Зима плюс осень равно весна - Наталия Котянова

Конрад задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— А вот у меня появилось одно фантастическое предположение. Многое, очень многое пока неясно… Но если в итоге я окажусь прав, вам, Рихард, останется только посочувствовать.

Он машинально сунул руку в карман и снова сжал пальцами брошку.

— Вот как?

— Дорогая Фелиция, это Хантер. Надеюсь вас порадовать. Я слышал о вашей неожиданной проблеме с арендованным залом и хочу предложить провести благотворительный вечер в моём доме. Что вы, абсолютно серьёзно. Разумеется, безвозмездно. Секретари обговорят детали и сообщат всем приглашённым. Смею надеяться, они положительно воспримут эту замену. Если не возражаете, я от себя приглашу ещё пару человек. Не беспокойтесь, за сутки мы всё прекрасно успеем. Дорогая, не стоит благодарности, мне совершенно не трудно. Наоборот, будет приятно внести свою лепту в ваше благородное дело. Видите ли, на днях я проревезировал собственный сейф и пришёл к выводу, что там скопилось слишком много… ээ… Да, именно, барахла. Тем не менее, для вашего фонда дополнительные деньги будут кстати. Можно устроить что-то вроде благотворительного аукциона для гостей или как-то ещё всё это обыграть, в этом я полностью полагаюсь на ваш опыт. Сумма? Ориентировочно на пару миллионов, точнее не скажу, вопрос к профессионалам. Само собой, и их привозите. Всё, с этой минуты перестаньте тревожиться по пустякам. Всё будет хорошо.

…А уж как он сам на это надеется!..

Время тянулось мучительно медленно. А вот спать не хотелось — совсем.

Ровно четыре. В холле бьют многострадальные «куранты». Их низкий протяжный звон заглушает лёгкие, до боли знакомые шаги.

На этот раз она действует куда решительней, а может, просто спешит? Блёклый свет фонарика очертил тонкую женскую фигуру у левого сейфа. Проходит не больше десяти секунд, когда его дверца с тихим щелчком распахивается настежь. Пачки денег, шкатулка с драгоценностями, золотая жаба… Всё это небрежно складируется на письменный стол. Туда же отправляется и заигравшее красивыми искрами кольцо. Правда, не сразу — взломщица не устояла перед искушением примерить его на собственный палец.

— Ну вот, велико. И вообще, ужасная безвкусица…

Кольцо тихо звякнуло о поверхность стола, а девушка снова торопливо зарылась в сейф. Не то, не то…

Верхний свет включился неожиданно. Режуще-яркий, он заставил её испуганно заморгать, прогоняя навернувшиеся слёзы.

— О нет…

Медленно повернулась — и невольно прикусила губу. Похоже, всё. Шутки кончились.

На этот раз хозяин дома встретил её при полном параде, разве что без галстука.

И — не один.

— Никогда не считал себя излишне наивным. Думал, у наглости всё же есть свой предел. Оказалось — ничего подобного… — этим голосом да реки замораживать. — Что же тебе на этот раз от меня надо?

— От тебя — ничего, — с трудом выдавила девушка.

Вот такой — высокомерный, равнодушный, настоящий.

— Рихард Хантер производил почти пугающее впечатление. Конечно, он не простит. Такой — не простит, ни за что. За своё уязвлённое самолюбие мужчины мстят с особенным удовольствием. Что же сделает с ней взбешённый белый лев, остаётся лишь гадать. Ясно одно — это унижение она не забудет до конца своей жизни. Ничего не стоящей, бросовой жизни… Она с самого начала чувствовала, что именно так всё и будет. Неизбежная концовка этого нелепого фарса. Интересно, в тюремной камере есть ночник? Что за глупости приходят в голову, откуда?..

Наверное, это правильно. Наверное, так даже лучше — одним махом отсечь условную свободу с её судорожной суетой, болью и страхами и в кои-то веки остаться наедине с собой. Попытаться смириться, просто смириться. И… хоть немного отдохнуть.

— Я заметил, — холодно усмехнулся хозяин. — Ты передумала и решила вернуть украденное?

— Нет.

— Отвечать на мои вопросы, я полагаю, ты по-прежнему не собираешься?

— Да.

— Что ж… Ханс!

Девушка невольно зашипела, когда один из мужчин молниеносно оказался рядом и как клещами сжал её запястья.

— О, барышня, извиняюсь, я же не знал, что у вас тут синяки…

— Кто?

Вопрос был задан нарочито спокойным тоном, но вздрогнули, кажется, абсолютно все.

Она нашла в себе силы промолчать. Вместо него ответил Ханс:

— Левая щека немного опухла. Больше видимых повреждений нет.

— Ну, хватит уже! — не выдержала взломщица. — Сдай меня в полицию и иди спать, пока…

— Закрой рот, если не по делу, — жёстко оборвал её Рихард. — Больше я не намерен тратить на тебя своё время. Завтра у меня приём, знаешь ли, надо подготовиться. А тебе желаю приятно провести время в компании с остатками совести. Ханс, запри её у охранников, пусть по очереди дежурят под дверью. Сейчас мне некогда, напомни о ней послезавтра с утра. Допрашивать не надо, я сам. Главное, не упустить. Всё ясно?

— Так точно! — со всей серьёзностью козырнул тот.

— Тогда идите. Да… Свет ей там не выключай, понял?

Она резко вскинула глаза — но хозяин уже демонстративно отвернулся. Досадливо передёрнул плечами в ответ на её почти беззвучное «спасибо», и девушка под конвоем двоих охранников покинула кабинет.

Хантер нашарил рукой кресло, сел и с силой потёр лицо. Как же он устал… Как же хочется верить, что всей этой беспросветной лжи скоро придёт конец… Если только придёт.

13

Вольф Хантер интуитивно недолюбливал внука с самого его детства. Также, как и невестку. Впрочем, внешне эта неприязнь почти никак не проявлялась: дед предпочитал жить отдельно и посещал семью сына не чаще, чем раз в несколько месяцев. Во всяком случае, так было, пока не подросла его любимица Герда.

Ребёнком Рихард обижался на холодность деда, не понимая её причины, и в конце концов оставил попытки заслужить его благосклонность. Ему вполне хватало родительской любви. Возможно, именно это — искренняя любовь родителей друг к другу и к детям, больше всего раздражала Вольфа. Он был человеком старой закалки, высокомерным и сдержанным. Аристократ до мозга костей, с неизменным чувством долга на первом месте в списке приоритетов. Долг, приличия, выгода… Ему бы в девятнадцатом веке родиться.

Само собой, невесту для единственного сына он выбирал со всей тщательностью и был откровенно взбешён, когда Теодор публично объявил о своей помолвке с другой. Хотя, по справедливости, Лилиана ничуть не уступала выбранной Вольфом кандидатке — такая же прекрасная родословная, состояние и положение в обществе. Несомненным плюсом девушки была её редкая красота, несомненным минусом — то, что Тео был влюблён в неё до безумия и, конечно, сразу стал плясать под её дудку. Никого, кроме Вольфа, не смутило, что два предыдущих предложения Тео были встречены ею решительным отказом, зато третье — не менее решительным согласием. Что это, пустое кокетство, неуверенность или всего-навсего жест отчаянья?..