Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская современная проза » Чудеса специальным рейсом (сборник) - Марианна Гончарова

Чудеса специальным рейсом (сборник) - Марианна Гончарова

Читать онлайн Чудеса специальным рейсом (сборник) - Марианна Гончарова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 39
Перейти на страницу:

– Не буду играть фашистского старосту. Тогда я ухожу, Зигман, ухожу!

– А что ты хочешь, Паата?! Это же театр. Такая пьеса. Про войну, Паата. Надо, Паата.

Паата схватился за голову и завыл:

– Маму мою пригласил! Брата Важу пригласил! Марина – жена брата приедет! Мою девушку сватать приедет! Ножика сейчас нет, тебя зарезать, коварный Зигман!!! Пистолета нет, тебя застрелить! Слов плохих нет, тебя оскорбить! Заманил меня холоднокровно, а сам меня фашистским старостой делает! У нас в роду никогда старост не было! Меня даже в школе хотели старостой выбрать – так я отказался! Я хочу играть раненого героя. Чтобы сдержанно стонать. Чтоб лицо мое прекрасно искривило страданием!!! Чтоб моя девушка пришла в театр и видела, какой я сильный и мужественный!!! Чтоб она обливалась слезами и гордилась! Чтоб попала под мое обаяние через мой образ храбреца и силача! Сережки ей подарю, моей красавице, купил сережки моей Гале и ее маме… Скажи, возьмет ее мама из рук фашиста сережки в бархатной коробочке?! Не буду тебе выступать! Все! Пойду ходули доделывать, чтоб мимо Галиных окон гулять.

Зигмунд махнул рукой и отдал Паате роль советского партизана. Раненого… Легко… Но в голову.

Странно, и почему он тогда хромал? Почему Паата хромал, когда выходил на сцену, опираясь на Леньку Десяткина, тоже советского партизана? Паата, легко раненный, но в голову… Переигрывал…

Кроме того, Зигмунд весь текст отдал Леньке. У Леньки почти не было акцента. У Гришки Постельника был и у Пааты был, а у Леньки почти не было. Но Гришка очень хотел слова, а ему дали только «Это мы, партизаны». Гришка заявил, если не дадут слова, он уйдет. По примеру Пааты стал шантажировать отчаявшегося Зигмунда. Гришка очень хотел говорить много слов и петь любимую песню своего папы, песню про войну. Ну пусть не петь во весь голос, развернув грудь, как Николай Гнатюк, но хотя бы напевать. Вот так: «Ка-закии-и! Казаки-и-и! Едут-едут по Берлину наши казаки…»

Но Зигмунд сказал, что песня эта не годится, и не потому, что Гришка не казак, а потому, что песня эта отражает взятие Берлина, а в пьесе, которую ставил Зигмунд, до Берлина было еще ох как далеко.

Кстати, этот казак, Гришка, и жена его Ада потом таки уехали в Германию… Обиделись на все окончательно и уехали. Катались по Берлину… наши казаки…

Но это было потом. А тогда все были увлечены, готовились к премьере.

Паате дали в спектакле петь под гитару и парочку реплик, где, как считал Зигмунд, не будет очень слышно акцент Пааты.

Короче, хата такая украинская… Там крестьянка Валентина, вдова лесника, пышная и шикарная… Почему она губы накрасила, простая лесничиха времен Великой Отечественной войны, почему глаза подвела, как Майя Кристалинская… И никто не успел ее поймать в кулисах, щеки и губы оттереть… Так и вышла со старинным утюгом в руке, мотала им, мотала… Мать Пааты, та самая, которая в молодости танцевала танец лояльности к коммунистической партии, осведомленная целиком о содержании пьесы, сообщила соседям по зрительному залу, Гале, Галиной сестре и Галиной маме:

– Это вдова лесника, она охлаждает утюг…

– Мы видим, – вежливо ответила Галина мама. Она очень настороженно относилась к попыткам Пааты наладить отношения. Она предупреждала Галю, что у грузина, конечно, большое, горячее, но очень вместительное сердце. Что в него помещается много девушек с печальными белыми светлыми лицами.

Вдруг стук.

– Хто там? – кокетливо поинтересовалась простая крестьянка Валентина, вдова лесника, с утюгом.

– Гэта мы… – громким, но интимным шепотом из-за кулис сообщил Ленька Десяткин.

– Мы! Партизане… – уточнил Гришка Постельник, партизан, раненный в ногу.

– А вы хто, русские? – забеспокоилась Валентина, приставив ладошку козырьком ко лбу, как будто в поле, глядя в кулисы.

– Ну канешна русскии, – с жаром нетерпеливо подтвердил Гришка Постельник.

– С’авецкии! – деловито уточнил Паата…

– А-а-а… – задумчиво протянула простая нарумяненная, с подведенными глазами крестьянка Валентина с утюгом. – Ну тогда входите.

И эта подозрительная тройка русских партизан практически выпала в обнимку из-за кулис на сцену. Они дружно вывалились, бережно поддерживая друг друга, вот тут-то Паата с перевязанной головой и захромал для пущей, видимо, важности, опираясь могучей рукой горного врача-спасателя о плечо хрупкого фотографа Ленечки Десяткина. С другой стороны, как сиамский близнец, к Леньке приклеился Гришка Постельник, раненный непонятно во что. Втроем они бойко подскакивали, несколькими ногами сплетясь навечно, и допрыгали до лавки, покрытой домотканой дорожкой…

Там дальше по сюжету было так: по замыслу драматурга, раненые солдаты ждут грузовик, который должен за ними приехать в лес, забрать их в тыл, кого в госпиталь, а кого дальше на фронт. Но грузовика все нет, а фашисты наступают и наступают. И уже слышно канонаду, взрывы, фашистские «мессершмитты», а конкретно слышно, как Зигмунд в кулисах остервенело молотит палкой по старому письменному столу, на котором лежит кусок жести.

Паата и его друзья все это мужественно терпят, хотя сам Паата уже нет-нет да и бросает ненавидящие взгляды в кулисы, где, не на шутку увлекшись, резвится со своей палкой Зигмунд. Фашистского наймыта Стецюка играл безотказный могучий Федя Чупак. И когда он, мрачный и заторможенный, медленно вошел на сцену, Паата вдруг услышал нежный Галин вздох:

– А-а-а-ах!!!

Паата хищно зыркнул в зал: еще этого не хватало, чтоб его Галя восклицала: «А-а-а-ах!!!» при виде какого-то полицая Феди Чупака.

– За Родину!!! – крикнул Паата. – За Галю!!!

И поправ весь текст, весь сюжет, кинулся на Федю. Его раненые собратья, не растерявшись, рванули следом… Потасовка случилась нешуточная. Из зрительного зала на сцену полезли друзья Чупака. К советским партизанам присоединились ветераны войны, которых пригласили на спектакль, потом брат Пааты Важа, горячий человек, и Галин папа… Зал восторженно ревел. Мама Пааты кричала из зала:

– Вперед, сынок! Надавай им как следует!

За кулисами бегал Зигмунд и в отчаянии рвал на себе кудри. Такого чудесного представления город еще не видел. Занавес дернулся и растерянно поплыл, закрывая схватку в самом разгаре…

Диплом засчитали – говорят, что это расценили как современное прочтение, как новый подход, когда в действие активно вовлекается зритель.

Галя, конечно, согласилась выйти замуж за героя-спасателя Паату. Тем более что он первым бросился на фашистского старосту.

А Зигмунда пригласили работать в наш областной музыкально-драматический театр имени Ольги Кобылянской, но что-то у него там не сложилось. Потом он уехал в Израиль, а там сейчас война, не театральная совсем. Настоящая война.

Кстати, Паата и Галя – тоже там. Их сын, парамедик, работает в госпитале.

Дон де еста Мария?

Зюня, наш сосед, уехал в Испанию.

Работает cборщиком… Нет, не податей. Мандаринов. А что? Ну да, инженер, спортсмен, кандидат в мастера спорта, спортивный судья. А сейчас мандарины собирает. От змей уворачивается. Его сестра Мария – в Германии, нянчит детей немецкого фабриканта. Эк, раскидало семью… Ну ничего, это же временно, так они считают. Зюня часто звонит Марии, Мария – Зюне. А тут вдруг Мария жалуется, мол, ухожу, ухожу от фабрикантов. Устала, не могу. И пропала. Ее сотовый телефон не отвечает, она сама Зюне не звонит. Потом-то оказалось, что она домой уехала. Но Зюнька-то ведь не знал. Извелся.

Как-то сезон дождей, Зюня затужил, сидит пьет вино из большой гарафы со своим испанским другом Блазом, жалуется, мол, не знаю, что и думать, пропала Мария.

А Блаз ему:

– Транкило, амиго!

Мол, спокойно, приятель, а что тут думать? Надо ее бывшему хозяину звонить.

А времени уже одиннадцать вечера. Это в Испании. А в Германии тоже одиннадцать. А завтра – понедельник. Ну где Зюне в голове, что немцы уже строем спать ушли и лежат под своими перинами по стойке смирно, видя розовые дисциплинированные сны про соблюдение законов.

– Але! Але! – кричит Зюня в трубку. А оттуда сонный голос на немецком:

– Ам телефон! (У телефона.)

Зюнька немецкого не знает, от беспомощности по-испански:

– Э-э… Мария? Дон де ста Мария? Но Мария? Дон де ста Ма-ри-я?

Мол, Мария где, не скажете, уважаемый герр?

На том конце испанского не понимают. Откуда им знать испанский, если они немцы. Правильно? По-немецки что-то пробормотали «Мария-Мария» и трубку положили.

– Ну?! – Блаз Зюньке. – Что сказали тебе?

– Не понял, – Зюнька растерянно. – Что-то говорит «Мария, Мария»…

– О! Значит, знает, где Мария. Звони еще.

Зюнька опять набирает немецкий номер телефона.

– Ам телефон!

– Э-э… Это опять я… Мария… – говорит он по-русски.

Из Германии – что-то раздраженно по-немецки, громко, энергично:

– Та-та-та! Ля-ля-ля! Мария! Та-та-та, Мария!

– Так я ж только…

– Ля-ля-ля! Та-та-та!

– Ты мне скажи только, но Мария? Дон де ста, Мария? – орет в ответ Зюня. – И все! Только дон де ста Мария и пардон! И ауффидерзейн!

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 39
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Чудеса специальным рейсом (сборник) - Марианна Гончарова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит