Оскал Нейлы - Кейт Ринка

— Ты мне обещала.

— Тогда пусть все будет по-моему.

— И как же это — «по-твоему»?

— Не спеши.

— Детка, когда я окажусь в тебе, то могу «не спешить» сколько угодно. Не испытывай мое терпение.

Эрик приподнял ее, пытаясь посадить на себя, но Лия продолжала упорствовать, сжимая пальцами его плечи, закусывая губу, когда ее складочки заскользили по его стволу. Слишком все просто для него выходило — пришел, увидел, победил. А заслужить это все? Не обрадованный своим промахом, мужчина зарычал:

— Черт возьми, женщина, чего ты хочешь от меня?

— Ты умеешь только трахаться? Или способен еще на что-нибудь?

— Что я слышу? Вызов? — самодовольно усмехнулся мужчина. — Ну ладно, только смотри не пожалей об этом, потому что я доведу тебя до такого состояния, что кроме того, чтобы трахаться, ты больше ничего не захочешь.

И с этими словами он поймал ее губы, вдавливая, почти растирая по ним свой властный поцелуй, но не давая насладиться им в полной мере. Осторожно потянув ее за волосы назад, Эрик коснулся губами шеи, скользя по ней языком и клыками, опускаясь к груди и захватывая сосок. И новый ее вздох закончился стоном, когда шершавый язык облизывал ее грудь, дразнил и водил по кругу ощущение острого удовольствия, пока его пальцы до боли сжимались на талии. И не дав ей опомниться и подумать о том, кто же все-таки владеет ситуацией, Эрик подхватил ее за попу и подбросил в угол, сажая на бортик ванны. Глаза поймали его взгляд, в котором искрилось дикое и темное желание, с хитринкой вместо приправы. И устроившись меж ее ног, он поцеловал внутреннюю сторону бедер, прикусывая кожу, не давая сделать вдох от накативших ощущений, а ведь он еще почти ничего не сделал.

С каждым новым поцелуем он приближался к сосредоточению всего ее желания, заставляя вздрогнуть, когда легкая щетина на щеке царапнула нежные места, губы подули на жар, лишь распаляя этим огонь, и отворачиваясь, он вцепился зубами в другую ее ногу, оставляя томиться дальше. Боже, да он ее убить хочет, замучить до смерти этим пикантными ласками. И она начала уже верить в это, когда влажный язык погрузился в ее лоно, резко, быстро, начиная двигаться и облизывать каждый доступный ему участок кожи, и мокрые пальцы заплясали на груди, подогревая ощущения.

Лия вцепилась в его плечи, выгибаясь и глотая воздух, которого стало жутко не хватать, потому что каждое его влажное движение подводило ее к такой необходимой черте, за которой заканчивалась эта пытка. Она заерзала бедрами ему на встречу и внезапно соскользнула в воду, когда он лишил ее всякой опоры, но успевая прижать к себе и прошептать у самых губ:

— Попробуй, какая ты вкусная.

И очередной поцелуй, с ее вкусом на его языке, сметал всю ее стойкость, весь ее здравый рассудок. Лия положила ладонь на пульсирующий ствол, сжимая и проводя по нему сверху вниз под утробное рычание ликана, возвращаясь снизу вверх и дразня пальцами чувствительную головку. Один мощный рывок и он оказался в ней, и Лия окончательно растворилась в ощущениях, в нем, в его напоре.

— Дорогая, похоже, ты сама не знаешь, чего хочешь, — с трудом проговорил Эрик.

— Отчего же? — успела спросить Лия, прежде чем стон заполнил ее горло от его первого тягучего толчка.

— Быстро же ты сдалась, — опалило кожу на шее его дыхание.

Лия улыбнулась, запуская пальцы в короткие волосы, обнимая мужчину, приподнимаясь и опускаясь на него так, чтобы он оказался в ней до упора, и ликуя, когда почувствовала, как задрожало его тело.

— Это не я сдалась, а ты. Я же сказала — хочу, чтобы все было по-моему.

Эрик застонал, когда она сделала очередное плавное движение, снова приподнимаясь над ним, держась за шею и заглядывая в глаза, но он быстро вернул ее к себе, резко насаживая, выбивая ответный стон, и в который раз выплескивая воду через края ванны.

— Как пожелаешь, детка, — выдохнул мужчина, и даже этот его тихий шепот коснулся центра ее разгоряченного желания.

Поцелуи быстро переросли в беспорядочные ласки с покусыванием, его руки сжимали ее попу, вгоняя под кожу когти, когда Лия сама не могла удержаться от того, чтобы не цепляться за его плечи и спину, и не выпускать коготки, когда становилось уже мало таких простых движений, мало его самого, его сильных толчков, его дыхания. Вода в ванной уже окрасилась в алый цвет, и почти вся расплескалась по полу. Нос щекотал запах крови, пробуждая все возможные животные инстинкты, и зверь лениво потягивался от удовольствия, предвкушая, когда его выпустят на свободу, одной лапой уже успев туда ступить.

Эрик поймал ртом очередной ее вскрик, поднимаясь вместе с ней, бросая спиной в стену и припечатывая к ней же мощным движением бедер, выбивая из нее воздух и наслаждение. И кажется, после этого Лия забыла, как же нужно сделать новый вдох, потому что Эрик не собирался давать ей для этого время. Его плоть скользила в ней как невыносимое и самое сладкое орудие пыток, губы не прекращали облизывать и целовать доступные участки, и ловить капельки крови, если он где-то слишком сильно надавливал на них зубами. И только она подплыла к самому краю, как он выскользнул из нее, кусая за плечо с тихим стоном.

Вздох возмущения снова наполнил легкие воздухом, но это было все, на что ее хватило. И его тихий ликующий смех коснулся кожи, пробегая по всему телу дразнящими мурашками.

— Мы же не спешим, верно? — прошептал он, елозя по ней твердым членом и задевая чувствительную горошину клитора, снова вдавливая в стену, но совсем не так, как бы она хотела.

Лия застонала уже от досады, не в силах что-либо сделать в таком положении, и когда тело отказывалось слушать какие-нибудь команды. Она открыла рот, чтобы возразить, просить, умолять, но его язык тут же оказался у нее во рту, выписывая такие пируэты, что она забыла, зачем его открывала. Она ловила все, что он сейчас ей давал, как умирающий от жажды будет ловить каждую каплю влаги. Она целовала, обсасывала его, молчаливо просила о большем, а он лишь дразнил, придерживая ее за попу и водя пульсирующей головкой по складочкам, иногда лишь слегка надавливая на нее, и едва сдерживаясь, чтобы не заканчивать эту изощренную пытку, как ее, так и себя самого. Под пальцами, под мокрой кожей, Лия ощущала, как были напряжены все его мышцы, словно и не человек вовсе, а горячая, гибкая статуя. Очень горячая. Его тело почти пылало, так что кожа начала быстро высыхать.

И Лия не придала бы этому такое значение, если бы не почувствовала, как по всем этим мышцам прокатилась волна дрожи, и рычание снова не наполнило его глотку. А из темных глаз на нее уже смотрел хищник. Лия рыкнула, почувствовав, как изменились его пальцы, вминающиеся в ее попу, и как еще сильнее выросли на них когти. Не хватало, чтобы он сейчас на ней перекинулся, а ей потом усмирять его волка.