Путешествие к Краю - Лариса Васильевна Хазова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, что встала? Залетай! — крикнули мне мокрые насекомые. Я протиснулась между ними к ножке гриба. Все были мокрые и холодные, да и с меня стекала вода ручьями.
— Так я и говорю, сегодня ничего не каркали про этот ливень! — жаловался кто-то с той стороны ножки.
— Я даже до дома не успела добраться, а у меня дети некормленые. — с досадой продолжала несчастная мать.
Мой желудок услышал слово «некормленые» и тут же пробурчал так, что все насекомые вокруг меня обернулись и уставились на мой живот.
— Голодная? — спросили хором.
— Ещё какая голодная! Не могу его уговорить поголодать! А здесь, в вашем лесочке, попыталась найти еду, так мне сказали, что здесь только для мясоедов и грибозабывателей еда есть. Так голодная и улетела, а тут этот ливень, никогда такого не видела.
— А кто сказал то? — поинтересовались соседи.
— Ну этот ваш — гордый орёл! — ответила я.
— Нашла кого слушать! Он вообще ни с кем не общается из-за своей гордости, да из-за неё же и с собой не общается на всякий случай.
— А кто такие грибозабыватели? — соседи напряглись, не их ли так назвал орёл.
— Ну это белки, он так сказал. — ответила я.
— Что? Что? Это почему это мы грибозабыватели? — раздался визг из-за ножки гриба, принадлежавший, явно, матери некормленых детей.
— Орёл сказал, что вы забываете, где спрятали сушеные грибы. — тихо ответила я, как будто я была в этом виновата.
— Орёл?! — кричала оскорблённая белка, — Навещу я его сегодня, растормошу его гордость на кусочки и перья выщиплю! — я уже пожалела, что сказала про орла, и теперь почему-то мне хотелось его защитить от этой бешеной мамаши.
— Понимаете, ему просто жалко ваше потраченное время, ваш труд. — я как будто извинялась.
— Орлу? Жалко? Да не смеши меня! — засмеялась белка нервно, — Он абсолютно бессердечный. Его гордость вытеснила сердце из его груди. Его высокомерие так раздуто, что однажды он просто лопнет. Да и пусть! Никто и не вспомнит про него! Вот! — заключила белка.
Мне, почему-то, было обидно слушать такую речь. Хотя она была даже не про меня. Я больше не хотела продолжать разговор с белкой и ничего умнее не придумала, как взять и зареветь во все горло. Я даже сама себе удивилась. Я ревела очень громко, но без слез (да, мы так умеем, когда не видим в этом необходимости). Все насекомые всполошились, принялись меня гладить, успокаивать и шикать на белку, обвиняя её во всех грехах. Белка начала оправдываться и уже тоже жалела, что ругалась на орла. Атмосфера под нашим грибом накалялась. Стоял электрический треск от ворсинок и крылышек насекомых.
— Тихо! — послышался грозный голос отовсюду, — Убирайтесь отсюда все! Быстро!
Все кинулись врассыпную, во все стороны, прямо под ливень. Но любопытство взяло верх, и почти все насекомые и животные остановились, обернулись посмотреть, кто кричал. Я тоже стояла под дождём и пыталась рассмотреть, кто кричал. Шляпа гриба поднялась спереди, и у самого верха ножки открылись глаза. Гриб вдруг заговорил:
— Что же вы спокойно не можете посидеть? Пришли без спроса, натоптали тут, ещё и бучу подняли. Вот и мокните теперь под дождём из-за своих языков! — фыркнул гриб.
Я стояла в оцепенении, мне казалось, что это все происходит во сне. «Как мог гриб разговаривать?» — кружилось в моей голове. Может, я Грибов наелась? Да нет! Я же совсем ничего не ела. А, может, это от голода галлюцинации? Я совсем промокла от дождя, но двигаться не могла. Я почувствовала себя грибом, которой прирос к земле.
— Ну, что встала как вкопанная? — уставился на меня гриб, — Беги, прячься куда-нибудь! — я уже и ответить ничего не смогла, то ли от холода, то ли от удивления. Я стояла истуканом и хлопала глазами, — Глухая что ли? — смягчил голос гриб. Я замотала головой, но ответить не смогла. «Я что голос потеряла?» — промчалась мысль в моей голове, — Ну-ка иди сюда, под шляпку! — позвал меня гриб.
Но я продолжала стоять и моргать. И тут совершилось самое удивительное — гриб приподнялся, вытащил корни и перенёс себя ближе ко мне. «Ну нет, так не бывает!» — думала я. А гриб, тем временем, заслонил меня своей большой шляпкой от ливня. Я обняла его за ножку и стала понемногу согреваться.
— Спасибо. — тихо сказала я.
— А! Так ты разговариваешь! А чего молчала? Испугалась что — ли? Ты что, не видела, как мы перемещаемся? Так это для Грибов обычное дело! То, что я разговариваю? Так это редко нам пригождается, но навык то есть у всех. А как же? — из присутствующих ранее насекомых, никого не осталось, все уже давно спрятались, и только я стояла, обнимала гриб за ножку, — Ты вся промокла, и желудок твой поведал мне, что ты очень голодна! — мягко заметил гриб.
— Про еду я сегодня только разговариваю, а поесть не получается. — пожаловалась я.
— Я бы, конечно, предложил тебе откусить от ножки немного, но вкус, прямо скажу, ужасный, да и больно мне будет. Так что надо переждать ливень, а потом что-нибудь придумаем. — сколько ещё шел ливень, я не заметила, потому что уснула прямо стоя, обняв гриб, — Ну просыпайся! Просыпайся! — поежился гриб, — Ливень закончился, и мне пора на свое место. — я отошла от гриба и низко ему поклонилась:
— Спасибо вам огромное! Вы спасли мою маленькую жизнь!
— Ну что ты… Что ты… — засмущался мой спаситель, — Вот, посмотри, что тебе принесли!
Я обернулась и увидела белку. Она держала в лапках подорожник, а в нём свежий салат из лепестков неизвестных цветов. Я так обрадовалась, что подскочила и обняла белку, крепко, как только могла. Она очень удивилась и отдала мне подорожник, прослезилась, умчалась на дерево и пропала в ветках.
— О! Очень вкусно! Спасибо всем! — я на всякий случай покрутилась вокруг своей оси.
