Сад золотого павлина - Автор Неизвестен

На следующее утро раджа Гурджанис повелел четырем везирям приготовить город к встрече Индрапутры: починить дороги, убрать улицы, расчистить базарную площадь, украсить зал для  приемов, а после собрать в нем царевичей, везирей, евнухов, гонцов и витязей.

Слуги разостлали в приемном зале дорогие ковры, потолки украсили парчой и драгоценными каменьями, установили прекрасные государевы стяги и знаки власти на высоких древках и раскрыли позлащенные зонты. Когда все было готово к встрече, раджа Гурджанис вышел к своим подданным и воссел на львином престоле.

Загремели тогда большой барабан и многоразличные гонги, которые, каждый на свой лад, издавали сладчайшие звуки, затрубили трубы, зазвучали литавры, и все, бывшие в зале, подняли головы и узрели бесчисленные стяги раджей, приближавшихся ко граду. Индрапутра явился, сопровождаемый дружественными ему царевичами, дабы предстать перед раджей Гурджанисом, и слуги сообщили своему повелителю о его приходе.

Государь тотчас повелел четырем раджам подвластных стран, восьми везирям и всем своим приближенным встретить Индрапутру с надлежащими почестями. Четверо раджей вышли навстречу и почтительно склонились пред Индрапутрой. Он же их приветствовал, кланяясь до земли, и вместе с ними вступил в пределы града.

Жители страны Динун сбегались отовсюду, дабы узреть царевича, женщины выскакивали из домов с распущенными волосами, иные успевали накинуть баджу, иные не успевали и лишь кутались в шарфы. Великое множество небожителей собралось на базарной площади, они заполонили улицы, и от напора толпы покосились все заборы в городе. Люди подняли небывалый шум, дивясь красоте Индрапутры, способной блеском своим затмить шлифованное золото. Иные говорили: «О, как посчастливилось нашему радже, что он взял Индрапутру в зятья! Ведь нет никого равного ему по красоте среди государей!» Другие восклицали: «О, как рад бы я был выдать свою дочь за Индрапутру!» Третьи возглашали: «О, ежели стал бы Индрапутра моим мужем, выпало бы мне тогда великое счастье провести с ним неразлучно сорок дней в шутках и забавах!» Четвертые им вторили: «О, как хотелось бы мне родить от Индрапутры дитя!» Так говорили жители страны Динун.

Между тем Индрапутра вступил в приемный зал, сопровождаемый Дэвой Лелой Менгерной, и, увидав его, поспешно спустился с трона раджа Гурджанис и учтиво приветствовал царевича. Тот склонился перед государем, коий обнял и расцеловал его и с почестями усадил на позлащенное кресло: Вслед за Индрапутрой все царевичи из его свиты поклонились радже Гурджанису, он же пригласил их воссесть на кресла, расставленные в надлежащем порядке.

В это время слуги внесли золотой поднос с бетелем, и гости отведали того бетеля, после были поданы всевозможные угощения, и молвил государь, обратясь к царевичам: «О дети мои, принимайтесь за трапезу и потешьтесь теми из яств, кои по вкусу вам». Когда гости насытились, вкушая из розной посуды, пустили по кругу чаши с пьянящими напитками, и царевичи ели, пили и веселились. Мы же не станем более о том рассказывать.

Сорок дней и сорок ночей провели гости в непрестанных развлечениях, а по прошествии того времени, в некий благоприятный день, раджа Гурджанис начал предсвадебное бдение и выдал дочь свою Талелу Маду Ратну замуж за Индрапутру. Молодые воссели за парчовой завесой, расшитой золотыми нитями, и пребывали там, шутя и тешась друг с другом. А раджа Гурджанис повелел слугам открыть свою сокровищницу, дабы одарить царевичей, прибывших с Индрапутрой, драгоценными одеждами.

Отворив сокровищницу, казначей узрел в ней сорок мужей, распростертых на полу и как бы погруженных в сон, и, приблизясь, узнал в них царевичей, вышедших на бой с Индрапутрой ивнезапно исчезнувших с поля битвы в лугах Белантара Аджаиб. Тогда казначей поспешил к государю и донес обо всем увиденном. Раджа подивился и приказал одному из везирей проверить, правду ли сказал казначей.

Почтительно склонившись перед государем, везирь отправился в сокровищницу и немало поразился при виде недвижимых тел царевичей. После воротился, дабы сообщить государю, что казначей сказал правду. Молвил везирь: «О господин мой, владыка вселенной, как ни старался я пробудить царевичей, они оставались недвижимыми».

Повелел раджа Гурджанис: «Ступай к Индрапутре и расскажи о сием деле». Везирь отправился к Индрапутре и, почтительно склонившись перед ним, поведал обо всем, что касалось до царевичей, распростертых в сокровищнице. Индрапутра улыбнулся и молвил, обратясь к Дикару Агусу: «Поди разбуди царевичей». Почтительно поклонившись, Дикар Агус поспешил в сокровищницу, достал талисман, погрузил его в воду и окропил той водой тела царевичей. Едва он это сделал, как сыновья раджей проснулись, вскочили на ноги и весьма подивились, узрев, что пребывают в сокровищнице раджи Гурджаниса; после же опамятовались и отправились вслед за слугами во дворец.

Спросил раджа Гурджанис, обратясь к царевичам: «О господа, что испытали вы, обретаясь в моей сокровищнице?» Почтительно склонившись, ответствовали царевичи: «О господин наш, владыка вселенной, поистине достойно удивления, что, попав твою сокровищницу, мы впали в глубокое забытье и узрели Индрапутру, восседавшего на львином престоле в окружении  везирей, военачальников, раджей и войска. И почудилось нам, будто и мы предстали перед Индрапутрой, который оказал нам множество милостей, и оттого испытали мы тысячу наслаждений. После влетели в приемный зал две птицы и уселись на подносе, стоявшем перед Индрапутрой, полном мускуса и благоуханного нарда. Птицы брызнули на нас благовониями с подноса, и, вдохнув их аромат, мы лишились памяти, ну, а далее ничего не помним».

Немало подивились этому рассказу государь и раджи, бывшие в зале для приемов, и одарил раджа Гурджанис царевичей драгоценными одеждами, каждого согласно его сану. После воссел вместе с Индрапутрой, везирями, витязями и всеми раджами, явившимися в страну Динун, и они принялись есть и пить под громкие звуки оркестра и так в веселии и развлечениях проводили свои дни. 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, повествующая о том, как отправился Индрапутра в страну Семанта Беранта и был принят раджей ее Талелой Шахом, как убил Индрапутра в той стране грозного раксасу, прозывавшегося Герагас и обитавшего в пещере Залмат, коего, как ни старался, не мог сразить повелитель Семанты Беранты, как женился Индрапутра на дочери Талелы Шаха, несказанно прекрасной царевне Идари Сери Булан, распространявшей вокруг себя столь ослепительное сияние, что взор не мог проникнуть сквозь его завесу, и как с трепетом взирал Талела Шах на множество раджей, сопровождавших Индрапутру 

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто правил некогда в стране Семанта Беранта раджа по имени Талела Шах. Государство его было весьма обширно, и происходил он из рода небожителей-индров. Была у раджи дочь, славившаяся дивной красотой и превосходным обхождением. Многие царевичи сватались к ней, только ни за одного из них не выдал царевну Талела Шах.

Неподалеку от стольного града Семанты Беранты находилась мрачная пещера, и обитал в той пещере огромный раксаса по имени Герагас, чей грозный рык подобен был громовому раскату. По ночам раксаса выходил из пещеры и рыскал по деревням Семанты Беранты и стран, подвластных ей, пожирая жителей деревень. Таков был нрав чудовища Герагаса.

Как-то раз предстали перед Талелой Шахом воины и поведали, что всем его подданным грозит смерть от зубов ненасытного чудовища. Раджа весьма подивился их речам и приказал созвать на совет везирей, витязей и воинов. Когда все собрались и почтительно склонились перед повелителем, молвил Талела Шах: «О подданные мои, что можете вы сказать о страшных деяниях Герагаса?»

Ответствовали везири и витязи: «О господин наш, владыка вселенной, еще во времена твоего деда Герагас творил зло, то же было и в годы правления твоего отца, да и ныне — Герагас наш враг. Как ни стараемся мы, каких только ни придумываем хитроумных уловок, дабы извести чудовище, не можем его одолеть, ибо непроглядный мрак царит в пещере Герагаса».

Молвил раджа Талела Шах: «Ежели и далее попустительствовать Герагасу, что станет с моим народом? По моему разумению, нынешней ночью, когда чудовище выйдет из пещеры, нам надлежит выступить против него со всем войском и, сразившись, лишить жизни». Услыхав слова государя, везири, витязи и воины Талелы Шаха воссели на слонов и на коней и в полном боевом облачении отправились к пещере, дабы дождаться там Герагаса.

Между тем наступила ночь, и луна, взошедшая в небе, осветила все окрест таким ярким светом, что казалось, будто вновь воссиял день. Герагас вышел из пещеры и, учуяв человечий дух, впал в неистовую ярость и с ужасающим рыком, подобным грому, раскалывающему камни, устремился на войско Талелы Шаха. Слоны, кони и воины, услыхав тот рык, разбежались кто куда и попрятались за городскими стенами. Всех же, кто не успел укрыться во граде, пожрал ненасытный раксаса.