Паддингтон путешествует - Майкл Бонд

— Так-так, — сказал грозный голос. — Что это ты тут такое делаешь?

Паддингтон так и подскочил, а потом, обернувшись, увидел дяденьку в тёмно-синем форменном кителе и шёлковой шляпе, который смотрел на него сверху вниз.

— Ты что, не знаешь, что здесь фондовая биржа, где торгуют ценными бумагами? — строго спросил дяденька.

— Конечно, знаю, — с важным видом ответствовал Паддингтон. — Я поэтому и пришёл. Мне надо оценить одну бумагу.

— Что тебе надо? — Дяденька-швейцар недоверчиво посмотрел на медвежонка. — Ты что, медведь, за дурачка меня принимаешь?

— Да нет, что вы, — честно ответил медвежонок, открывая чемодан и вытаскивая оттуда свою акцию. — Я специально приехал с улицы Виндзорский Сад.

— Ну и ну! — Лицо у швейцара слегка подобрело. — Хотя, — добавил он, заметив, что мордочка у медвежонка вытянулась от огорчения, — ежели чем могу услужить, так я с удовольствием. Нам полагается с посетителями быть вежливыми, чтоб они чувствовали себя как в самом лучшем ресторане. Вот только деньги тут не платят, а зарабатывают.

Паддингтон при этих словах заметно приободрился. Путь с улицы Виндзорский Сад был неблизкий, ехать пришлось в набитом вагоне метро, ему было жарко и ужасно хотелось пить. Мистер Браун подробно ответил на все его вопросы о фондовой бирже, но почему-то не упомянул, что здесь кормят, как в лучшем ресторане, да ещё и бесплатно, а ведь какое замечательное дело!

— Мне, если можно, булочку и чашку какао, пожалуйста, — попросил Паддингтон.

К его несказанному удивлению, добродушное выражение, как по волшебству, исчезло с дяденькиного лица, а на его месте появилось другое, которое медвежонку совсем не понравилось.

— Булочку! — возмущённо воскликнул дяденька. — Да ещё с какао! Тут, да будет тебе известно, серьёзное заведение, а не кафе. Я про ресторан сказал совсем в другом смысле, у меня есть дела и поважнее, чем угощать всех захожих медведей булочками с какао.

И швейцар пустился объяснять, что, говоря про ресторан, он имел в виду совсем другое: на бирже работают очень почтенные люди, и обслуживать их полагается по высшему классу, а бесплатное угощение тут ну просто совершенно ни при чём.

— И вообще, — закончил свою речь швейцар, — не могу я тебя сюда пустить, и делу конец. Вход на фондовую биржу разрешён только по удостоверению. Это как такой клуб, ну, сам понимаешь, причём только для привилегированных членов. — Последние слова он произнёс совсем свысока.

— А можно и мне выдать удостоверение? — с надеждой спросил Паддингтон, опуская лапу в карман своего синего пальтишка, где был припрятан десятипенсовик.

— Выдать удостоверение? — презрительно хохотнул дяденька. — Так тебе и выдали удостоверение! Да чтобы его получить, чего только не надо сначала сделать! Например, прежде всего должны проверить твою кредитоспособность.

— Мою вредитоспособность? — с огорчённым видом протянул Паддингтон. — У меня с ней не очень, я совсем не люблю кому-то вредить.

— В таком случае вход тебе сюда заказан, — отрезал дяденька. — Кредитоспособность, — продолжал он покровительственным тоном, — это такая штука, которая либо у тебя есть, либо у тебя её нет. Для этого требуется проверить твой банковский счёт.

— Мой банковский счёт? — повторил Паддингтон, вконец озадаченный. — Ну, с этим у меня всё в порядке, я свои банки каждый день считаю. Вот сейчас у меня дома три с половиной банки мармелада, и миссис Бёрд обещала купить ещё одну про запас.

Швейцар громко запыхтел. За долгие годы работы на фондовой бирже ему не раз попадались клиенты, с которыми трудно было найти общий язык, но такого непонятливого он, пожалуй, не помнил.

— Ну, всё, хватит, — сказал он сурово. — Давай-ка ступай своей дорогой. У меня тут дел невпроворот, некогда мне болтать со всякими медведями, которые только и высматривают, где бы бесплатно позавтракать.

Паддингтон, вконец расстроенный таким оборотом дела, принялся открывать замок на чемодане.

— Я просто хотел понять, ценная ли у меня бумага, — объяснил он. — Это акция нефтяной компании «Портобелло», только она какая-то не совсем настоящая, потому что…

— Что ты сказал? — воскликнул швейцар. — Я правильно расслышал — у тебя ненастоящая акция? — Он нагнулся и принялся рассматривать бумагу, которую Паддингтон крепко держал в лапе. — Где это ты такую приобрёл, медведь? — поинтересовался он и повёл Паддингтона в другой конец зала, к какой-то двери.

— Я купил её на рынке Портобелло, — пояснил Паддингтон, довольный, что дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. — Только мне кажется, она какая-то неправильная, потому что дяденька так и не пришёл заплатить мне проценты. Вот я и решил разобраться, насколько она ценная.

— Подожди-ка здесь, медведь, — как бы между делом предложил дяденька, вводя медвежонка в комнату, где стояли мягкие кожаные кресла. — Я сейчас вернусь.

Дверь за ним захлопнулась со щелчком. Паддингтон как следует огляделся, выбрал самое мягкое и удобное кресло и уселся в него с довольным выражением на мордочке. Он уже не раз убеждался на собственном опыте, что главное — обратиться к нужному человеку и твёрдо гнуть свою линию, и уж тогда дело обязательно пойдёт на лад.

Однако минута проходила за минутой, а в комнате так никто и не появлялся, и медвежонок уже начал не на шутку тревожиться, когда, наконец, снаружи раздались шаги, дверь распахнулась, и на пороге показался швейцар. А рядом с ним, удивительное дело, стояли ещё два дяденьки, оба в плащах и фетровых шляпах.

— Он самый и есть, — проговорил швейцар, указывая на Паддингтона.

Первый дяденька вошёл в комнату и помахал каким-то удостоверением.

— Полиция, — отрывисто произнёс он. — Боюсь, вам придётся пройти с нами в отделение.

— Пройти с вами деление? — повторил Паддингтон, ужасно удивившись, что такие взрослые дяденьки не знают элементарных математических действий. — А сложение, вычитание и умножение вы уже проходили?

Дяденька бросил на него недобрый взгляд.

— Пройти в отделение полиции, — повторил он сурово. — Там проверят, чисты ли вы на руку, и возьмут у вас отпечатки.

Паддингтон так и подскочил.

— Конечно, чист, я вчера ванну принимал! — воскликнул он возмущённо. — А после ванны я нигде отпечатков не оставляю, можете сами у миссис Бёрд спросить.

Оба дяденьки в штатском многозначительно переглянулись.

— Хорошо маскируется, — сказал второй первому, словно и не слышал последних слов медвежонка. — Только я почему-то всегда думал, что Денди Джим куда выше ростом.

— Денди Джим! — ошарашено повторил Паддингтон.

— Меня мог бы и провести, — сознался первый дяденька, тоже будто и не расслышав. — А я дважды просмотрел фотографии всех подозреваемых. Вот и доверяй после этого описаниям свидетелей.

— А награда мне полагается? — с надеждой спросил швейцар.

— Отчего бы и нет? — откликнулся первый дяденька. — Мы уже не первый день разыскиваем этого типа. Такого ловкого мошенника на доверии в Лондоне уже сколько лет не видели. Необеспеченные акции, поддельные документы, фальшивые паспорта — всё перечислять пальцев не хватит.

— Уж теперь-то он у нас сядет в тюрьму, и надолго, — посулил второй дяденька.

Паддингтон переводил взгляд с одного на другого.

— В тюрьму! — воскликнул он в ужасе. — За какую-то дурацкую акцию!

— Это ты судье расскажешь, — прервал его первый дяденька. — Торговля фальшивыми акциями — серьёзное преступление.

— Но я ею не торговал! — воскликнул Паддингтон, размахивая в воздухе своей бумажкой. — Я её, наоборот, купил. И заплатил пятьдесят фунтов. Причём на каждом фунте был специальный отпечаток моей лапы, а ещё я записал на акции все их номера!

— Как ты сказал? — Один из сыщиков выхватил у Паддингтона его бумагу и принялся внимательно её разглядывать. — Ты записал номера всех фунтовых банкнот? — Тут он осёкся, потому что Паддингтон пулей пролетел мимо и выскочил за дверь. — Эй! Стой!

— А ну вернись! — закричал второй сыщик.

Но они не успели и шагу ступить, как Паддингтон уже скрылся за дверью. Он несколько раз озабоченно оглянулся через плечо, быстренько приметил, что у входной двери стоит, загораживая дорогу, другой швейцар, привлечённый шумом, а потом развернулся и ринулся в самую гущу биржевой суеты.

Впервые за это утро Паддингтон порадовался тому, что фондовая биржа — такое людное и суматошное место. Он так до конца и не понял, из-за чего разгорелся весь сыр-бор, однако в целом ему вся эта история совсем не понравилась. Бывают такие моменты, когда гораздо проще исчезнуть, чем пытаться объяснить, как всё обстоит на самом деле, а для того, кому требуется быстренько исчезнуть, фондовая биржа была самым подходящим местом, лучше и не придумаешь.