Библиотека Душ - Ренсом Риггз

– Давай принесем еще пик, – предложил я.

Мы заметались по мосту, выдергивая пики и складывая из них настил. Головы плевались, бранились и изрыгали бессмысленные угрозы. Когда укатилась последняя, у нас уже была готова небольшая металлическая переправа, приблизительно в фут шириной, скользкая от сочащейся из голов слизи и вибрирующая под порывами черного от пепла ветра.

– За Англию! – произнес Эддисон, нерешительно ступая на пики.

– За мисс Сапсан, – произнес я, следуя за ним.

– Любовью птиц вас заклинаю, просто идите вперед, – пробормотала Эмма, становясь на мостик позади меня.

Наше продвижение очень замедлял Эддисон. Его лапки постоянно соскальзывали с пик, отчего те вращались, а у меня всякий раз все обрывалось внутри. Я старался сосредоточиться на том, куда ставлю ноги, и не смотреть на пропасть под ними, но это было невозможно. Кипящая река как магнитом притягивала взгляд, и я поймал себя на том, что задаюсь вопросом – достаточно ли мы высоко, чтобы погибнуть от падения, или удастся выжить и ощутить, как мое тело заживо варится в кипятке. Тем временем Эддисон вообще отказался от попыток идти по мосту и сначала лег на пики, а затем пополз по ним, как слизняк. Таким унизительным образом мы продвигались вперед, преодолевая дюйм за дюймом. Мы едва миновали середину, как ощущение вакуума у меня в животе вдруг сменилось уже хорошо знакомым сворачиванием внутренностей в тугой узел.

Пустóта. Я попытался произнести это вслух, но во рту пересохло. К тому времени, как мне удалось сглотнуть и выдавить из себя это слово, чувство многократно усилилось.

– Что за невезение, – пробормотал Эддисон. – Она впереди или позади нас?

Готового ответа у меня не было, и я стал прислушиваться к своим ощущениям, прежде чем мне удалось понять, где чудовище.

– Джейкоб! Впереди или сзади? – закричала на ухо Эмма.

Впереди. Именно туда уверенно указывала стрелка компаса у меня в животе. Но в этом не было никакого смысла – мост просматривался полностью, до самых ворот, и на нем не было никого и ничего.

– Я не знаю, – ответил я.

– Тогда продолжай идти! – скомандовала Эмма.

Мы были ближе к противоположной стороне пик, а значит, возвращаться не было смысла. Подавив страх, я нагнулся, подхватил Эддисона и побежал, оскальзываясь и балансируя на качающихся пиках. Судя по моим ощущениям, пустóта была совсем рядом. Я уже слышал ее ворчание – она явно спешила нам навстречу из какого-то пока невидимого мне укрытия. Я посмотрел туда, откуда исходили звуки, – вперед и вниз – на торец обрубленного моста, где в камне было выдолблено несколько высоких и узких отверстий.

Вот оно что. Мост полый, и пустóта внутри. И хотя она сама неспособна была выбраться сквозь эти отверстия, зато без труда могла просунуть наружу свои языки.

Добежав до конца пик и оказавшись на надежной поверхности, я услышал крик Эммы. Я выпустил Эддисона и резко обернулся назад. Один из языков пустóты обвился вокруг ее талии, подняв в воздух.

– Джейкоб! – кричала она.

– Эмма! – заорал я.

Язык перевернул ее вниз головой и начал трясти. Она снова закричала. Более ужасного звука я еще никогда не слышал.

Второй язык ударил по пикам снизу, и наш самодельный мост разлетелся во все стороны. Пики, как спички, посыпались в пропасть. Второй язык протянулся к Эддисону, а третий толкнул меня в грудь.

У меня перехватило дыхание, и я упал. Пока я пытался сделать вдох, язык опутал и мою талию и поднял меня в воздух. Еще один язык уже держал за задние лапы Эддисона. Спустя мгновение мы все болтались вверх тормашками.

Кровь прилила к моей голове, в глазах все потемнело. Я слышал, как лает, пытаясь укусить язык, Эддисон.

– Прекрати, иначе он тебя бросит, – закричал я, но пес меня не слышал.

Эмма тоже была совершенно беспомощна – если бы она обожгла язык, пустóта бросила бы ее в реку.

– Заговори с ней, Джейкоб! – кричала она. – Останови ее!

Я изогнулся, пытаясь рассмотреть узкие отверстия, в которые протиснулись языки. Зубы пустóты глодали каменные плиты. Ее черные глаза выкатились из орбит и сверкали голодным блеском. Мы висели, как плоды на толстых черных плетях, а под нами разверзлась пропасть.

Я попытался заговорить на ее языке.

– ПОСТАВЬ НАС! – закричал я, но это прозвучало по- английски.

– Попробуй еще! – взмолился Эддисон.

Я закрыл глаза и представил, как пустóта исполняет мое приказание, затем предпринял еще одну попытку.

– Поставь нас на мост!

Снова английский. Это была совсем не та пустóта, с которой я познакомился и с которой общался на протяжении нескольких часов, пока она была закована в лед. Это было другое, незнакомое мне чудовище, и моя связь с ним была совсем слабой. Похоже, она почувствовала, что я подыскиваю ключ к ее мозгу, и внезапно подняла нас вверх, как будто замахиваясь, прежде чем низвергнуть свою добычу в бездну. Я должен был немедленно до нее достучаться.

– ПРЕКРАТИ! – завопил я, срывая горло, и на этот раз услышал гортанные звуки языка пустот.

Мы резко замерли в воздухе. Какое-то мгновение мы просто висели, раскачиваясь, как белье на ветру. Мои слова достигли какой-то цели, но этого было недостаточно. Пока пустóта всего лишь растерялась.

– Мне нечем дышать, – прохрипела Эмма.

Обвивший ее язык затянулся слишком туго, и ее лицо стремительно наливалось кровью.

– Поставь нас на мост, – произнес я – снова на пустотном! – ощущая, как каждое слово царапает мне горло.

Говорить на их языке было все равно, что давиться скобками от степлера.

Пустóта что-то нерешительно протрещала. На секунду я даже успел обрадоваться. Мне показалось, что еще немного, и она исполнит мою просьбу. Затем она принялась дергать меня вверх и вниз, как будто вытряхивая полотенце.

Мир вокруг меня потемнел. Когда я пришел в себя, мой язык онемел, а во рту ощущался привкус крови.

– Скажи ей, чтобы она нас опустила! – кричал Эддисон.

Но я уже вообще почти ничего не мог произнести.

– Я пытаюсь, – пробормотал я и закашлялся, плюясь кровью. – Поштавь наш, – на ломаном английском произнес я. – Пош…

Я замолчал, перенастроил мозг и сделал глубокий вдох.

– Поставь нас на мост, – отчетливо произнес я на языке пустот.

Я повторил это еще трижды в надежде, что мое требование проникнет в какую-нибудь извилину примитивного мозга пустóты.

– Поставь нас на мост. Поставь нас на мост. Поставь нас на…

Внезапно она издала леденящий кровь вопль отчаяния, поднесла меня к отверстиям своей каменной клетки в мосту и взревела снова, забрызгав мне лицо черной слюной. Затем она подняла всех нас и швырнула туда, откуда мы пришли.

Мгновения, которые мы летели по воздуху, показались мне вечностью. Я был уверен, что мы обречены, а затем я ударился плечом о твердые камни моста и мы заскользили вниз, к его началу.

Каким-то непостижимым чудом мы уцелели. Да, мы были оглушены, но живы и в сознании, и все наши конечности по- прежнему нам повиновались. Скользя по гладким мраморным плитам, мы врезались в кучу голов, тут же разлетевшихся, как кегли. Теперь они окружали нас со всех сторон и наперебой изощрялись в злословии.

– Добро пожаловать обратно! – произнесла ближайшая ко мне голова. – Ваши вопли ужаса доставили нам неизъяснимое наслаждение. У вас по-настоящему мощные легкие!

– Почему вы не сказали, что в этом чертовом мосту прячется пустóта? – спросил я, пытаясь сесть и ощущая, что все мое тело пылает болью.

Я содрал кожу на ладонях, сбил колени и, по всей вероятности, вывихнул плечо.

– Это было бы неинтересно. Мы любим сюрпризы.

– Кажется, вы понравились Тиклсу, – заметила другая голова. – Предыдущему гостю он отгрыз ноги!

– Это еще что! – произнесла голова с блестящим кольцом в ухе, придававшим ей сходство с пиратом. – Однажды он обвязал одного из этих странных людишек веревкой, опустил в реку, а через пять минут вытащил и съел.

– Странный человечишка аль денте, – с понимающим видом поддержала ее третья голова. – Наш Тиклс настоящий гурман.

Чувствуя, что стоять я пока не в состоянии, я подполз к Эмме и Эддисону. Девушка сидела, потирая голову, а пес пытался наступить на поврежденную лапу.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Я здорово треснулась головой, – ответила Эмма и поморщилась, когда я начал осматривать место ушиба, из которого сочилась струйка крови.

Эддисон поднял безвольно висящую лапу.

– Боюсь, она сломана, – сообщил он. – Полагаю, у тебя не было возможности сказать этой твари, чтобы она поставила нас осторожно.

– Очень смешно, – буркнул я. – Если уж не то пошло, я вообще не понимаю, почему я просто не приказал ей убить всех тварей, а заодно спасти наших друзей.

– Если честно, то я тоже этого не понимаю, – кивнула Эмма.

– Я шучу.

– А я нет, – решительно ответила она. Я промокнул кровь с ее раны манжетой сорочки, и девушка, поморщившись, оттолкнула мою руку. – Что там произошло?