, выключила фары и стала ждать.

Бланк тоже ждал. Полоска над верхушками деревьев посветлела. Эвелин все еще сидела в машине. Бланк понимал: если он хочет встретить утро в лесу, то свидания с Эвелин ему не избежать.

Когда Бланк выходил из здания, Эвелин вылезла из машины и двинулась ему навстречу со словами:

— Альфред мне сказал, что в это время ты обычно гуляешь в лесу.

На ней были походные ботинки, зауженные книзу брюки и черная куртка из грубошерстного сукна с пуговицами из оленьих рогов. Бланк проклинал Альфреда Венгера.

— Возьмешь меня с собой?

— Я хожу не по проторенным тропам.

— У меня хорошие ботинки.

— Я хожу быстро.

— Я в неплохой форме.

И они пошли. Мимо хозяйственной усадьбы и огорода по направлению к лесу.

— Что ты делаешь в лесу?

— Наблюдаю, слушаю, нюхаю, молчу. — Бланк ускорил шаг.

Они подошли к опушке. Тропинка впереди терялась в предрассветных сумерках. Бланк шагал не останавливаясь. Краем глаза он видел, как Эвелин, задыхаясь, старательно поспешала следом. Бланк прошел мимо того места, где он, по обыкновению, сворачивал. Миновал и второе. У третьего он остановился и произнес:

— Так не пойдет.

— Что не пойдет?

— Возвращайся.

Эвелин растерянно смотрела на него.

— Проваливай! — закричал он.

Она отступила на шаг.

Бланк двинулся на нее и снова крикнул:

— Проваливай!

Эвелин еще отступила. Он поднял с земли камень и замахнулся. Она бросилась бежать. Он за ней.

— Давай проваливай отсюда!

Эвелин бежала из последних сил. Бланк остановился, но продолжал кричать:

— Беги! Беги, если тебе дорога жизнь!

К вечеру он как ни в чем не бывало появился на кухне клиники. Шеф-повар предоставил ему — неохотно и только после вмешательства руководства — плиту, несколько сковородок и стол. Сбоку, чтобы он не путался под ногами. Там Бланк готовил свои экзотические блюда из собранных в лесу грибов и зеленых лесных овощей.

Сегодня ему впервые попались сморчки. Он читал, что сморчки растут преимущественно вблизи ясеней. Но до сего дня искал их безуспешно. И вот сразу пятнадцать штук! На том месте, где он их собрал, были еще.

Бланк почистил их, промыл кондитерской кисточкой, маленькие разрезал пополам, а крупные — на мелкие кусочки.

Промыл и измельчил молодые побеги валерианеллы, которую собрал в подлеске. Затем разогрел на сковороде масло, свалил туда сморчки, посолил, поперчил, добавил нарезанную валерианеллу и, закрыв крышкой, оставил на несколько минут потушиться.

Готовое блюдо Бланк выложил на тарелку и украсил несколькими нежными листиками лапок серны. Поставил тарелку на поднос, накрыл крышкой-колоколом и понес к себе.

У себя в комнате Бланк застал Альфреда Венгера, сидящего за письменным столом и листавшего атлас грибов.

— Если бы ты сообщил, что приедешь, я собрал бы побольше сморчков, — сказал Бланк.

— Я уже поел.

— Сморчки с валерианеллой и лапками серны. Такого ты не отведаешь нигде на свете.

Венгер покачал головой. Бланк накрыл на стол, снял крышку и начал есть. Медленно и сосредоточенно.

Венгер в это время изучал приятеля.

— Теперь ты угрожаешь женщинам смертельной расправой?

Бланк заговорил только после того, как опустошил тарелку:

— А ты с некоторых пор в терапевтических целях подсовываешь мне мои же проблемы в пять утра.

— Пожалуй, это была не лучшая идея.

— Ты можешь говорить прямо. Я не угрожал Эвелин смертью. Просто-напросто я довольно резко прогнал ее от себя.

— Закидав камнями?

— Я бы так и сделал, если бы она не послушалась.

— И при этом кричал: «Беги, если тебе дорога жизнь!»

— Я имел в виду не это. Неужели непонятно?

Венгер был очень серьезен:

— Поясни.

Бланк задумался.

— Лес — моя интимная сфера. Эвелин вторглась в мою интимную сферу.

Это объяснение не удовлетворило Бланка. Отсутствовало нечто главное, и он продолжил:

— И она сама этого хотела. Она всегда этого хотела.

Рольф Блазер считал, что лучше бы старому Эгли не видеть черный «ягуар». По крайне мере, не упоминать о нем.