Пламя Луны - Ольга Горовая

— Может, ты все же отдохнешь? Я думаю, что смогу справиться с ним, да и с другими тоже. — Его руки крепко поддерживали ее хрупкое тело.

— Я выдержу, и не буду отсиживаться здесь, не зная, что происходит. — Иллия гордо выпрямилась, отстраняясь от мужчины. — Ты же не думаешь, что все это время мне делали поблажки? — наследница бросила на Оберегающего насмешливый взгляд.

Даниил лишь пожал плечами.

Колина они увидели, спускаясь по главной лестнице, на площадке между первым и вторым этажом основного здания замка. Воин настойчиво пытался протиснуться мимо загородившего проход Хореса. Анри пробовал зайти с другой стороны. Измиль наблюдал за этим со стороны, и, судя по лицу, искренне забавлялся.

— Убирайся к дьяволу, Хорес! — Колин решил полностью забыть про хорошие манеры. — Я не собираюсь ждать здесь, пока он творит там неизвестно что!

— Не ваше дело мешаться в это, мастер. — Старый дворецкий стойко держался против напора двух воинов.

— Это кто такое решил?! — Взревел мужчина, и Анри поддержал его яростным киванием.

Все были так увлечены своим спором, что никто не обратил внимания на появление Дочери.

Хранительница выглядела столь же неприступной и бесчувственной, как и всегда. Пусть это и было не так теперь. Селена затаилась на время, и полностью оставила народ Луны в дрожащих руках полной чувств, эмоций и сомнений Иллии. Истинная Дочь хотела показать Иллие, как беспомощна та, перед своей судьбой. А та — растерянная и ни в чем не уверенная, снова цеплялась за личину, не имея возможности решить, что надежнее: слова исчезнувшего когда-то Даниила, или проверенная годами Селена. Но никому об этом знать не стоило.

Девушка окинула ледяным взглядом разворачивающуюся картину.

— Что за балаган вы здесь устроили? — Ее голос был тих и надменен. Воины замерли, поднимая свои головы и глядя на Дочь.

Реакция каждого на появление Хранительницы была различной. Но Иллия была уверена, что ни один из стоящих здесь мужчин не упустил того, что их с Даниилом волосы все еще были влажными, а ворот блузы наследницы жестоко смят. Девушка видела это по ярости и ревности, вспыхнувшей в глазах Колина. Читала в выражении лица Измиля. Улавливала раздражение и злость, волнами расходящуюся от Анри. Но ей это было безразлично. Они сделали свои, не совсем пока отвечающие действительности выводы. И наследница не собиралась комментировать их.

— Мы волновались о вашем благополучии, почтенная. — У Измиля хватило ума скрыть свое мнение, и ничем не выдать того, что он на самом деле думает.

Колину же, определенно отказывала выдержка, хоть он и пытался взять себя в руки. А вот Анри даже не думал скрывать, что он думает, яростно впиваясь глазами в Даниила. Но для Гэрема, стоящего чуть позади Хранительницы, их мнение не стоило и медяка. Только огонь на фитилях свечек, которые Иллия всегда просила расставлять в замке, невзирая на электричество, вспыхнул ярче, словно предупреждение не переходить черту.

— Разве у вас был повод беспокоиться? — Наследница обвела всех колким взглядом. — Кто бы мог подумать, что Конклав подсунет мне в охранники юнцов, не умеющих контролировать свои эмоции и порывы? — Она уже не смотрела на них, переведя глаза поверх голов сгрудившихся и разозленных мужчин. — Даниил сказал, что в замке, возможно, предатель, а вы не нашли ничего лучшего, кроме как бороться с моим дворецким. Как умно.

Не обращая более внимания на них, Дочь продолжила свой спуск, и воины расступились, не имея чем возразить ей. Даниил последовал за Иллией.

Главный зал был заполнен переговаривающимися слугами. Однако при появлении хозяйки и Оберегающего над собравшимися повисла полная тишина. Иллия прошла к креслу у камина, и села, сохраняя свою отстраненность. За ними в комнату вернулись и остальные воины.

Следующие часы девушка просто сидела и слушала, изредка что-то уточняя. Если бы не тренировки Конклава, Илли уснула бы тут же в кресле, еще в первые двадцать минут, но боль самый лучший учитель, гораздо надежнее счастья. И Дочь Луны высоко держала голову, внимательно приглядываясь к знакомым с детства лицам, и вслушиваясь в голоса, пытаясь определить, лгал ли кто-то из них.

Даниил разговаривал с каждым слугой, не упуская ничего. Выясняя малейшую, даже незначительную деталь. Оберегающий не давал другим охранникам вмешаться, сразу показав, кто именно управляет здесь, и, как ни странно это было, слуги поддержали Даниила. Они просто игнорировали вопросы, которые задавали Колин и Измиль, словно те и вовсе молчали. Воинам не оставалось ничего иного, как смириться с этим. Анри же не смел и рта раскрыть после того, как Гэрем жестким голосом напомнил ему про отсутствие во дворе, и что, лично у Даниила, были серьезные претензии к листеру.

Наконец, когда солнце уже поднялось над горизонтом, и весело согревало своими лучами зеленые холмы, окружающие замок, кашим отпустил последнего слугу. Окинув взглядом воинов и задержавшись на Иллии, выглядевшей такой безмятежной, и в то же время, прекрасно ощущая, чего ей это стоит, Даниил приказал Хоресу накрыть завтрак.

Ничего конкретного выяснить не удалось. Никто не видел никого незнакомого. Никто не общался в последнее время с кем-то за пределами замка. Да что там, большинству даже не был известен узор, по которому можно было бы покинуть замок. Его сменили лишь накануне вечером, перед самым отъездом Хранительницы, когда большинство из челяди уже спало. Создавалось ощущение, что мертвый котенок сам по себе оказался на камнях двора, каким-то чудесным образом минуя всю сложную систему охраны. Но Даниил не верил в чудеса вообще, и в это конкретное, в частности. Иллия была в опасности, а они не могли выяснить ее источник. Это напрягало и выводило из себя. Мужчина приказал Хоресу предупредить Конклав, хоть и не испытывал нежных чувств к ним. Но сейчас надо было объединять усилия.

Даниил стоял чуть левее кресла, на котором сидела Иллия, задумчиво глядя на угасающий огонь камина. Скоро придет кто-нибудь и подбросит дрова. Хорес следил за всем в замке, не пуская дел на самотек. Все знали, что Хранительница любит, когда пылает открытый огонь.

В комнате царила тишина, прерываемая лишь дыханием и трескотом догорающих поленьев. Усталость одолевала не только наследницу. Никто из мужчин не спал этой ночью, а у всех был перед этим день, наполненный заботами. И ночь не принесла ничего, кроме множества загадок, терзающих разум. А некоторым из сидящих в комнате, добавила еще терзания чувств.

В зал зашел слуга, один из тех, кто лишь недавно покинул помещение. Он поставил на стол кувшин с горячим миссилом. Этот напиток всегда был неотъемлемой частью жизни силл" инов. Они даже сделали его предметом торговли и дипломатических отношений с людьми. Ни один известный напиток не мог сравниться с миссилом по вкусу и легкости, которую дарил он разуму. Стоящие подле стола, Колин и Измиль перекинулись со слугой парой слов, Арман, сидящий там же, усмехнулся какой-то шутке. Разлив напиток в чашки, мужчина разнес их собравшимся. Затем тихонько подошел к камину, и подбросил дрова в огонь. Получив в благодарность кивок хозяйки и ее признательную улыбку, слуга вышел.