Нестрашная сказка. Книга 1 - Вера Огнева

Громко, на два голоса храпели гвардейцы. Тамарис наконец зажгла ночник и помогла королеве одеться. Дорожное платье болталось на исхудавшей Тейт как на пугале. Брать с собой много туалетов не имело смысла. Во дворце Сю имелся свой королевский гардероб и своя кастелянша. Тамарис подхватила небольшой баул. Женщины крадучись выбрались в приемную.

Гвардейцев будить не стали. Фрейлина прикрепила к дверям спальни заранее приготовленную записку, в которой сообщалось, что королеве внезапно стало хуже, и она ночью отправилась на воды, поправлять здоровье.

При том, что творилась во дворце, записку могли попросту не заметить. Ну, пропала королева — и пропала. Не впервой!

Эта мысль не давала Тейт покоя, пока пробирались на конюшни, пока кучер, заранее предупрежденный Реаром, отворял ворота и выводил коней, пока охала и ахала, выдернутая из постели Маргарита, пока двое гвардейцев со злыми лицами устраивались на облучке.

Куда подевались прежние жены Алекса? Неизвестно даже, сколько их было. Сначала король отшучивался, потом — отмахивался. А в последнее время вообще встречал все вопросы, касающиеся своей персоны, в штыки. Вам, Сияющая, больше не чем заняться? Собираете сплетни о своем супруге? Хотите попасть на язычок шуту? Могу посодействовать.

Тейт не хотела. Бесконечные подначки Дамьена, всегда с грязной подоплекой, выводили ее из себя. Однако она умела с достоинством и без брани давать ему сдачи. Шут не заклевал ее насмерть до сих пор именно по тому, что всегда встречал вежливый и холодный отпор.

Пять лет! Как она пять лет все это терпела? Или все только теперь стало так плохо? Или было с самого начала, да она, дурочка, не видела?

Вопросы втыкались в сознание как иголки в подушечку для рукоделия. А ответы не спешили являться.

— Почему мы остановились? — Тейт не хотела выглядывать в окно. Вдруг ее кто-нибудь узнает? Не хватало инцидентов на дороге. Придворные просто демонстрировали ей свое пренебрежение. Простолюдины могли оказаться настроены не так терпимо. Откуда Тейт знать, что о ней думают в народе?

— Впереди телега перевернулась, — отрапортовала Тамарис.

Она высунулась в окошко чуть не по пояс, поговорила с гвардейцами, вернулась, нырнула под сиденье и вытянула оттуда баклагу.

— Я им сказала, что Вы спите. Пусть и они отдохнут. С утра они мне показались злыми как собаки, только не кусались.

— Мне тоже, — отозвалась Тейт.

— Они же всю ночь гуляли. Реар их выловил под утро и приказал отправляться с нами. Если бы ни его авторитет, боюсь, нам пришлось бы путешествовать без охраны.

— Ты не знаешь, сам он, когда собирался ехать? — вяло поинтересовалась Тейт.

— После обеда. Мэр вчера рвал и метал. Заявил, если Гуго покинет ярмарку раньше полудня, он — мэр собственноручно поднимется в келью его магического степенства и нажалуется.

— Что изменится за полдня?

— Гвардейцы проспятся, — засмеялась Тамарис.

— Ах, да. Это — важно!

Карета, наконец, благополучно обогнула перевернутую телегу. В щелочку стало видно крестьян, которые провожали экипаж поклонами. Сцена имела до того пасторальный вид, что Тейт чуть не всхлипнула.

— Мы уже проехали развилку? — спросила она у фрейлины.

— Скоро.

— Направо — в предгорья?

— Да. Но мы сворачиваем…

— Вы сворачиваете, — тихо, но твердо поправила королева. — Не шуми. Пусть Марго спит.

— Ваше Величество…

— Тамарис, мне нужна твоя помощь. Сможешь несколько дней побыть мной?

— Я?

— Ну не Маргариту же просить о таком деликатном одолжении.

— Вы хотите, чтобы мы поменялись туалетами? Вы боитесь нападения и хотите, чтобы злоумышленники приняли меня за Вас? Я согласна.

— Подожди. Все не так. Ты сейчас наденешь мое платье. Только не разбуди Марго. Я тоже поменяю одежду… и все остальное.

— Как я сразу не сообразила. Конечно!

— Я выпрыгну из кареты сразу за поворотом.

— Как?!

— Так и выпрыгну. Ногами. А ты поедешь дальше.

— Нет, Ваше Величество! Я не могу оставить Вас совсем одну. Да я Вас просто не пущу!

— Тамарис, я тебе приказываю! Ты будешь играть роль королевы, пока я не появлюсь в Сю или не дам о себе знать. Тебе ничего не грозит. Двор далеко. На воды никто не соберется до конца ярмарки. Маргарита, конечно, догадается, но не сразу. Будешь ходить в плотной вуали. Королева приехала лечиться. У нее, допустим, сыпь на лице — замечательная причина не снимать вуаль вообще. А Марго…

— Она большая любительница романтических историй. Если ей по секрету рассказать, что у Вас свидание с тайным любовником, о котором никто, ну, никтошеньки не знает, она будет в восторге.

— И сразу же пошлет голубя с докладом.

— Это, наверное, смешно, но Маргариту из-за глупости никогда не использовали в качестве шпионки. Ее просто не принимают всерьез.

Они задавленно перешептывались, стаскивая каждая свое платье.

Тамарис не хватало роста. Тейт достала из баула заранее припасенные туфли на высоких каблуках.

Испытанный крестьянский наряд несколько измялся, на подоле темнели пятна. Белую исподнюю юбку она взяла свою из тончайшего полотна. Край ее выглядывал из-под клетчатого подола, что не вполне вписывалось в местную моду, зато придавал пикантности.

— Глаза закрой, — попросила королева, доставая булавку.

— Опять! Вам не страшно?

— В первый раз было страшно, вернее странно, когда увидела в зеркале чужое лицо. А сейчас и бояться некогда и смотреться не во что.

Булавка глубоко ушла в шов нижней юбки. Кошель с золотыми перекочевал на пояс. Пользуясь тем, что карета едва тащилась по широкой дуге, поворачивая на юг, Тамарис подпорола корсет и зашила часть золотых в подкладку и в поясок.

— Эти, — Тейт подвинула к ней кучку монет, — ты возьмешь себе. Если от меня через десять дней не будет весточки, возвращайся ко двору. Скажешь, что исполняла мой приказ. Им история с любовником придется, как нельзя более впору.

— Но, как же Вы? Вы всегда старались избегать скандала.

— Если я не вернусь через десять дней, значит так надо.

— Ваше Величество, я иду с Вами. Я не могу Вас оставить!

— Не обсуждается! От того, что я сейчас делаю, зависит не только моя жизнь. Над всеми нами нависла страшная угроза. Я тебе не стану больше ничего говорить. Есть методы дознания, перед которыми не устоит никто. Не хочешь — ко двору, поезжай к матери. Золото станет для тебя приданным.

— Мне некуда возвращаться. У матери молодой красивый муж. Я там лишняя.

— Решай сама. Мне пора.

Карета накренилась и почти замерла. Тамарис выглянула в окно. Вплотную к дороге подступали кусты. Тейт откинула щеколду.

— Прощай.

Она рыбкой скользнула из кареты, присела на корточки и замерла. Возок, заскрипев, сдвинулся с кочки и покатил дальше. Ни охрана, ни кучер не заметили потери. Королева на пятках съехала в канавку, удостоверилась, что ее не хватились, и только тут испугалась.

За кустами светлела солнечными пятнами узкая прогалина, а дальше стоял настоящий лес. Он совсем не походил на дворцовый парк или на рощицу в предместье, куда любил прокатиться двор. В дебрях ухало, свиристело, потрескивало, взлаивало и пищало. Лес жил сам по себе, не ожидая и не желая принимать чужих.

Скрип кареты и топот лошадей давно пропали, а Тейт все сидела в канавке. Наконец она поднялась. Ноги тут же провалились в мягкую ссохшуюся космами траву. Внизу чавкнуло. Девушка перепрыгнула на сухое. В ногу выше щиколотки тут же впился сучок. Идти по дну канавки оказалось невозможно. Тейт осторожно перебралась на склон ближе к дороге, раздвинула кусты и выглянула. Осмелев, она выбралась на дорогу и пошла в сторону развилки.

Лес кончился внезапно, как отрезало. Тейт стояла на краю большого поля, откуда просматривались развилка и поворот в предгорья. Никаких других дорог, насколько она помнила, не существовало. Реар мог проехать только здесь.

Часто оглядываясь, Тейт зашагала к развилке. За межевым камнем вместо ровной, накатанной дороги пошла разбитая колея. Если этой дорогой и пользовались, то весьма нерегулярно. Не говоря, о том, чтобы ремонтировать, вообще содержать в более или менее приличном состоянии.

Как же так? Королева постоянно интересовалась состоянием единорогов. Ей соответственно отвечали, что с ними все в порядке: пригляд, присмотр, проверки…

Болезнь или гибель животных она бы почувствовали. Разве можно не заметить потерю руки или ноги?

Да, соглашалась королева, единороги живы и здоровы. Первые два года она сама наезжала в отдаленные парки, потом король запретил ей сии инспекции. Скандал случился из-за ее якобы недоверия к его словам. Вам не к лицу, Сияющая, шпионить за супругом. Вы бросаете тень в первую очередь на меня, и сами становитесь мишенью для насмешек!