По ту сторону холста (СИ) - Дез Олла

Выслушав в местном трактирчике все сведения и сняв там две комнаты, одну для меня, а другую для себя мальчишки приуныли.

-Что будем делать? – задал вопрос, витающий в воздухе Габби.

-Возвращаться. Мы и близко не маги. Магия Ги и Клари не в счет. У них ее кот не наплакал, да и бесполезная она совсем. Нужно уезжать - весомо припечатал Себ.

- Я не знаю – честно ответил Ги и пожал плечами – Но я обещал Элли никуда не лезть. Она и так меня с трудом отпустила. Еще не отошла после моего обвинения в краже Моны Лиззи.

-Значит уезжаем. Предлагаю зайти к владельцам и все-таки попросить вежливо и возможно за плату полистать часослов. А потом уезжать - резюмировал Себ.

-Нет – сказал я.

-Что? Клари,  ты с ума сошла? Ты же первая не хотела ехать? Ты же сама говорила, что посмотрим и поедем - возмутился Габби.

-Говорила. А теперь говорю следующее. Эта тварь людей убивает. И магам в совете на нее наплевать. Рано или поздно она снова убьет. Кто-то решит проверить, а в самом ли деле нельзя ничего брать из замка? Или решат, что тварь уже не опасна, раз так давно не трогала никого. И как итог будут еще смерти.

-Нас это не касается. Это вопросы к совету магов - вдруг припечатал молчавший весь разговор Свен.

-Да. Ты прав. Вас - это действительно не касается. Поэтому вы будете ждать меня здесь. А вот меня касается. Я попала в этот мир с даром читать картины. Здесь возможно избавление идет от картины. Я просто не могу уехать и не попробовать.

-Одна ты не пойдешь! - это Себ.

- Мы пойдем с тобой! – это Габби.

-Мне Элли голову оторвет, если я пущу туда тебя, а сам тут останусь. Какая разница, где принять мученическую смерть – закатил к потолку глаза Ги.

-Я иду. Это не обсуждается – покачал головой в неодобрении Свен.

-Или вы делаете, как я скажу или мы сейчас уедем, а потом я приеду уже одна! – возразила я им на все это – Со мной пойдет Себ. Он химик и захватил с собой кучу своих средств. Возможно, понадобится открыть гроб, или распечатать дверь. Поэтому его помощь будет необходима.

Все молчали и смотрели на меня, поэтому я продолжила.

-Свен останется рядом с входом в склеп. Габби, ты будешь стоять около входа на кладбище -  у ограды. Ги, а ты останешься вообще в трактире. Габби и Ги ваша задача привести помощь. Габби если мы в течение двух часов не вылезем оттуда, ты, не пересекая границу кладбища, бежишь в трактир и вы с Ги вызываете подмогу. Ги это же относится и к тебе. Если через два часа не прибежит Габби или кто-то из нас с известиями, зови помощь.

-А Свен? – спросил Габби.

-Свен будет действовать на свое усмотрение. Но все же, Свен. Я бы посоветовала тебе тоже дождаться помощи. Двух самоубийц вполне достаточно. Теперь о помощи. Габби и Ги. Люди из деревни - это не помощь, а лишние жертвы.  Помощь это герцог и Арчибальд Дрейм. Им двоим, посылаете вестника с подробным описанием кто пошел, куда пошел и зачем. И ждете. Все понятно?

Они в разнобой покивали. Последним кивнул Свен. Было видно, что происходящее ему не нравится, но он согласился. А это сейчас было главным.

-Не будем терять время. День в самом разгаре. И солнце высоко. Нужно идти сейчас – сказал Свен вставая.

И вот я стою перед решёткой ограды, и мне совсем не хочется туда идти. Но еще я понимаю, что должна. Что за все, в конце концов, следует платить. За новый мир, новую жизнь, семью, друзей. И если такова плата, мне следует ее отдать не задумываясь. И я решительно открыла ворота и вошла. И сразу попала в другой мир. Мрачный и темный из-за больших деревьев, которые просто перекрывали солнце. Вот уж не думала, что на кладбище могут расти такие огромные великаны. Оказалось, могут. Я шла вперед, увидела, как обернулся Себ и помахал оставшемуся за оградой Габби. Я не оборачивалась. Боялась, что сорвусь и побегу отсюда со всех ног.

Склеп оказался именно таким как я его себе и представляла. Две большие мрачные колоны подпирали треугольник фронтона, классический строгий стиль. Дверь была заперта, да еще и завалена булыжником. Свен с трудом его сдвинул.

Себ принялся колдовать с дверью, и вот уже она заскрипела и со страшным шумом открылась. Он была сделана из огромного куска камня, тяжёлого и я не поняла, как Себ его вообще открыл. Вниз вела каменная лестница и мы, кивнув остающемуся на поверхности Свену, стали спускаться вниз.

С каждым шагом воздух становился все более затхлым. Себ высоко поднял магический факел, и мы увидели, что чем ниже мы спускались, тем шире становилась лестница. Когда же она закончилась, мы оказались в огромной зале уставленной гробами на постаментах. Почти все гробы имели необычную крышку. Где-то она была украшена магическими символами, на некоторых была просто вязь. А некоторые изображали спящих вечным сном владельцев. Скульптуры были очень реалистичны. Одни были просто из камня, всех оттенков. От белого и розового, до мрачно черного. А были и раскрашенные красками по камню. Это смотрелось особенно жутко.

Мы с Себом переглянулись и молча пошли вперед. Чем дальше мы шли, тем острее я понимала, что мы не одни. Этот взгляд буквально прожигал меня со всех сторон. Было бесполезно оборачиваться, так как он казалось, был отовсюду.  Себ повыше поднял магический факел, и мы смогли разглядеть впереди еще одну дверь. Это и была наша цель.

В этот раз она открылась почти сама, стоило брату потянуть ее слегка на себя. Мы с тех пор как спустились, не сказали пока ни слова, вот и сейчас так же молча вошли.

Комната была просторная. В ней явно могло бы разместиться с дюжину саркофагов, но по факту стоял всего один. Стены были облицованы камнем, и кроме гроба на постаменте комната была абсолютно пуста. В ней не было ни импровизированного алтаря со свечками и пресловутой картиной. Или занавешенного портрета в духе не стареющего Дориана Гея. Она была пуста.

Мы обошли постамент с гробом. Постамент был выполнен из белого и розового мрамора, а вот крышка изображала довольно пожилую эманум. Было похоже, что она спокойно умерла от старости. Скульптура была сделана из белого мрамора, и лежала в традиционной позе, сложив руки в молитвенном жесте. Поверх белого мрамора неизвестный художник нанес краски и весьма искусно, потому что руки были покрыты старческими пятнами, а на лице было видно каждую морщинку. Голову украшал затейливый головной убор, на котором художник старательно вывел все складки и тени. Тоже было проделано и на спадающих складках шикарного платья. Благодаря стараниям художника казалось, что статуя сейчас оживет и очнётся от своего сна. Такие же расписные крышки мы видели и в предыдущем зале.   Их было не много. В основном статуи на крышках гробов были не расписаны, а имели естественный цвет камня. Наверное, был такой период в моде. Если существует вообще мода на крышку гроба. Так, куда-то меня понесло не туда от волнения.

Я посмотрела на Себа и выразительно пожала плечами. Мол, дальше то что? Он покачал головой, мол тоже идеями не богат. Я еще раз обошла гроб и вот не знаю, почему, но прикоснулась рукою к нарисованной вышивке на платье умершей  эманум. И меня накрыло.

Обычная история. Юная, невинная неска полюбила не правильного парня. Он не обладал магическим потенциалом, а она была довольно сильным магом. Он был дальним родственником и служил секретарем, а она была дочерью владельца замка и наследницей капиталов. Но она полюбила, сильно и безудержно. Он ответил на её чувства, и они любили друг друга пылко и страстно.

Так продолжалось довольно долго. Около десяти лет, пока ей не исполнилось тридцать. По здешним меркам старая дева. Но она была богатой и сильно магически  одаренной старой девой. Поэтому женихи выстроились в очередь. Родители, смотревшие сквозь пальцы на роман, вдруг решили, что нужен наследник и брак. Разумеется с богатым магом, из числа аристократов. И такой тут же нашелся. А секретарь уехал, как только было объявлено о помолвке, и больше она его никогда не видела.

 А дальше её жизнь превратилась в ад. Нет, её муж был милым и даже по-своему любил её, только вот она не могла даже отдаленно что–то почувствовать к нему. Она сходила с ума без своей любви. Это превратилось в манию. И даже рождение наследника не примерило ее с потерей своей любви. Объятья мужа превратились в пытку, а сын в напоминание о том, что она потеряла. И она доводила всех. Страдал муж, страдал сын, родители уже много раз пожалели о том, что настояли на этом браке. Шли годы, сын уехал, муж и родители умерли, и она осталась одна. И тогда саморазрушение достигло просто невероятных размеров. Она попросту однажды сошла с ума, когда в бумагах мужа нашла письмо, сообщающее, что её любимый давно уже скончался.