Полное собрание стихотворений - Афанасий Фет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1853
«Над озером лебедь в тростник протянул…»
Над озером лебедь в тростник протянул,В воде опрокинулся лес,Зубцами вершин он в заре потонул,Меж двух изгибаясь небес.
И воздухом чистым усталая грудьДышала отрадно. ЛеглиВечерние тени. — Вечерний мой путьКраснел меж деревьев вдали.
А мы — мы на лодке сидели вдвоем,Я смело налег на весло,Ты молча покорным владела рулем,Нас в лодке как в люльке несло.
И детская челн направляла рукаТуда, где, блестя чешуей,Вдоль сонного озера быстро рекаБежала как змей золотой.
Уж начали звезды мелькать в небесах…Не помню, как бросил весло,Не помню, что пестрый нашептывал флаг,Куда нас потоком несло!
1854
Сосны
Средь кленов девственных и плачущих березЯ видеть не могу надменных этих сосен;Они смущают рой живых и сладких грез,И трезвый вид мне их несносен.
В кругу воскреснувших соседей лишь онеНе знают трепета, не шепчут, не вздыхаютИ, неизменные, ликующей веснеПору зимы напоминают.
Когда уронит лес последний лист сухойИ, смолкнув, станет ждать весны и возрожденья, —Они останутся холодною красойПугать иные поколенья.
1854
Больной
Его томил недуг. Тяжелый зной печей,Казалось, каждый вздох оспаривал у груди.Его томил напев бессмысленных речей,Ему противны стали люди.
На стены он кругом смотрел как на тюрьму,Он обращал к окну горящие зеницы,И света божьего хотелося ему —Хотелось воздуха, которым дышат птицы.
А там, за стеклами, как чуткий сон легки,С востока яркого всё шире дни летели,И солнце теплое, морозам вопреки,Вдоль крыш развесило капели.
Просиживая дни, он думал всё одно:«Я знаю, небеса весны меня излечут…»И ждал он: скоро ли весна пахнет в окноИ там две ласточки, прижавшись, защебечут?
1855
В саду
Приветствую тебя, мой добрый, старый сад,Цветущих лет цветущее наследство!С улыбкой горькою я пью твой аромат,Которым некогда дышало детство.
Густые липы те ж, но заросли слова,Которые в тени я вырезал искусно,Хватает за ноги заглохшая трава,И чувствую, что там, в лесу, мне будет грустно.
Как будто с трепетом здесь каждого листа.Моя пробудится и затрепещет совесть,И станут лепетать знакомые местаДавно забытую, оплаканную повесть.
И скажут: «Помним мы, как ты играл и рос,Мы помним, как потом, в последний час разлуки,Венком из молодых и благовонных розТебя здесь нежные благословляли руки.
Скажи: где розы те, которые такойВеселой радостью и свежестью дышали?»Одни я раздарил с безумством и тоской,Другие растерял — и все они увяли.
А вы — вы молоды и пышны до конца.Я рад — и радости вполне вкусить не смею;Стою как блудный сын перед лицом отца,И плакать бы хотел — и плакать не умею!
1854
«В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты…»
В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты,Чудные душу порой посещают минуты.Дух окрылен, никакая не мучит утрата,В дальней звезде отгадал бы отбывшего брата!Близкой души предо мной все ясны изгибы:Видишь, как были, — и видишь, как быть мы могли бы!О, если ночь унесет тебя в мир этот странный,Мощному духу отдайся, о друг мой желанный!Я отзовусь — но, внемля бестелесному звуку,Вспомни меня, как невольную помнят разлуку!
1851
«Не спрашивай, над чем задумываюсь я…»
Не спрашивай, над чем задумываюсь я:Мне сознаваться в том и тягостно и больно;Мечтой безумною полна душа мояИ в глубь минувших лет уносится невольно.
Сиянье прелести тогда в свой круг влекло:Взглянул — и пылкое навстречу сердце рвется!Так, голубь, бурею застигнутый, в стекло,Как очарованный, крылом лазурным бьется.
А ныне пред лицом сияющей красыНет этой слепоты и страсти безответной,Но сердце глупое, как ветхие часы,Коли забьет порой, так всё свой час заветный.
Я помню, отроком я был еще; пораБыла туманная, сирень в слезах дрожала;В тот день лежала мать больна, и со двораПодруга игр моих надолго уезжала.
Не мчались ласточки, звеня, перед окном,И мошек не толклись блестящих вереницы,Сидели голуби нахохлившись, рядком,И в липник прятались умолкнувшие птицы.
А над колодезем, на вздернутом шесте,Где старая бадья болталась, как подвеска,Закаркал ворон вдруг, чернея в высоте, —Закаркал как-то зло, отрывисто и резко.
Тот плач давно умолк, — кругом и смех и шум;Но сердце вечно, знать, пугаться не отвыкнет;Гляжу в твои глаза, люблю их нежный ум…И трепещу — вот-вот зловещий ворон крикнет.
1854
Первая борозда
Со степи зелено-серойПодымается туман,И торчит еще ЦереройНенавидимый бурьян.
Ржавый плуг опять светлеет;Где волы, склонясь, прошли,Лентой бархатной чернеетГлыба врезанной земли.
Чем-то блещут свежим, нежнымСолнца вешние лучи,Вслед за пахарем прилежнымХодят жадные грачи.
Ветерок благоухаетСочной почвы глубиной, —И Юпитера встречаетЛоно Геи молодой.
1854
«Ты расточительна на милые слова…»
Ты расточительна на милые слова,А в сердце мне не шлешь отрадного приветаИ втайне думаешь: причудлива, черстваДуша суровая поэта.
Я тоже жду; я жду, нельзя ли превозмочьТвоей холодности, подметить миг участья,Чтобы в твоих глазах, загадочных, как ночь,Затрепетали звезды счастья.
Я жду, я жажду их; мечтателю в ночиСиянья не встречать пышнее и прелестней,И знаю — низойдут их яркие лучиКо мне и трепетом, и песней.
1854
Лес
Куда ни обращаю взор,Кругом синеет мрачный борИ день права свои утратил.В глухой дали стучит топор,Вблизи стучит вертлявый дятел.
У ног гниет столетний лом,Гранит чернеет, и за пнемПрижался заяц серебристый,А на сосне, поросшей мхом,Мелькает белки хвост пушистый.
И путь заглох и одичал,Позеленелый мост упалИ лег, скосясь, во рву размытом,И конь давно не выступалПо нем подкованным копытом.
1854
«Какое счастие: и ночь, и мы одни!..»
Какое счастие: и ночь, и мы одни!Река — как зеркало и вся блестит звездами;А там-то… голову закинь-ка да взгляни:Какая глубина и чистота над нами!
О, называй меня безумным! НазовиЧем хочешь; в этот миг я разумом слабеюИ в сердце чувствую такой прилив любви,Что не могу молчать, не стану, не умею!
Я болен, я влюблен; но, мучась и любя —О слушай! о пойми! — я страсти не скрываю,И я хочу сказать, что я люблю тебя —Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
1854
«Что за ночь! Прозрачный воздух скован…»
Что за ночь! Прозрачный воздух скован;Над землей клубится аромат.О, теперь я счастлив, я взволнован,О, теперь я высказаться рад!
Помнишь час последнего свиданья!Безотраден сумрак ночи был;Ты ждала, ты жаждала признанья —Я молчал: тебя я не любил.
Холодела кровь, и сердце ныло:Так тяжка была твоя печаль;Горько мне за нас обоих было,И сказать мне правду было жаль.
Но теперь, когда дрожу и млеюИ, как раб, твой каждый взор ловлю,Я не лгу, назвав тебя своеюИ клянясь, что я тебя люблю!
1854
