Уличная Магия - Тамора Пирс

Когда он закончил, Розторн осторожно уселась на крыше, приказав растениями вернуться на свои места. Когда они отпустили её, она повернулась, чтобы видеть Эвви.

— Так значит, ты не хочешь идти во дворец, э? ‑ спросила она. Розторн говорила медленнее, чем когда обращалась к Браяру. Некоторые люди находили её речь, слегка невнятную, трудной для понимания. ‑ Не могу сказать, что виню тебя. Дворцы, они вообще холодные и недружелюбные. ‑ Эвви оживлённо закивала. Розторн посмотрела на Браяра: ‑ Ну, тебе лучше съездить поговорить с ним. Если она уже экспериментирует, то учителя ей нужно найти как можно скорее, ‑ она посмотрела на закат. ‑ Сейчас уже поздновато. Значит, завтра, первым же делом. И когда ты там должен продавать свои деревья в Золотом Доме?

Браяр поморщился:

— Послезавтра. И я ещё не закончил готовиться. Там одна фига постоянно мне перечит.

— Ну, иди и наперечь ей в ответ, ‑ с улыбкой приказала Розторн. ‑ Можешь остаться на ужин, ‑ сказала она Эвви.

Девочка покачала головой.

— У меня кошки, ‑ объяснила она.

Розторн улыбнулась:

— И их надо кормить. Но ты придёшь сюда завтра — около полудня, например? К тому времени мы будем знать, когда ты сможешь встретиться со своим учителем.

Эвви быстро кивнула, заставив Браяра подумать о том, вернётся ли она. Он надеялся, что вернётся, после сегодняшнего, но ему было ясно, что она не хочет переходить к неизвестному учителю. Если она не явится, ему просто придётся забрать её из её берлоги в Высотах Принцев.

Девочка начала перелезать через стену, затем остановилась и повернула назад.

— Лучше мне переодеться в старое, ‑ сказала она Браяру, разглаживая складку на куртке. ‑ Если я вернусь в таком виде в Тоннель Лэ́мбинга, они подумают, что у меня есть деньги.

— Мне следовало самому об этом подумать, ‑ сказал Браяр, ведя её обратно в дом. Розторн сложила сероватые куртку и штаны Эвви на столе у себя в мастерской, положив сверху записку, гласившую «Прежде чем надеть, вытряхни мелколепестник[5]». Браяр дипломатично поднял сначала куртку, потом штаны, потряхивая сгибы, пока все травы не выпали на пол. Он оставил Эвви переодеваться. Когда он вернулся, её и след простыл, а её новая одежда была аккуратно сложена на стуле. Сандалии лежали сверху.

«Девчонка-то двужильная», ‑ подумал Браяр, вспоминая, как он поначалу терпеть не мог носить обувь. «Ни слова не сказала, хотя наверняка натёрла ноги».

Он поднялся на крышу.

— Она ушла, ‑ рассеянно сказала Розторн, усекая энергичный жасмин. ‑ По крышам, ‑ оглядев жасмин, чтобы убедиться, что она отсекла всё, что нужно, женщина произнесла: ‑ Я уже и забыла.

Когда она не продолжила, Браяр подтолкнул её:

— Забыла что?

— Хм? ‑ вздрогнула потерявшаяся в воспоминаниях Розторн. ‑ О, я забыла, какие они — каменные маги. «Упрямые» — это ещё мягко сказано. Мне следовало тебя предупредить.

Браяр слегка улыбнулся:

— Ничего, ‑ сказал он ей. ‑ Я уже и сам выяснил.

Розторн фыркнула:

— Да, похоже на то.

Эвви трусила по дорогам крыш, направляясь домой. Странность всего происходившего заставляла её дрожать с головы до ног. Было так здорово посидеть в горячей воде в хамаме дважды за день, отскребая грязь, пока кожа не засияла золотисто-грушевым цветом, чувствуя волосы по-настоящему чистыми. Если бы у неё просто хватило здравого смысла, чтобы пойти после этого домой… Но она просто должна был посмотреть, что парень с нефр…

«Браяр», ‑ прошептала какая-то её часть. «У него есть имя. Растительное имя. Звать его по-другому — глупо».

Конечно, она знала людей с именами: Силья, старая Ки́нлинг, говорившая на языке родины, слепой Ладу, который предупреждал жителей улиц о прохождении банд работорговцев. Но имена казались более важными с… Браяром и Розторн. Как будто слова могли изменить её жизнь.

«Я не хочу менять мою жизнь», ‑ непокорно подумала Эвви, пересекая мост над Улицей Крапивников. На секунду она остановилась посмотреть вниз на переулок, который вёл в логово Верблюжьих Потрохов. Ей бы хотелось узнать, как у них дела, присоединились ли они к Гадюкам. У неё было такое ощущение, будто Па́хану Браяру не нравился их выбор, но она сама аплодировала их здравому смыслу. Нельзя было выжить в трущобах Чаммура, если ты не мог научиться сгибаться прежде, чем сломаешься. Странно, что растительному волшебнику это не известно. Но это ж растения — коварные дробящие камни паразиты, которые раздирали на части любые камни, в которые им удавалось запустить корни. Они, похоже, никогда не осознавали, что иногда лучше быть тихими. Пока ты живой, будут новые возможности для сопротивления.

Не увидев следов Потрохов или Гадюк, Эвви двинулась дальше. Ей было тревожно, несмотря на поднимавшиеся впереди городские высоты, окрашенные послеполуденным солнцем в цвет пламени. Раньше вид этих возвышавшихся каменных рифов всегда успокаивал её, давал ей ощущение безопасности: поэтому она и пришла сюда после побега от своего хозяина. Пусть другие жалуются на запахи и крошащиеся стены и потолки в жилищах, которым была уже тысяча лет. Внутри этих скальных холлов и коридоров Эвви была в безопасности.

Но теперь она знала, почему она всегда была в безопасности, и знание её потрясло. У неё действительно была магия, и она могла научиться заставить камень относиться к ней ещё лучше. Это было бы неплохо. Камень, в отличие от людей, был постоянен. Камень был везде, во всём своём разнообразии. Кто знал, что она сможет с ним сделать, если научится надлежащей каменной магии?

Единственная проблема — чтобы узнать больше о камне, ей придётся постоянно общаться с большим числом людей, чем она общалась годами. Па́хан Браяр был вроде ничего, для растительника, но учить её будет не он. Незнакомец, который жил во дворце — он будет её учить. Эвви не была уверена, что ей это было по душе. Что если настоящий каменный маг будет насмехаться над её незнанием? Па́хан Браяр просто говорил ей, что делать, и если она не знала, то показывал. Он полагал, что она не будет отставать. И она ведь не отставала весь день? Даже когда неотставание подразумевало такие странные вещи как нагревание камней, новая одежда и еда. Она не была уверена, что натёршие ей ноги сандалии ей нравились, но чистая одежда чувствовалась на коже здорово, а еда в животе — ещё лучше.

Она вытащила из-за пазухи свёрнутый платок и проверила его содержимое — целый пирожок с мясом, и половинки других. Она не смогла доесть всё, что он купил. С солёной рыбой и остатками вчерашнего пиршества они с кошками сегодня хорошо поужинают.

Будет ли этот незнакомый маг кормить её так, как это делал Па́хан Браяр? Па́хан Браяр когда-то был фукдаком. Он понимал насчёт еды. Как может дворцовый человек хоть что-то знать