Николай II. Отречение которого не было - Петр Валентинович Мультатули

Другим оправданием союзников срыва поставок была низкая пропускная способность русских железных дорог и несоответствие оборудования морских портов требованиям военного времени. С циничной откровенностью Ллойд-Джордж писал годы спустя: «Если бы мы отправили в Россию половину тех снарядов, которые затем были попусту затрачены в этих плохо задуманных боях, и 1/5 пушек, выпустивших эти снаряды, то не только удалось бы предотвратить русское поражение, но немцы испытали бы отпор… Вместо этого мы предоставили Россию ее судьбе…»[163].

Не выполняла свои обязательства перед Россией и союзная Франция. Так, Россия разместила во Франции заказ на 50 самолетов. Несмотря на неоднократные настойчивые требования русских военных представителей, они не доставлялись в Россию. В октябре 1916 года военный министр генерал Д. С. Шуваев предписал военному агенту в Париже графу А. А. Игнатьеву экстренно организовать доставку самолетов, поскольку неполучение их до закрытия навигаций, по словам министра, «поставит наши войска в критическое положение»[164].

Французское правительство не нашло парохода для перевозки самолетов. Англичане также отказали в предоставлении транспорта и даже приняли, ввиду опасности со стороны германских субмарин, специальное решение «не выпускать больше судов на Архангельск».

После неудач русской армии летом 1915 года тон западных союзников в отношении России стал вызывающим. В марте 1916 года Морис Палеолог не без злорадства писал: «Если Россия не выдержит роли союзника до конца, она тогда лишит себя возможности участвовать в плодах нашей победы, тогда она разделит судьбу Центральных держав».

Французский посол явно забыл, как в 1914 году он умолял императора Николая II спасти Францию от разгрома и начать Восточно-Прусскую операцию. Не приходило в голову послу и то обстоятельство, что без России Франция вряд ли одолеет Германию.

В самый тяжёлый для России момент, когда русская армия, обливаясь кровью, отступала перед превосходящим неприятелем, французы вели тайные переговоры с польскими сепаратистами о возможном отделении Польши от России.

В том же 1916 году Англия потребовала отдать ей весь русский торговый флот, находящийся в свободных морях, в виде компенсации даже не за поставки, а за прикрытие перевозок британскими крейсерами. Когда Россия отказалась от этого предложения, англичане стали сокращать поставки России.

Во время конференции в Шантильи союзники стали вырабатывать «экономическую программу для России», мало интересуясь, что об этом думает сама Россия. По сути, шли споры о послевоенном разделе русского рынка. Британия, как «главный кредитор», претендовала на львиную долю. Франция навязывала льготные таможенные тарифы для своих товаров.

Но Россию рано списали со счётов. Победоносная весенняя кампания 1916 года: наступление русской армии в Галиции, сокрушительный разгром турок на Кавказе, невиданный скачок русской промышленности стали для Запада неприятным сюрпризом. Русские успехи проходили на фоне неудач союзников: попытка союзного десанта в Дарданеллах захлебнулась в крови, под Верденом и на Сомме шла чудовищная мясорубка с неясным исходом, вступившая в войну на стороне Антанты Италия потерпела поражение от австрийцев, английский экспедиционный корпус был истреблён в Ираке.

На этом фоне в 1915–1916 годах союзникам пришлось пойти навстречу России по очень болезненному для них вопросу: признанию за Россией в послевоенном мире контроля над Черноморскими проливами, вхождения в состав Российской империи Константинополя, части средиземноморского побережья и согласиться с усилением господства России на Святой Земле. Николай II рассматривал эти завоевания как важнейшие для России и как ключ к общей победе.

Уже в Высочайшем манифесте по случаю нападения Турции на Россию 2 ноября 1914 года говорилось: «Вместе со всем Народом Русским Мы непреклонно верим, что нынешнее безрассудное вмешательство Турции в военные действия только ускорит роковой для неё ход событий и откроет для России путь к разрешению завещанных ей предками исторических задач на берегах Чёрного моря»[165].

4/17 марта 1915 года император Николай II в беседе с французским послом Морисом Палеологом в категоричной форме заявил, что нужно самым радикальным образом решить проблему проливов и Константинополя. «Его Величество, — докладывал Палеолог, — добавил, что город Константинополь и средиземноморская Фракия должны быть включены в Российскую Империю»[166].

В тот же день послам России в Лондоне и Париже была направлена следующая телеграмма министра иностранных дел России Сазонова: «Ход последних событий привел Его Величество Императора Николая II к убеждению, что вопрос о Константинополе и проливах должен быть окончательно разрешен в смысле вековых стремлений России. Всякое его разрешение, которое не включало бы в состав Русской империи города Константинополя, западного берега Босфора, Мраморного моря и Дарданелл, а равно и Южной Фракии по черту Энос — Мидия, было бы неудовлетворительно»[167].

6/18 марта текст этой телеграммы был доведён до сведений министров иностранных дел Франции и Англии послом в Париже А. П. Извольским и послом в Лондоне — А. К. Бенкендорфом[168].

14/27 марта английский посол в Петрограде Джордж Бьюкенен вручил Сазонову меморандум, составленный им на основании инструкций из Лондона. В меморандуме подтверждалось согласие английского правительства на присоединение к России проливов, Константинополя и указанных территорий при условии, что война будет доведена до победного конца и что Великобритания и Франция осуществят свои пожелания за счет Оттоманской империи и «некоторых областей, лежащих вне её»[169].

Весной 1916 года председатель Совета министров Б. В. Штюрмер составил отчёт о своей встрече с императором Николаем II. Штюрмер писал: «Мне казалось возможным ныне же объявить России и Европе о состоявшемся договоре с нашими союзниками, Францией и Англией, об уступке России Константинополя, проливов и береговых полос. Впечатление, которое произведёт в России осуществление исторических заветов, будет огромное. Известие это может быть изложено в виде правительственного сообщения. Его Величество осведомился относительно способов возможного выполнения оглашения уступки нам Константинополя и проливов. Я имел случай обменяться мнением с послами великобританским и французским, которые не встречают к сему препятствий»[170].

Таким образом, вопрос о проливах и Константинополе был решён для России положительно.

Между тем, согласие о передаче России этих территорий далось союзникам очень нелегко. По-существу, речь шла о том, что они добровольно передавали русскому царю контроль над важнейшими геополитическими зонами мирового значения.

К 1917 году Россия намного меньше зависела от западных союзников, чем в 1914 году. Полным ходом шло освоение азиатского рынка, активно развивалась торговля с такими странами, как Япония, Китай, Маньчжурия.

Из Японии в Россию шли поставки металлов, медикаментов, оружия, амуниции, кожевенных изделий. Кожевенная промышленность Японии целиком работала на Россию[171].

Для того чтобы понять все значение военных поставок из Японии, обратимся к секретному докладу великого князя Георгия Михайловича, который тот подготовил императору Николаю II 16 февраля 1916 года после своего возвращения из Японии, куда великий князь ездил по заданию царя.