Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 3) - неизвестен Автор

В этом бою он получил новое серьезное ранение в ногу. Казачья пуля, пущенная почти в упор, пробила кость. Однако белые отступили, а 14-я дивизия вышла в Поворино. Товарищи вынесли Мерецкова с поля боя. Перед отправкой в госпиталь на операцию его навестил командарм Степинь. Прощаясь, выразил пожелание поскорее поправляться и возвратиться в 9-ю армию. Того же хотел и сам Мерецков. Но сразу не смог вернуться в строй, до осени пролежал в госпитале. А когда подлечился, уехал в Москву, ибо пришло указание: оставшихся в живых слушателей первого набора академии Генерального штаба откомандировать для прохождения второго курса.

Прошел очередной год учебы, и вновь бои. Для Кирилла Афанасьевича это было уже третье военное лето. Теперь он получил назначение помощником начальника штаба по разведке 4-й кавалерийской дивизии Первой Конной армии. Участвовал в июньском прорыве польского фронта, в освобождении Житомира, в боях на Сбруче, Стыри, Буге. Проявил себя не только конармейцем отчаянной храбрости, но и умелым штабным работником.

В районе Коростеня Мерецков в третий раз за годы гражданской войны был ранен. После лечения в киевском лазарете вернулся в Первую Конную, наступавшую на Варшаву. На этот раз получил направление в 6-ю дивизию, начальником которой был С. К. Тимошенко. Кириллу Афанасьевичу были поручены обязанности помощника по разведке, а также и по оперативной работе. Это расширение должностных обязанностей, как отмечал он сам, было полезным с точки зрения приобретения необходимых познаний. Вообще Мерецков считал, что месяцы, проведенные в рядах Первой Конной, сыграли очень большую роль в его формировании как красного командира. Его взгляды на военное искусство и практическое воплощение их в жизнь вплоть до середины 20-х годов определились опытом, вынесенным именно из боевых операций 4-й и 6-й дивизий Первой Конной армии. "Иногда я задумываюсь и задаю себе вопрос, - писал Кирилл Афанасьевич, - что дало мне больше - практика сражений на полях той войны или академическая теория? И не могу ответить на этот вопрос. И то и другое переплелось воедино..."

В октябре 1921 года Кирилл Афанасьевич Мерецков, которому минуло 24 года, в числе слушателей первого массового выпуска завершил учебу в военной академии. Он был аттестован в должности командира бригады.

Незадолго до выпуска из академии Мерецков отпросился в отпуск на несколько дней в Судогду "для устройства личных дел" - так он мотивировал свою просьбу. Хотелось встретиться с Дусей Беловой. Около пяти лет прошло со времени их первой встречи.

А произошла она так. Приехал в очередной раз Кирилл Мерецков в Муромцово, где находилось управление судогодского завода, деньги получать на артель. Кассирша Пелагея Петровна рассчиталась и пригласила его зайти к ним домой на чай. Она еще раньше заприметила молодого слесаря. Суровый не по годам юноша, не очень-то разговорчивый, понравился ей какой-то своей мужской самостоятельностью. Вот и решила Пелагея Петровна познакомить его со своей младшей сестрой. Кирилл принял приглашение, вечером пришел в дом Беловых. Там и встретил он свою любовь. Лукавая смешинка таилась в голубых глазах стройной девушки. Чуть тронь - брызнет весельем. Кирилл стал часто навещать Дусю.

Когда уходил из Судогды красногвардейский отряд, сговорились Дуся и Кирилл навсегда связать свою судьбу после войны. Она ждала его все эти долгие-долгие годы. И вот 31 января 1921 года Кирилл Афанасьевич и Евдокия Петровна стали мужем и женой...

Первое назначение после выпуска Мерецков получил командиром учебной бригады в Петрограде. Однако его служба в городе на Неве закончилась, практически не начавшись. М. Н. Тухачевский настоял тогда, чтобы Мерецкова как бывшего кавалериста использовали в кавалерии. Возражений со стороны высшего начальства не последовало, и его отправили на запад, в Белоруссию.

В начале 1922 года он занимался формированием в Белоруссии кавалерийского корпуса, затем был начальником штаба 1-й Томской Сибирской кавалерийской дивизии.

Таким образом, в межвоенные годы Мерецков продолжал проходить через различные ступени штабной службы: помощник начальника штаба 15-го стрелкового корпуса, начальник штаба 9-й Донской стрелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа, начальник мобилизационного отдела, помощник начальника и комиссар штаба Московского военного округа... Военная служба забрасывала его в различные районы страны - в Белоруссию, на Дон, Северный Кавказ, в Москву, на Дальний Восток. Он возглавлял штабы Белорусского военного округа, Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА), работал под непосредственным руководством таких выдающихся полководцев и военачальников, как К. Е. Ворошилов, И. П. Уборевич, В. К. Блюхер.

В середине 1930 года в Московском военном округе Мерецков получил возможность пройти стажировку в должности командира и комиссара дивизии. Вскоре после этого в составе группы командиров Красной Армии побывал в Германии, где ознакомился со службой немецких штабов и методикой проведения учений. Впечатление от поездки осталось тревожным. Во всей общественной жизни страны, особенно в армии, усиленно пропагандировались милитаристские и нацистские идеи. Чувствовалось, что германский империализм готовит мощную военную машину и отнюдь не для оборонительных целей.

В войсках Белорусского военного округа, когда Мерецков возглавлял его штаб (1933-1934), практически отрабатывались такие важные вопросы теории глубокого боя, как создание и применение крупных соединений танковых войск, массированное применение артиллерии, крупных воздушных десантов, штурмовой и бомбардировочной авиации и др. Этот округ являлся также своего рода школой освоения новой боевой техники, которой страна снабжала армию, школой выработки форм и методов ее боевого применения.

Служба на Дальнем Востоке позволила Мерецкову глубоко ознакомиться с новыми для него обширными пространствами, которые занимала Особая Краснознаменная Дальневосточная армия. Вступив в 1945 году в командование 1-м Дальневосточным фронтом, он использовал многое, что приобрел ранее, работая в ОКДВА начальником штаба. "Но не нужно думать, - подчеркивал он, что ОКДВА принесла мне прямую пользу только десятилетием позже. Такая мысль была бы просто неправильной. Любой военачальник, меняя место службы и врастая в новую обстановку, сразу же набирается свежего практического опыта, ибо несовпадающие условия моментально заставляют изыскивать другие пути решения сходных по типу военных задач... Смена впечатлений сама по себе будет... выдвигать перед военачальниками новые проблемы, побуждать их к тому, чтобы взглянуть на дело с незнакомой прежде стороны".