Мужчина в пробирке - Елена Арсеньева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Видела, конечно, – хмыкнула она. – Я телевизор смотрела, а потом слышу – говорят-говорят… Они там долго пререкались, на площадке-то. Я и посмотрела – кто шумит? Двое их было, да. Оба такие высокие, видные. Хотя парень – тощий, хлипкий, да еще и с хвостом. Ну, в смысле, на голове у него хвост, понимаете?
Артем немедленно заверил ее, что понимает.
– Да он какое-то чмо, по-русски говоря. А она видная, энергичная, напористая, яркая! Волосы темно-русые… Красивая.
– А как вы разглядели, что она красивая? – вкрадчиво спросил Артем. – Она же спиной к вам стояла. А вы в «глазок» смотрели, наверное? «Глазок» же искажает изображение!
– Чой-та в «глазок»? – с некоторой даже обидой спросила Нина Михайловна. – Я выглянула на площадку… а что?! Имею право, мало ли кто там шумит? Может, грабят кого-то? Я выглянула, она и оглянулась, докторша, глазищами зелеными так на меня – зырк! И отвернулась. И тут он их впустил, самоубийца-то наш бедный! А потом – выгнал. Но уж тут я их не видела, только крики услышала, к «глазку» – шасть, а их уж и след простыл.
– Понятно… – задумчиво сказал Артем. – Спасибо вам большое.
– Да не на чем, – уже значительно радушнее проговорила Нина Михайловна. – А вам для чего это? Или с ними что-то не так?
– Спасибо, до свидания! – вежливо ответил Артем и пошел прочь от подъезда, не слушая «алеканий» и прочих воскликов Нины Михайловны, которой теперь, видимо, страсть как приспичило поговорить об этом случае.
Судя по всему, полиция ее об этих врачах со «Скорой» не расспрашивала, иначе соседка непременно о сем факте упомянула бы. А вообще – да здравствуют соседки! Любопытные, помирающие от безделья, радующиеся малейшему поводу развлечься. Наблюдательные! С отличной памятью! Да здравствуют соседки!
Эх ты, забыл спросить Артем: на какой машине приехали эти двое? На «Скорой» или на такси, как к Лизе? Но возвращаться уже поздно, да и Нина Михайловна могла этого не видеть. Она вообще на них обратила внимание только потому, что они ей помешали смотреть телевизор, а самого́ их приезда не заметила… Про машину, конечно, интересно узнать, но еще интереснее то, что его догадка подтвердилась. И у Лизы, и у самоубийцы была та же самая парочка. Приехали будто бы по вызову… убедили открыть дверь… и были изгнаны после того, как начали рекламировать услуги какой-то целительницы Оксаны… Нет, это у Лизы все так происходило. А у самоубийцы?
Неизвестно. Но факт есть факт – и там и там побывала довольно-таки странная пара врачей: она – красивая, зеленоглазая, темно-русая, яркая, он – высокий, худой, с хвостом, сущее чмо, по словам Нины Михайловны, или эмо – по определению Ирины Филимоновны. Тряпичный такой парень, даром что с хвостом…
С хвостом?!
И вдруг словно сверкнуло в его памяти: тот пресловутый шляпный магазин, Лиза в своей еще не купленной Волоконнице Патуйяра… а вот какой-то высокий худой парень с длинным хвостом светлых волос задевает ее – и спешит прочь, и Артем видит сзади его черную замшевую куртку с небрежным швом на плече…
Эту куртку Артем уже видел сегодня на вешалке своей квартиры.
Ни-че-го себе…
Это он был у Вики! Он. Тот самый парень. Это были его мокасины и его куртка.
Что происходит?!
– Артем Сергеевич! – окликнул его Валера. – Вы чего стоите-то? Может, поедем, мы же на двадцать минут отпрашивались, а уже…
Артем очнулся и сел в машину:
– Да, поехали, я как-то задумался…
Он задумался о той встрече в магазине. Если Вика и тот парень были знакомы уже тогда… получается, сцена ревности с ее стороны была вовсе не странной и нелепой, а вполне обдуманной? И устроила ее Вика для того, чтобы отвлечь внимание Артема именно от длинноволосого парня!
А почему от него надо было отвлечь внимание? Артем его и не заметил бы, если бы он Лизу не толкнул.
Что за ерунда вообще?!
Зазуммерила рация.
– Ребята, вы где? – послышался обеспокоенный голос Наташи. – Пора работать! Вызов у вас.
– Мы уже тут, – отозвался Валера, разворачиваясь около мойки. – Пускай Галина выходит. Ждем.
Артем приоткрыл дверцу и выглянул.
На крылечке кафе стояла Фариза и смотрела на него из-под руки.
– Не приходила? – крикнул он.
Фариза улыбнулась и покачала головой.
– Кто? – с жадным любопытством спросила Галя, подавая ему «сундук со сказками» и забираясь в салон.
– Да я и сам не знаю, – ответил Артем. Честно признался, кстати, а Галя почему-то надулась:
– Вечно у доктора Васильева какие-то тонкости-хитрости! Никогда он ничего не скажет товарищам! Кстати, вас какая-то дамочка по телефону искала. Наташка в туалет вышла, а я в «аквариуме» сидела. Спросила доктора Васильева, я говорю – уехал, мол. И все.
– А она не спрашивала, – насторожился Артем, – не оставлял ли я что-то в «аквариуме»?
У Гали тут же появилось сконфуженное выражение на лице:
– Спрашивала… а я знала? Я ж не знала! Я говорю – нет, ничего не оставлял. Откуда ж я знала, мне Наташка ничего не сказала!
– А ты бы спросила у Наташи, только и всего!
– Да, – мигом ощетинилась Галина, – как я ее спрошу, в туалет побегу, что ли, в кабинку буду ломиться, где она пыхтит, мешать стану человеку в столь важном и ответственном деле?! Ничего, надо будет – она еще раз позвонит.
– Логично, – сказал Артем.
В самом деле, может быть, он вернется – а листка с формулами уже не будет. И Наташа подробнейшим образом опишет ему даму, приходившую за ним… или скажет, что это снова был Хасан.
Однако, когда они приехали с этого вызова, а потом и с трех последующих, листок по-прежнему оставался в «аквариуме». За ним никто не приходил, и Артема по общему телефону никто больше не спрашивал.
Так и день кончился. Появилась доктор Шестакова, сменившая Артема в ночную смену, и он мог быть свободным. Переоделся и ушел.
Но сначала забрал в «аквариуме» загадочный листок и, аккуратно свернув, спрятал его во внутренний карман куртки. А ксероксную копию положил в свой шкафчик для сменной одежды.
Постоял на крыльце подстанции, подумал… В который раз пожалел, что не курит: говорят, сигарета помогает сосредоточиться, да и время провести. Сейчас стоял бы он, как человек, курил, дымил, а то торчит тут вроде знаменитой статуи Мыслителя, понимаешь…
Хотя нет, Мыслитель-то сидит. А он все же стоит.
Домой ему идти не хотелось отчаянно. К Лизе, первым делом – к Лизе! Долг зовет, и не только долг, если честно. Только надо охрану предупредить.
Он набрал номер:
– Ирина Филимоновна? Это я. Кстати, меня Артем зовут. Я забыл вам представиться, извините.
– Красивое имя, – сказала Ирина Филимоновна, и он улыбнулся, вспомнив, как это сказала Лиза и как слабо, в полусне, шевелились ее запекшиеся губы.
– Что я хочу сказать, Артем, – торопливо проговорила «охрана». – Кто-то в дверь звонил. Буквально вот только что, минут десять назад! Я затаилась, даже в коридор не вышла: еще услышат шаги! Потом в окно посмотрела – промелькнула под фонарем какая-то женщина вроде, в красной куртке. Ничего больше я не разглядела, кажется, высокая…
Опа…
– Я сейчас приеду. Еще чуть-чуть продержитесь, Ирина Филимоновна, ладно?
– А как же, конечно, продержусь. Вы только в магазин не забудьте зайти, хорошо?
– Обязательно!
И только он отключил телефон, как на крыльцо вышла покурить Наташа. Увидела Артема – да так и ахнула!
– Ты еще не ушел?! Нет, ну это же надо! Вот глупость-то!
– Что такое?
– Да ты листок этот дурацкий забрал, а только что позвонила какая-то тетка и спросила, оставил ли ты его! Я говорю, так и так, оставлял, да недавно забрал, во внутренний карман куртки положил и домой поехал. Ну вот надо же, а?! Я и не знала, что ты здесь.
– В самом деле глупо… – буркнул Артем.
Он был зол на себя. Зачем он забрал листок? У него же копия есть, если уж придет ему охота полюбопытствовать и поразгадывать эту абракадабру! Не забрал бы – и, может, смог бы дождаться этой загадочной особы, возможно, спросил бы, кто она такая и что значат все связанные с нею непонятки… А теперь ломай снова голову!
Наташа заглянула в его нахмуренное лицо и спросила вкрадчиво:
– Что, свиданка сорвалась?
– Ну да, – кивнул со вздохом Артем.
– Знаешь, как наш Иван Иваныч говорит? Ванька дома – Маньки нет, Манька дома – Ваньки нет, – сказала Наташа.
В ее голосе прозвучало неприкрытое злорадство.
* * *Женька вышла из кабинета и машинально зашагала вслед за Константином Константиновичем, Шуриком Рванцевым и Нелей на площадку черной лестницы, где испокон веков была курилка. Но только приотворила она дверь и ощутила стойкую, прогорклую, застарелую табачную вонищу, как поспешно отпрянула и сунула обратно в карман уже вынутую было пачку.
Какого черта она курит? Зачем?! Зачем вообще женщинам курить?!
Поглядев на Нелю, которая сладострастно сжимала своими накрашенными губками сигарету, Женька брезгливо поморщилась и повернула к автомату, в котором можно было за двадцать-тридцать рублей взять кофе, или чай, или стаканчик какого-то супа, который в первый раз казался вкусным, а во второй раз на него и глядеть не хотелось, потому что это была чистая синтетика, имеющая запах и привкус таких же моющих средств, как те, что производили на заводе. И разве только суп? А кофе? Чем он пах? Да чем угодно, только не кофе.