Ее немагическое величество - Надежда Владимировна Гранд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что делаешь, тварь? — простонал граф. — Да я же тебя… Сейчас вот позову всех…
— Ага, спасибо, что напомнили, — пробормотала я, запихивая ему в рот кляп, наскоро сооруженный из салфетки с подоконника. Граф замычал, задергался. Ну и пусть лежит. Вроде удобненько ему. И я выскользнула в коридор. Ну что ж, пока никого не видно. Я пошла по коридору. Как назло, дорога помнилась только в эту часть дома, на задний двор. Ну что ж, там тоже должен быть выход. Вдруг навстречу мне попался какой-то пожилой мужчина в лакейской одежде. Я вздернула голову и как ни в чем не бывало прошла мимо. Он посмотрел с удивлением, но не остановил. Вскоре я опять была у вольера с виверной. И куда идти дальше?
«Налево. За деревьями забор и калитка». Это была не четкая мысль, а какой-то образ, без слов, только понимание, что именно надо делать.
— Ты кто? — холод страха пронизал меня насквозь. Я посмотрела на виверну. Прямо в ее огненные глаза.
«Тварь».
— А я Анна, — пробормотала я, сильно сомневаясь в реальности происходящего, — очень приятно. А ты что, разумная? Как ты тогда сюда попала?
«Холодно. Попалась. Плохо, так плохо. Увезли далеко, плохо, больно».
— Ты же маленькая тогда была…
Виверна отвернулась. Я пошла к деревьям. Ну что я могла сделать?
«Так плохо». Я вернулась. С силой ударила по прутьям.
— Я не могу тебе помочь! — я даже расплакалась, понимая, на что обречено это прекрасное, почти разумное существо. — Я хочу, но не могу!
Я схватилась за толстый замок. Начала трясти его. Куда там! Его, наверное, пятью разными ключами открывают! Замок внезапно щелкнул и открылся. Виверна резко повернула голову.
«Открыла? Свобода?»
— Э, нет, подожди, так не бывает, я же не ключ! — отступила я от двери. Виверна открыла дверцу. Огромная морда протянулась ко мне. Я даже почти испугалась. Но тут в доме закричали, заверещали, забегали. Слышались слова: «догнать», «казнить», ну и мат еще… Все дороги были явно перекрыты. Я оттолкнула голову зверя, впихнув виверну назад в клетку, и заскочила туда сама. Повесила замок, как он и висел. Вроде незаметно, что открытый. И бросилась в самый дальний угол за какие-то деревяшки, стараясь не думать о том, что я в клетке жуткого хищника. Виверна неуверенно потопала за мной. Она все время оглядывалась на дверь, и я всей душой чувствовала, как ей хочется сбежать.
— Нельзя, пойми, сейчас нельзя, — шептала я ей, наглаживая теплую чешуйчатую морду. — Увидят, поймают, понимаешь? Надо переждать.
«Пойдем. Хочу пойти», — ткнулась она в меня влажным носом.
— Нельзя, маленькая, мы потом пойдем, ночью. Понимаешь? Стемнеет, и мы пойдем. Ты и я. А пока посидим. Тихо, как мышки. Пусть они пока там побегают, успокоятся, заснут. А ночью уйдем, ладно?
«Хорошо. Тихо. Хорошо».
Мы сидели далеко в углу клетки, нас было совсем не видно. Да и кому пришло бы в голову искать меня здесь? Через двор носились слуги, куда-то похромал недобитый мною злющий как черт граф. Думаю, они бросились обыскивать весь город. Ну, и в церковь наведаются, конечно же. Хорошо, что я здесь.
Мы лежали с виверной на колючих опилках. Я до сих пор не очень осознавала, что нахожусь в клетке у страшного хищника. Даже когда увидела в кормушке ошметки тухлого мяса. В поилке была вода, тоже несвежая. Но я сильно хотела пить, так что пришлось. И виверна попила. Она все время крутилась возле меня. А потом мы просто легли на пол. Я прислонилась к ее крылу.
— Не могу так. У тебя нет имени, так нельзя. Или есть?
«Тварь. Чудище», — мне живо пришел образ, как ее называют слуги и сам граф. Да уж, не очень они ее любят.
— Нет. Тварь — это не имя. Это плохое слово. А как тебя звали раньше? Ну, твоя семья. У тебя есть семья?
«Стая» — пришел образ двенадцати виверн разных возрастов, свободных, летающих, счастливых.
— И как они тебя называли?
«Малышка. Маняшка».
— Ну и отлично. Будешь Машенькой, — я погладила теплое крыло, — ты летать-то умеешь?
«Нет. Поэтому поймали» — пришел образ, как Машеньку выкрали из пещеры, когда все взрослые были на охоте. Она их звала, так звала! Но не услышали. Кто ж мог подумать, что подлые людишки совсем не боятся гнева грозных виверн.
— Но сейчас-то ты выросла, может, и летать сможешь?
«Страх».
— Да точно сможешь, не бойся. Понятно, что ты никогда не пробовала. Выйдем, попробуешь. И полетишь домой. Ты знаешь, где твой дом?
«Там», — Машенька без колебаний повернула морду на запад.
Так мы и болтали до самой ночи. Да и потом еще долго ждали, когда в доме все угомонятся и погасят огни. Потом осторожно выбрались из клетки. Мне-то это сделать было легко. А вот Машеньке пришлось протискиваться по сантиметру. Ну, ничего, мы справились. У калитки никого не было. Но она сама была закрыта. Я было расстроилась, но Машенька ловко перевалилась через высоченный забор, захватив и меня своей мощной лапой. Мы со всех ног и крыльев бросились в ближайший лес. На опушке остановились отдышаться.
— Ну-ка попробуй полетать, — попросила я. Машенька распахнула огромные крылья, на которые до этого опиралась, как на передние лапы. Да, выглядела она мощно. Несколько раз взмахнула крыльями, слегка оторвалась от земли. Потом еще раз. Летала она явно неуверенно, но ведь летала!
«Лечу! Лечу!» — я почувствовала ее восторг.
— Ну, вот видишь, а ты боялась! — засмеялась я. — Ну все, можешь теперь лететь домой. Потренируйся только немного сначала.
«Далеко. Страх. Ты?»
— Ой, я уж как-нибудь сама, ты мне вряд ли поможешь. Мне надо как-то добраться до церкви, забрать деньги и вещи и бежать из города. А вот если там люди графа караулят, то я влипну. В неприятности.
«Помощь».
— Ну, как ты себе это представляешь? Лететь на тебя я не могу, сил у тебя явно не хватит. А пешком мне лучше одной идти. Если ты будешь рядом, весь город сбежится. И уж, конечно, доложат графу.
«Лететь. Наверх. Помощь».
— Ну, давай попробуем. Значит так.
