Аниото. Проклятие луны (СИ) - Дронова Анастасия

Но Тина справилась — нашла себе изумительное изумрудное платье, подчеркивающее цвет ее глаз. У него была шифоновая юбка и гипюровый вверх, инкрустированный кристаллами Сваровски, а сзади платье плавно переходило в острый открытый вырез. Высокая прическа с небрежно выпущенными завитыми прядями, обрамлявшими лицо удлиняло шею, подчеркивала лицо и красиво открывала спину. Из украшений был золотой набор, подаренный ее родителями: сережки с зелеными фианитами, цепочка с подвеской и браслет. Миша, был в черном костюме с жилеткой и галстуком в тон платья Решетовой. И светился, как лампочка на новогодней елке.

Мы с бабушкой сидели под сенью школьного дуба, разросшегося не только в высоту, но и вширь. Бабуля любила выпускные — приходила перед началом и садилась на облупившуюся лавочку без спинки, чтобы посмотреть на платья и костюмы выпускников. Я пошла с ней, не хотелось сидеть домой одной, да и переживала, дойдет ли она. К счастью, только мы отошли от дома — нас подобрал Василий, спешивший на выпускной к сыну с раскрасневшимся от волнения лицом и женой, тетей Людой, нервно теребившей серебреную брошку в форме лилии. Их сын — Петя Пентюхов — худощавый рыжий парень в очках, был бледнее мела, а его угловатое лицо, казалось, скоро заиграет оттенками зеленого, и мы с бабулей лицезрим его полу переваренный обед. Он вжался в сидение, максимально близко к дверке машины, видимо не хотел нарушать мое личное пространство. Хотя, очевидно же, что это мы с бабушкой покусились на его заднее сидение.

Сейчас же, мы сидели и вместе с Натой обсуждали платья выпускниц, на что бабушка улыбалась и качала головой, говоря, что они все красивые.

— Да ну, — отмахнулась Наташа. — Не спорю, у Тинки платье что надо, под стать моменту, так сказать. А эти? Будто подружки невесты со свадьбы сбежали.

Ее пренебрежительный кивок достался группке девушек, стоящих у крыльца. Ждали ли они пополнения в свои ряды или вышли покурить, было мне не известно. Но то, что платье у них почти идентичные — бледно-розовые, почти белые — было заметно даже под ярким светом большого фонаря над массивной дверью, что едва доходил до того закутка у решетчатой кованой стены. И кому пришло в голову вместо боковых стен соорудить чугунную ограду, начинающуюся массивным выступом, а заканчивающуюся у самого потолка?

— Цвет «пыльная роза», — тоном эксперта заметила я.

— Да хоть «лягушки в обмороке». По мне стремно как-то… — фыркнула Ната.

Я лишь примирительно улыбнулась. С ней я не любила спорить. Упертый и горячий характер тети все равно не оставлял ни шанса на победу. Перевела взгляд на крыльцо, и вовремя: к нему на красных шпильках цокала обладательница, наверное, самого обсуждаемого платья в ближайшие несколько часов, а может, и несколько дней.

— Ого. Кто-то заказал эскорт услуги? — присвистнула Ната, даже громче, чем следовало. На что Катя зло зыркнула на нее из-под пышных угольно-черных ресниц. — Неужели, Валерьянович на старости лет взбрендил?

— Это же Катюша Чугунова, — заметила бабушка. — Не замерзла бы детонька…

— Ее есть кому согреть, — прыснула я, не удержавшись от комментария в сторону девушки в алом платье с мега длинным вырезом на боку, таким, что, казалось, будто нижнего белья там и в помине нет.

Огляделась в поисках ее кавалера. Было интересно, окажется ли им Влад. Но нет, взмыленный и взъерошенный Колька примчался буквально через полминуты. Его извиняющиеся жесты в комплекте с безразличным лицом блондинки, разглядывающий свой маникюр и игнорирующей своего спутника, делала сцену до безобразия комичной, даже несмотря на то, что слов с такого расстояния было не расслышать.

Прикусила костяшку указательного пальца, чтобы сдержать смех. Мне с этой любительницей крайностей еще завтра делишь жаренные на костре сосиски, лучше не рушить хрупкий лед. Хотя бы ради Тины. Это чертовка таки сумела уговорить меня на сомнительное мероприятие, именуемое «выездом на природу». Да уж… Моя непреклонность рухнула, стоило подруге упомянуть, что Петька Пентюхов — внучатый племянник бабы Зины и может знать, почему Влад у нее живет. Да, Файтов меня раздражает, но это не может убить мое любопытство. Вот и сейчас, нет-нет да невольно дергала голову из стороны в сторону в поисках своего раздражителя. Нет, в мыслях не было ничего похожего на романтику. Просто сопоставив все факты: нелепые случайности, нереальные совпадения и конкретно само поведение данного субъекта — я пришла к двум выводам. Первое — ему явно что-то меня надо. Второе — он о себе многое недоговаривает, будто у него есть тайна. Любопытство — одно из самых губительных двигателей. Не хотелось бы вляпаться во что-то ужасное, или того хуже… влюбиться. Странно, но сама мысль «влюбиться в В.В. Файтова» сотрясала поджилки не хуже, чем кровожадный тополь-убийца. Эмоционально зависеть от лгуна — еще чего не хватало. Даже если сейчас его лицемерие никому существенно не вредит, может, даже кому-то приносит радость, то это не значит, что так будет всегда…

Услышала заливистый смех Наты, причем где-то в отдалении. Повернула голову — наша роковая дама цыганской наружности уже вовсю флиртовала с коренастым мужчиной, тем, что минуту назад курил в слепой зоне камеры, что висела над школьным крыльцом, и получил за это затрещину от дяди Васи. Присмотрелась, насколько позволяло освещение. На вид он не слишком старый, может, даже ровесник тети Наташи, если не моложе…

— Баб, а это кто? — полюбопытствовала я.

— Где? — завертела головой старушка, но поймав направление моего взгляда, скривилась, в темноте я не смогла понять: была ли это гримаса недовольства или же ухмылка. — Это Пашка Пентюхов, Васькин брат. Наташа за ним с 11 класса бегает.

Бурчание бабушки навело меня на мысль, что не его она прочила Нате в мужья.

— Он тебе не нравится?

— А что тут может нравиться? Ни кола ни двора… Ушел с перспективной работы, сейчас живет у брата, — бабушка декламировала так, будто читала досье уголовника. — Школу закончил на тройки, но, говорили, что выбрался в люди и работал в городе то ли главным архитектором, то ли инженером-конструктором. Но я всегда знала, что из этого раздолбая ничего не выйдет! И была права. Кстати, это он Тасечку курить научил. Уже второй год бросить пытается. Но я все знаю… Девочки из ТОЦа говорили, что один-два раза в день она все же выбегает на задний двор. Если она удумала его в мою квартиру водить, лишу наследства…

Ну вот… Остапа понесло…

Бабушка все еще что-то говорила, но уже тише, себе под нос. Или это я уже ее просто плохо слушала? Подняла глаза вверх: луна ночным часовым стояла на месте, а ее силуэт с каждым днем таял, стремясь превратиться в серп. Серп… Еще один символ славянской богини Зимы. И почему я сейчас об этом вспомнила… После несвязных и сумбурных поисков, я решила оставить эту затею. К чему это все? Это разве поможет мне побороть фобию или полностью избавит от кошмаров? Есть риск, что, погрузившись во всю эту бурду с головой, мне будет уже не леопард сниться, а как африканские каннибалы вырезают мне печень наживую, на ходу вгрызаясь в еще свежую плоть. Б-р-р-р…

10.2

Поежилась. Мрачные мысли дрожью прошлись вниз по спине. Дуб над нами тихо шелестел, его мшистый ствол пах кислой травой, и должен был вызывать у меня хотя бы легкий приступ тошноты или дискомфорта, но мне было хорошо. Теплый ветер, мотыльки, облепившие единственный мощный источник света, не считая нескольких тусклых фонарей, выпускники, что, смеясь и хохоча, то и дело выбегали на крыльцо, в поисках летней прохлады. Бабушка рядом, уже предавалась воспоминаниям, сменив гнев на милость. Все вокруг убаюкивало фобию, и мне было нестрашно. Чувствовала себя как ребенок, которого ночью укрыли любимым одеялом.

— … вообще Пашка не такой плохой. На выпускной Тасенька пошла с Головановым Елисеем, так они тогда поссорились на выпускном. Тася вечно уходит от этого разговора, но Нина Семеновна думает, что он к ней под юбку полез, а Наташа, девочка приличная была. Да и сейчас, несмотря на дурь, старается достойно себя вести. Наверное, она единственная из нашего захолустья, кто уже в семи странах побывал! Только вот все остепенится, не хочет, а я-то внучат хочу… Так, о чем я? Этот Пашка как раз нос тому и расквасил прямо на вручении. Скандал был ужас. А Наташа, помню, стоит в своем серо-синем платье в пол и глазами хлопает от удивления. Никогда ее такой не видела. И после этого и началась ее охота на Павла Андреевича. Знаешь, я даже не против. Пусть. Дочке-то почти сорок. Если она с ним будет счастлива, то и я тоже.