Комплекс Мадонны - Норман Богнер

Оставаясь у окна, Робби все же ухитрился одеться, молясь о том, чтобы еще раз увидеть молодую женщину. Вытащив из-под кровати чемодан, он запихнул пижаму в боковой карман. Агония ожидания Барбары была даже сильнее радости тех минут, когда он действительно видел ее. Чтобы удержаться от слез, Робби закрыл глаза руками.

Было уже шесть с лишним; Барбара провела на скале полчаса. Наконец, надев маску, она снова бросилась в воду. Теперь она плыла вместе с приливом и уже через несколько минут была у берега. Когда вода стала ей по пояс, Барбара встала и, сняв ласты и маску, пошла по берегу. Она улыбнулась, и Робби, решив, что она догадалась, что он подсматривает, отпрянул за шторы. Еще больше он удивился, увидев, как она машет рукой, но, опустив взгляд, заметил Элейн в купальнике. Элейн подбежала к Барбаре, возбужденно размахивая руками, словно сообщая, что в доме пожар. Не двинувшись с места, Барбара бросила маску и ласты на песок. Она удерживала позицию. Когда Элейн подбежала к ней, Робби услышал гневный возмущенный голос, и рот девушки стал открываться и закрываться, напоминая трясущийся гребешок курицы. Робби не мог расслышать ни слова. Когда Элейн остановилась, Барбара что-то сказала и, засмеявшись, плеснула в нее водой.

Элейн, дрожащая, с красным лицом, стояла перед молодой женщиной, сердито размахивая руками. Робби увидел, как губы Барбары снова зашевелились, а лицо осунулось и стало непроницаемым; затем, небрежно пожав плечами, она обернулась, оставив свою новую требовательную блюстительницу без ответа. По мере того как эти двое находили какую-то таинственную общую почву, происходившие в них перемены все более поражали Робби. Элейн обернулась к нему — она не могла его видеть, — и вместо ожидаемого гневного выражения он увидел, что она тоже улыбается. Очевидно, были достигнуты какие-то основы взаимопонимания, но для кого очевидно? Барбара обвила рукой талию Элейн, и Робби снова спрятался в глубокие складки голубых штор. Казалось, женщины были учителем и учеником, встретившимися на этом пустынном берегу, предназначенном для таинственного посвящения послушников. Склонившись, Элейн стащила трусики, затем расстегнула верх. Купальник слетел с нее, и девушка, обнаженная, вбежала в воду и нырнула, поравнявшись с Барбарой. Они поплавали несколько минут, а затем вылезли на берег и стали вытираться большими разноцветными полотенцами. Девушки накинули халаты, и Элейн задержала свою голову у Барбары на коленях, которая принялась тщательно вытирать ее длинные светлые волосы, как показалось Робби, с материнской нежностью. Перед тем как направиться к дому, Элейн зашвырнула в море свой купальник и была вознаграждена за это похлопыванием по спине от своего нового наставника.

Робби, ошарашенный, лежал на кровати. Он явился свидетелем события, которое и не понимал, и не мог обсуждать. В девять часов стук в дверь известил его, что завтрак готов, и Робби зашевелился. Опустив ноги на пол, он почувствовал слабость.

— Копченая рыба, шотландская копченая рыба! — объявил его отец. — Я привез ее из города.

Румяный, здоровый, отдохнувший, он походил на спортсмена, только что победившего в поединке.

— Как тебе спалось?

— Не очень, — признался Робби. Он чувствовал себя неспособным на легкую болтовню перед завтраком, но от Тедди отмахнуться было нельзя.

— Как ты смотришь на то, чтобы отправиться обедать в Гурней?

— По-видимому, после завтрака мне придется срочно отправиться назад.

— Ты шутишь?

— Нет. Я не шучу. Мне нужно посидеть в юридической библиотеке.

— Это не может подождать?

— Право, нет.

— А разве библиотеки не закрыты по субботам?

— Я схожу в «Колумбию».

Тедди был раздосадован внезапной переменой планов, но решил не прибегать к силе. Лучше призвать на помощь Элейн.

Робби, услышав женские голоса, повернулся к лестнице. Продолжительный, высокий, пронзительный смех был, несомненно, Элейн, а последовавший за ним низкий, тяжелый, грудной принадлежал его мучительнице. Может ли он спросить Элейн, что сказала Барбара, — а это, должно быть, было что-то убедительное, — уговорив ее снять купальник? Если он сделает это, то таким образом признает, что шпионил или, еще хуже, был извращенцем, любителем подсматривать за эротическими сценами. Придется воспользоваться косвенной тактикой; однако в этом была трудность, заключавшаяся в том, что Робби был исключительно честным, и обманная игра удавалась ему с трудом. Несмотря на сдержанные манеры, он, как ребенок, все отражал на своем лице. Элейн поцеловала Робби в щеку, а Барбара — его отца. Приветствия сопровождались хихиканьем, как у школьниц.

— Я умираю от голода, — сказала Элейн. — Мы плавали, рано утром.

— Почему вы не пригласили меня? — спросил Тедди.

— Вы еще спали.

— Мы записались в ассоциацию пловцов, — театрально добавила Элейн. — Вы видели нас?

— Из своего окна? До него же несколько миль.

— И все-таки вы могли. — Элейн кокетливо подмигнула. Эта роль не шла ей.

— Ну, если бы у меня был мощный телескоп или морской бинокль, возможно, я и смог бы увидеть ваши голые зады. — Необходимое оборудование у него было, но оно находилось далеко. — К тому же я плохой зритель.

— Я мог видеть вас, — сказал Робби.

— Ты тоже спал. — Это, подумал Робби, была сознательная ложь. — Я открыла твою дверь, но ты был бесчувственен к окружающему миру. — Элейн обернулась к Барбаре, своей новой союзнице. — Он был похож на маленького мальчика, на плюшевого медвежонка.

— Возможно, он притворялся, что спит, и подсматривал за нами.

— И что бы я увидел? — излишне горячо воскликнул Робби.

— Голые зады, — ответила Элейн.

— Или нас вместе с нашим любовником.

— Эй, в какое же положение это ставит меня, — ничуть не смутившись, сказал Тедди сыну, — точнее, нас?

— Я слышала о парнях, которые семь вечеров в неделю ходили на фильмы с девочками — нудистские, — начала Барбара. — Не знаю, какой энергией они там заряжались, смотря на километры сисек и ляжек, но, полагаю, выходили они с облегчением. Я видела один такой фильм в Европе, английский. Он был про девиц из какой-то нудистской колонии, но было заметно, что они мерзли; они занимались одной пошлостью за другой. Девицы с бомбами сорокового размера, играющие в волейбол, затем в водное поло, затем танцующие на пляже — полагаю, они так представляли себе балет — с двумя тощими педиками, опасающимися, как бы одна из сисек не дотронулась до них. Это было нечто! Я хохотала целый час, но зал аплодировал, словно это был Феллини или кто-то не менее замечательный.

— Как получилось, что вы сами пошли? — целенаправленно спросил Робби.

— Вместе с этим показывали «Восемь с половиной»[28], и я думаю, единственным способом заманить этих придурков было пообещать показать заодно девять миль порнографии.

Робби понял, что если он станет подыгрывать ей, то к финишу придет лишь вторым. Надо предупредить отца относительно этой женщины, но как сделать это, не давая повода для подозрений, что он сам заинтересован ею? Если бы только он остался на эти выходные в Бостоне, ничего бы этого не произошло. Робби накинулся на копченую рыбу. Хотя, вероятно, это случилось бы в другой раз? Возможно ли избежать события, если уклоняешься от него, или же пространственное строение Вселенной было таковым, что событие существовало и ты встречался с ним в какой-то момент времени, которое, как учили Робби на лекциях философии, являлось капризным инструментом отсчета того, что не существовало? Девушки взяли по второй порции яиц и рыбы.

— Роб хочет уехать после завтрака, — сообщил Тедди Элейн.

Девушка скорчила гримаску, словно уличный сорванец; Робби всегда умилялся этому.

— О нет — разве это необходимо?

— Мне надо кое-что почитать в библиотеке.

— Разве вы не можете стать юристом на пять минут позже? — спросила Барбара. — Я хочу сказать, что нанимаю вас сейчас — с дипломом или без.

Тедди запел «Испанец, озаривший мою жизнь», заменив припев на «Он останется, он останется». Девушки подхватили, и Робби стало как-то не по себе, он почувствовал себя высокомерным и смущенно улыбнулся.

— Давай же, Тедди, — детским голосом взмолилась Барбара, — покажи ему, кто главный. Задай ему взбучку. Давай же.

— В наших отношениях никогда не было ничего такого. Правда, Роб?

Мягкий взгляд прозрачно-серых глаз окутал лицо Робби. Тедди — убеждающий, просящий об услуге, это случалось так редко, что он не мог отказать. Девушки без особого волнения ожидали его отступления.

— Думаю, я займусь этим по возвращении.

— Вы — зубрила, готовый на любые жертвы, — насмешливо произнесла Барбара.

— Он действительно зубрила, — сказал Тедди, гордый отец. — «Фи Бетта», и если он и дальше продолжит так же, то при выпуске получит Орден Белой шапочки[29].