Божественное безумие - Юлия Фирсанова

– Ну наконец-то! – недовольно фыркнул мужской голос, и откуда-то из тени выступила фигура в черных одеждах, единственным относительно светлым пятном на коих был роскошный шейный платок глубокого зеленого цвета, расшитый золотыми цветками ядовитой лавальдии. В свете алтаря стали различимы черты лорда Злата, а его тень, гораздо более темная, чем все другие, взметнулась от пола до потолка за спиной Дракона Бездны. – Я думал, вашему очередному Семейному Совету не будет конца.

– Преимущество одинокой жизни. Все решаешь сам и лишь за самого себя держишь ответ, – негромко согласилась Элия таким тоном, что сразу стало ясно – она не считает одиночество благом. – Прости, мне жаль Туолиса.

– Впредь будет осмотрительнее выбирать развлечения, – скривил губы Злат в снисходительной усмешке, мимоходом изучая алтарь богини и возлежащие на нем розы, корзину с фруктами и несколько очень неплохих украшений из серебра и драгоценных камней.

– Впредь? Ты имеешь в виду очередную инкарнацию, или он жив? – встрепенулась принцесса.

– Куда денется, – повел плечом Повелитель Межуровнья, небрежно крутя в руке спелое манго. – Камень души уцелел, восстановить оболочку недолго. Арады любят играть с обличиями, а уж архонг в этом искусстве не знает равных, метаморф по сравнению с арадом – жалкий подмастерье.

– Я рада, – взяв из корзины сливу и смакуя струйку сока, стекающую по языку, с искренним облегчением улыбнулась богиня.

– Туолис поразил твое чувствительное сердце? – с легкой издевкой выгнул бровь Злат, однако кривящиеся в улыбке губы совсем не вязались с цепкостью малахитового взгляда, а на тонкой кожуре фрукта остались отпечатки пальцев.

– Он такой милый, любопытный, полон жажды свежих впечатлений, – постаралась объяснить Элия свою тягу к удивительному созданию из Бездны.

– На редкость странная характеристика для демона-арада, – бросив изуродованное манго назад в корзину, продолжил мужчина задумчиво-нейтральным тоном. – Впрочем, ты на каждого умеешь взглянуть с неожиданной стороны, может быть, из-за этого и становишься так быстро дорога нашим сердцам.

– Ты злишься на Туолиса? – прямо поинтересовалась принцесса.

– Злюсь на него? О нет, если только на то, что он по-глупому подставился одному из твоих ревнивых кузенов, – хмыкнул Дракон Бездны, поднося к губам одну из пышных пурпурных роз с алтаря и вдыхая полной грудью изумительный аромат. – Не хотелось бы мне менять архонга из-за пустяков. Да и злиться на превосходный вкус – дурной тон. Но обладай я воспитательными талантами твоего отца, пожалуй, прошелся бы кулаком по челюсти Туолиса, чтобы, прежде чем отправляться на прогулки по Уровням, тот уяснил, куда именно не стоит класть руки в присутствии темпераментных родственников дамы.

– Да, вряд ли твои демоны изучают сии правила в обязательном порядке, – игриво улыбнулась богиня.

– Если ты и дальше продолжишь очаровывать моих подданных такими ударными темпами, придется этим заняться, – неожиданно расхохотался Злат и пояснил, что именно его насмешило: – Когда-то я думал заманить тебя в Межуровнье, соблазнив его тайнами, а что вышло? Твоя красота притягивает обитателей Бездны в миры. Вот уж воистину Шутки Джокеров!

– Ты искал встречи лишь для того, чтобы успокоить мою совесть? – уточнила Элия, отвлекшись и не заметив, как резко изменилось лицо мужчины после последней слетевшей с языка фразы про Джокеров.

– А ты беспокоилась? – вкрадчиво поинтересовался Дракон Туманов, изучая принцессу, потом протянул розу и медленно провел лепестками по щеке женщины.

– Демон, пусть и косвенно, пострадал по моей вине, – констатировала богиня, чуть отстраняясь от несвоевременной и небрежной ласки, ставшей почти оскорблением.

– Какая сверхъестественная ответственность! Вероятно, воспитанная в бесчисленных заботах о дикой стае твоих родичей? – сыронизировал Злат, резко отбросив розу на пол.

– Не исключено, – спокойно согласилась Элия и выжидательно посмотрела на мужчину. – В чем дело, дорогой, ты все-таки сердишься? Вот только на кого?

– И она еще говорит, что не читает моих мыслей, – с примесью горечи в голосе промолвил Дракон Бездны, заворачиваясь в свою тень, словно в плащ. – Да, Элия, злюсь. Только не на кого-то, на себя, мой демон завоевал твою симпатию за считанные минуты, я же добивался того же годы и приложил куда больше усилий.

– Моя симпатия принадлежала тебе с первой встречи, Повелитель, но ты был и остаешься созданием куда более опасным, чем самый могущественный и ужасный твой подданный, поэтому я старалась вести себя очень и очень осторожно. А ныне, знаешь ли, рада тому, что мне не нужно следить за каждым шагом и словом в твоем присутствии, – искренне ответила богиня любви, успокаивая тревоги мужчины. – Сейчас, полагаю, ты пришел из-за Лейма, но проявление внешнего сочувствия чуждо твоей природе, кровожадное чудовище Бездны, вот и не знаешь, с какой стороны подойти к вопросу.

– Леди Ведьма – так, кажется, называет тебя герцог, – коротко усмехнулся Злат, властно кладя руку на щеку богини. – Он прав.

– Ты же в моем Храме, мужчина, не забывай, – коварно улыбнулась Элия, стрельнув взглядом из-под ресниц. – Моя вотчина, мое Межуровнье, место моей наивысшей силы. Даже братья избегают встречаться со мной в таких местах. Слишком многое я могу здесь почувствовать и понять, даже против воли – и своей собственной, и посетившего святилище существа.

– Или дать понять, что почувствовала? – с задумчивой нежностью переспросил проницательный Повелитель Межуровнья, взмахом руки укутывая Элию в свою тень, как в плащ. Темный океан силы, чуждой, но оттого еще более будоражащей кровь, перехлестнулся с животворящим потоком светлой сущности богини любви, сближая двоих куда более интимно, чем банальный физиологический акт.

– Да, я хотел тебе сказать кое-что о Лейме, – легко слетели с губ мужчины слова.

– Держитесь, пресветлая донна, я спасу вас! Прочь, о, исчадие тьмы! – громкий вопль и звон разбитого витража слились воедино, и под ноги собеседникам в водопаде осколков рухнул клубок из тощих конечностей, заляпанного чернилами камзола и длинных светлых волос. Нечто, размахивающее кинжалом размером со среднюю зубочистку, попыталось вскочить, но, поскользнувшись на ровном месте, упало снова, лишь чудом не перерезав себе горло острым куском стекла.

– Это еще что? – чуть брезгливо поинтересовался Злат, отступая от барахтающегося на полу создания. – И что оно тут делает?

– Бьет витражи, – объяснила Элия и рывком своей силы подняла погромщика на ноги.

Тот, оглянувшись по сторонам дикими глазами, блестевшими из-под завесы волос, и явно опознав Элию (в столь близких к Лоуленду мирах почитатели знали принцессу в лицо), потерял дар речи.