Мишель и затонувшее сокровище - Жорж Байяр

— Скорее! — снова крикнул он. — Ой, тяжело, сейчас выроню!

Селестен схватился за второе весло и, яростно орудуя им, выровнял курс лодки.

— Только бы он не уронил… только не это… Черт побери, да что же он так орет? Все егеря сейчас сбегутся… и Вержю!

— Но ведь клад ваш, — заметил Артур. — Вам никто и слова не скажет.

Селестен ответил ему злобным ворчанием.

Мишель между тем доплыл до берега. Вскоре к тому же месту причалила и лодка. Мальчик уже успел снять акваланг, который лежал на земле, а рядом валялись фонарик и маска.

Селестен так спешил, что едва не свалился в воду, перешагивая через борт.

— Наконец-то, вот они, мои денежки! — радостно воскликнул он. — Дайте-ка сюда!..

— Минутку, — покачал головой Мишель. — Я хочу знать наверняка, что эта коробка принадлежит вам. Вы говорили мне, что видели ее однажды, значит, можете описать?

— Как? Чего? — взревел Селестен. — Да как ты смеешь? Давай сюда, щенок, а не то…

Ветви за его спиной вдруг зашевелились, и на берег вышли два жандарма в форме. Оба одновременно, как по команде, взяли под козырек.

— Что здесь за шум? — спросил тот, у которого были нашивки капрала. — Э-э! Да это же наш старый знакомый! Селестен… вот-вот, Селестен Пуа! Таву нам частенько про тебя говорил… Какая муха тебя укусила, что ты так кричишь? И почему хочешь отнять у молодого человека этот

сверток?

— Это мое! — выкрикнул Селестен.

— А молодой человек хотел тебя обокрасть? Ай-ай-ай, юноша, как нехорошо, — насмешливо, протянул жандарм.

— Капрал, я всего лишь попросил мсье Пуа описать то, что находится в этом свертке, раз он утверждает, что это его собственность.

Капрал обернулся ко второму жандарму, как бы спрашивая у него совета.

— По-моему, в этом есть резон, ты не находишь, Бакару?

— Так точно, шеф, резон есть, — подтвердил тот.

— Вот видишь, Селестен, — продолжал капрал. — Молодой человек, надо понимать, нашел этот сверток… и хочет удостовериться, что он твой. У нас тоже всегда так делается, если кто придет востребовать потерянную вещь, которую сдали к нам в участок… Ну, скажи, что там? Мы будем свидетелями… Чего ты, собственно, боишься?

Браконьер, побагровев от душившей его ярости, сдвинул на затылок шляпу и почесал взмокший лоб.

— Уж сколько лет прошло, как я ее видел… Это… это коробка…

— Из чего? Из чего эта коробка, Селестен?

— Из чего, из чего… железная, ясное дело… то есть… то есть жестяная…

— А что в ней?

— Деньги… сбережения моего деда… и драгоценности… кажется… отец мне рассказывал… давно, я уж и не помню…

— Расплывчато, Селестен, очень расплывчато… Будь я на месте молодого человека, я бы вряд ли удовлетворился столь неопределенным описанием… Постарайся припомнить получше!

Мальчикам, молча слушавшим весь этот разговор, стало даже жаль браконьера. Да, у них не оставалось больше сомнений — Селестен хотел сделать их соучастниками кражи, рассчитывал на их помощь, чтобы присвоить то, что ему не принадлежало… Но каждому, у кого сердце не камень, было бы тягостно видеть взрослого, не первой молодости человека растерянным и беспомощным, как малое дитя.

— Я… я не помню… это… ну… коробка… с деньгами… мой дед…

И тут из леса вышла Мартина, а за ней — семейство Вержю в полном составе.

— О, кого я вижу! — воскликнул жандарм, притворяясь удивленным. — Что вы здесь делаете, мсье Вержю? Тем лучше, ручаюсь, что вы скажете слово в защиту Селестена… Видишь, Селестен, не стоило так портить себе кровь! Никуда не денется твоя жестяная коробка, получишь ты денежки своего деда! — Капрал повернулся к Вержю. — Ну что, Марсьяль, ты никак язык проглотил? И ты тоже, Луи? И ты, Франсина? Этот молодой человек вроде нашел какую-то коробку в погребе Селестена…

— В погребе первого дома от моста на левом берегу Гамба, — уточнил Мишель, успевший тем временем закутаться в одеяло.

— Это же не дом Селестена, это дом Адриана Маруа! Дяди Адриана! — вмешался Луи.

— Ну-ка, ну-ка… Что скажешь, Селестен, а?

— Я… я…

— Полно, Селестен, не волнуйся ты так. Давай попросим мадемуазель Вержю — она, кажется, однажды видела сокровище Адриана Маруа, — пусть нам его опишет.

Франсина, очень бледная, шагнула вперед.

— Это правда… я его видела!

Мишель посмотрел на Селестена — тот, казалось, был на грани обморока. Бессильная злоба душила его, и он затравленно озирался в полном смятении.

— Это сосуд вроде вазы, — продолжала девушка. — Медный сосуд, а на нем — змеи… такие выпуклые, литые… Змеи, изрыгающие огонь… А внутри… там жемчужины и всякие блестящие камни… красные, зеленые, белые…

— Гм… куда подробнее, чем твое описание, Селестен! Тебе нечего добавить?

Браконьер только слабо мотнул головой.

— В таком случае, молодой человек, я думаю, вам следует вскрыть этот сверток. Но минутку, если позволите… Нам понадобятся еще свидетели, так как присутствующие — лица заинтересованные. Здесь нужен, как говорится, беспристрастный суд. Господин мэр! Мэтр Табельон! Подойдите, прошу вас!

У Селестена глаза полезли на лоб. Он наконец понял, что все было подстроено заранее. Его огромные кулачищи непроизвольно сжались, но он стоял неподвижно, стиснув зубы, не говоря ни слова.

Ветви снова раздвинулись, и на берег вышли мэр и нотариус; чувствовалось, что обоим немного не по себе: не по чину им было прятаться в лесу, да еще в столь ранний час.

— Мэтр Табельон, и вы, господин мэр, будьте свидетелями. Я вскрою в вашем присутствии коробку, права на которую заявляют одновременно Селестен Пуа и семейство Вержю…

— Постойте! — перебил его Марсьяль Вержю. — Так дело не пойдет! Этот парень хочет, чтобы мы поверили, будто он нашел кубышку в погребе моего родственника Маруа… потому что всем известно, что его дядя Антоним ее украл! Я вам говорю, он нашел ее у себя на ферме, а сам спрятал потом в озере, я-то знаю, и без Селестена тут не обошлось… А теперь мальчишка хочет убедить нас, что его дядя ни в чем не был виноват!

Мишель порадовался про себя, что все хорошенько обдумал и не поддался своему первому побуждению.

— Возможно, — ответил капрал, — и все-таки нам нужно узнать, что в этом свертке. Итак, вскрываю…

Все присутствующие, кроме Мишеля, Артура, Даниеля и Мартины, подались вперед. Селестен, как завороженный, смотрел на руки жандарма, ловко развязывавшие одну за другой веревки, которыми был перетянут сверток.

Мишель, внешне спокойный, но в глубине души все же немного встревоженный, обменялся быстрым взглядом с друзьями.

«Сейчас… — говорили его глаза. — Вот сейчас…»

16

Жандарм не спешил. Ему явно не хотелось повредить содержимое свертка. Он осторожно развернул клеенку, потом вощеную бумагу, кусок холстины, кусок целлофана…

Глазам присутствующих предстала жестяная коробка из-под конфет — довольно длинная, высотой сантиметров двадцать, совершенно новенькая. На лицах жандармов и мэра изобразилось удивление. Только нотариус бросил на Мишеля лукавый взгляд.

— Если это и впрямь коробка твоего деда, Селестен, то она неплохо сохранилась, а? — усмехнулся капрал.

Селестен молча помотал головой — что он хотел этим сказать, никто не понял.

— Тяжелая! — заметил жандарм. — Если это все драгоценные камни, так ты, Франсина, теперь богачка… если там и вправду та самая ваза, о которой ты говорила!

Но девушка отрицательно покачала головой.

— Ваза была побольше, она бы там не поместилась.

Франсина произнесла эти слова едва слышно, но они отчетливо прозвучали в наступившей тишине.

— Побольше? Так значит, это не ваше сокровище? Не твое наследство?

Капрал достал из кармана складной нож, щелкнул лезвием и просунул острие под крышку. Та тотчас поддалась — так легко, что жандарм едва не выронил коробку… полную речной гальки!

— Что за дела?! — рявкнул капрал. — Камни! Вы шутки шутить вздумали или что?

— Можно было бы считать это шуткой, капрал, — громко ответил Мишель, — если бы не была затронута репутация целой семьи — моей семьи. Вы сами слышали — только что Марсьяль Вержю при всех повторил свои обвинения. Я совершил бы непростительную ошибку, если бы достал подлинный клад из тайника… вы понимаете, какой был бы результат?

— Подлинный клад? Так вы его нашли… сокровище Маруа?

— Да, думаю, это оно и есть. Я пока оставил его там, где оно и находилось — в стене погреба; там оно было замуровано, когда наследники безуспешно искали его в доме.

— В завещании говорилось, что сокровище спрятано в кухне, в полу под плитой, — вставил нотариус. — Там и в самом деле был тайник, но он оказался пустым.

— Действительно, молодой человек, как это вам удалось отыскать под водой клад, который никто не мог найти даже до того, как поселок затопили? — вмешался мэр.