Бяка Ада и Тридесятое царство - Марианна Цветкова

— Ух, нет, откуда?

— Отлично, тогда пойдем наугад. Ех-хо!

Ада спустилась вниз, взяла со стены факел и зашагала вперед по широкому коридору.

— Раз-два, лапы прямо,

Три-четыре, скоро яма, — запела она.

Вилли помедлил минутку на пороге, а потом пошел за ней. "Я должен проследить, чтобы Ада ничего не натворила. Если с ней что-то случится, я себе никогда этого не прощу".

Увы, Вилли отлично понимал, что с Адой обязательно что-нибудь случится. Он слишком хорошо ее знал…

— Смотри, Вилли, видишь эту зюзю на стене? — сказала вдруг Ада.

— Ух, а что это?

— Когда я была здесь в прошлый раз, я нарисовала факелом на стене бяку.

— Не очень похоже.

— Это просто знак, и таких знаков еще несколько. Теперь мы знаем, что идем верной дорогой. Правда, я молодец? Мишель на моем месте прочитал бы уже целую лекцию на тему "Кто здесь самый умный?".

Но знаки скоро кончились — Ада заметила на земле факел. Бяка хорошо помнила, как положила факел на землю, когда ей надоело таскать его в руках.

"Куда же теперь? — спрашивала себя бяка. — Прямо? А, может быть, налево? А что, если они здесь свернули вправо? Да, пожалуй, свернули".

И Ада юркнула в узкий коридор. Вилли — за ней. Пройдя по коридору несколько минут, бяка поняла, что видит это место впервые. Чтобы не пугать Вилли, она не стала поворачивать обратно, а уверенно шагнула в левый коридор, чтобы потом опять повернуть влево, и таким образом, вернуться к тому месту, откуда она сворачивала. Но они шли и шли, а поворота налево все не было. Вправо вели десятки ходов, десятки деревянных дверей, зато слева была сплошная глухая стена. Они прошли еще с километр и уткнулись носом в тупик.

— Ух, и что дальше? — поинтересовался Вилли.

— А дальше ничего. Мы заблудились, — весело сообщила Ада.

И вдруг за ближайшим поворотом послышался какой-то стук — как будто что-то упало.

— Тсс… — Ада приложила палец к губам.

Они осторожно заглянули за угол и увидели, что одна из дверей приоткрыта, и на полу видна полоска света.

Страх сковал Аду и Вилли по рукам и ногам, но любопытство все-таки взяло верх. Ухарь очнулся первым, на цыпочках подкрался к загадочной двери и заглянул в щель. Резко отпрянув от увиденного, он натолкнулся на Аду, которой тоже не терпелось посмотреть. Оба замерли с открытыми в немом крике ртами: в комнате стояло большое зеркало, а в нем отражалось злое лицо Верховной. Ненавидящие, умные, проницательные глаза уставились прямо на них.

Ни живые, ни мертвые, Ада и Вилли замерли в коридоре, прислонившись спинами к холодной, влажной стене лабиринта и медленно оседая по ней на пол.

Но вот Аде удалось взять себя в руки.

— Она не могла нас видеть, — прошептала бяка. — Мы стояли в темноте, а она — под ярким факелом. Верховная смотрела в зеркало на свое отражение, а не на нас.

— Ух, или на что-то у себя за спиной…

— Или на кого-то…

Они, не сговариваясь, снова подкрались к двери и приникли глазом к щели. На этот раз уже надолго.

Глава 21. Пещерный дух

Перед Верховной стояло большое зеркало, и она внимательно разглядывала себя с головы до пят в тусклом мерцании свечей. Черная с проседью шерсть свисала до самой земли, темные и глубокие, как ночь, глаза, прятались под тяжелыми веками. Когда-то эти глаза были огромными, а теперь заплыли, превратились в щелочки. И только взгляд остался тем же, что и тысячу лет назад — тревожным и сердитым.

Небольшая пещерная комната выглядела крайне неопрятно. Своды украшала паутина, из каменных стен торчали канделябры с сальными свечами, увитые полусгнившими гирляндами из волчьих ягод и мухоморов. Пахло плесенью.

Стены от пола до потолка закрывали стеллажи с книгами. Очевидно, это были древние колдовские книги, содержащие в себе всю мудрость мира.

Посреди комнаты стоял стол из неструганных досок, а на нем под толстым слоем пыли лежали колдовские принадлежности Верховной — банки, склянки, сушеные травы, дохлые жабы, змеи и мыши. Возле стола притулились две видавшие виды табуретки и старый, трухлявый пень. Верховная перевела взгляд со своего отражения на пень за спиной.

— Ты меня слушаешь? — раздраженно спросила царица бяк. — Или опять нужно швырнуть в тебя жабой, чтобы ты проснулся, глупый, никчемный лентяй?

— О, Хитрющая, я внимательно тебя выслушал, — сказал Старый Пень. — Теперь я тоже должен сообщить тебе одну новость…

— И что же это за новость? — Верховная в нетерпении ударила хвостом по полу.

Старый Пень помолчал, а потом важно ответил:

— О, Хитрющая, я знаю, кто подслушивал за Советом и знаю, кто украл твой кнут.

Верховная уставилась на него в зеркало немигающим взглядом и вдруг разразилась какими-то странными, лающими звуками. Как оказалось, это был смех. Злой, хриплый смех, очень похожий на кашель.

— И ты сообщаешь мне об этом сейчас?

— А ко-ко-гда надо было? — испуганно проскрипел Пень.

— Твою новость знает уже вся Бякандия, даже малыши злыдни болтают об этом по бякобуку. — Где ты пропадал все эти дни?

— Я должен был сам во всем убедиться, все получше разузнать, а потом уже докладывать. Я никогда не даю тебе непроверенных сведений — Старый Пень не какой-нибудь новичок, он серьезно относится к своей работе. — Пень с достоинством расправил корни и выпятил впалую, морщинистую грудь. — Я следил за предателями днями и ночами, — с гордостью продолжил он. — И теперь у меня больше нет сомнений: надо немедленно поймать бяку Аду и ухаря Вилли, иначе они сорвут все наши планы! — Старый Пень нервно заелозил ветвями по полу.

Верховная усмехнулась.

— Не волнуйся, я уже позаботилась обо всем. Я отправила целый отряд бук во главе с Ясенем, чтобы арестовать Аду и Вилли, вытащить их прямо из норы еще тепленькими от сна. Утром их приведут в Тронный зал, и там мы их допросим.

Старый Пень радостно захлопал ветками как в ладоши.

— О, Беспощадная, мы станем их бить и пытать, а потом… Что ты сделаешь с ними потом?

— Я отдам их Пещерному духу. Мы положим их на то самое место у подземного водопада, куда обычно приносим свои жертвы. В прошлый раз жертва была щедрой — жирная коза и огромный дикий кабан. Пещерный дух был очень доволен. Но существ он любит больше, чем животных. Он часто просит меня пожертвовать ему существо… Хотя есть и другой способ расправиться с этими наглецами.

Верховная с удивительным проворством подскочила к стеллажу и схватила с полки древнюю колдовскую книгу в переплете из телячьей кожи. Послюнив кривой палец, она стала быстро-быстро перелистывать страницы.

— Я раздавлю их, — бормотала Верховная. — Я превращу их в прибрежные камни. И волны будут омывать их каждый день, с утра до вечера и с вечера до утра. Их тела будут покрыты мозолями от воды, отвратительной, соленой и холодной. Но пошевелиться они не смогут, и этот кошмар будет продолжаться веками. Бесконечно. Никто и никогда не сможет расколдовать их. Нет, лучше я не буду ждать до утра, а сделаю это прямо сейчас. Сейчас, вот только найду заклинание…

Существа задрожали от страха. "От колдовства не убежишь, — проносилось в голове Ады. — Если Верховная наложит заклятье, оно настигнет и на краю света. Я во что бы то ни стало должна ей помешать."

Ада вся напряглась перед решающим прыжком. Требовалась необычайная смелость, чтобы наброситься на Верховную бяку.

Но в этот момент раздался скрипучий голос Старого Пня.

— Позволь дать тебе один совет, Умнейшая…

— Говори. — Верховная оторвала взгляд от ветхих страниц.

— Мне кажется, ты лишь попусту растратишь свою волшебную силу, а она тебе сейчас очень нужна. Буки отлично знают свое дело, и они их поймают, можешь быть спокойна. У тебя есть более важные дела.

Верховная поразилась такой наглости.

— Что может быть важнее, чем наказать предателей? — закричала она. Но Старый Пень пропустил эту фразу мимо ушей и продолжал:

— Я думаю, Лешему многое известно о нас. Вместе С Адой и Вилли была еще мышь. Волшебная мышь по имени Мишель. И она называла себя помощником Лешего. Пусть Аду и Вилли убьют твои буки — они прекрасно с этим справятся. А ты сама должна сейчас отправиться в дом к Лешему и разнюхать все хорошенько. Скоро туда прибудут существа — твои помощники. Проследи за ними, если нужно, примени колдовство, и ты найдешь ключ от Царства. О, Великая, пришло твое время.

Верховная надолго задумалась. Она подошла вплотную к зеркалу и добрых пять минут рассматривала в полной тишине свое угрюмое лицо. Ее глаза растерянно бегали. Наконец Верховная заговорила.

— На этот раз ты прав, мой верный слуга. Мне действительно пора самой взяться за дело. Ты, наверное, удивляешься, почему я не сделала этого до сих пор. Но… мне стыдно говорить об этом… — царица бяк смущенно замолчала.