Падающий факел - Альгис Будрис

Майкл отхлебнул из теплой кружки супа.

– Конечно, моя мать была женой Президента, а я был президентским сыном. Когда я подрос, я часто думал об этом. Хотя и не особенно углубляться в размышления. Да и к чему мне это было? Когда все хорошо, зачем изводить себя ненужными мыслями? Но вот сейчас мне двадцать пять и я здесь.

Он снова приложился к кружке.

– Ты прав, Поттер. Ты сделал свою работу. И некого винить, если Хамиль и остальные окажутся не теми, кем должны были быть. «Правительство в изгнании» отсюда слишком далеко. Здешним молодцам нет до него дела. Они не пытаются строить из себя героев, они остаются сами собой и посылают старое правительство к чертям. Но главное, что и Центавру нет дела до того, кто будет заправлять этим миром – им важно, чтобы пришельцев выставили отсюда в шею.

– Вот что мне кажется, – продолжил он, отставляя пустую кружку. – Мне кажется, что сейчас на Земле я единственный, кому не все равно, как и что здесь пойдет дальше. Хотя в данный момент даже мне не до того.

Он повернулся на спину и через несколько минут погрузился в сон.

Через три дня Майкл Вайерман окреп настолько, что не только смог подняться на ноги, но и принялся помогать Поттеру обучать людей Хамиля пользоваться центаврианскими ружьями. Особого труда это занятие не требовало. Мужчины постарше, независимо от того, кем они были в прежней жизни, успели научиться обращаться с оружием очень хорошо. Те же, кто помоложе, вырос с оружие в руках. Все, чему требовалось научить их, это придавливать курок большим пальцем вместо того, чтобы жать на него указательным, и учитывать при стрельбе стремление ружей уходить вверх и влево. Люди учились этому очень быстро. Хамиль наблюдал за успехами своих подчиненных бесстрастно, но даже он не мог ни на что пожаловаться. Майкл Вайерман старался ни с кем особенно не разговаривать, общался с повстанцами только там, где этого требовали обязанности инструктора, да и тогда изъяснялся в основном односложно. Решив, что так будет для него лучше, он выбрал для себя такую тактику поведения, и в последующие дни не случилось ничего, что смогло бы опровергнуть его мнение.

6

– Вы мой штаб, парни, – объявил Хамиль, перестав наконец расхаживать и остановившись перед костром, уперев в бока руки и отбрасывая широкую длинную тень. – Вы мой штаб, – повторил он, смакуя слова. – Мой штаб.

Ладислас и Ньюфстед лежали на траве, при этом первый безмятежно глядел на звезды, а второй, подперев щеку ладонью, смотрел в огонь. Поттер сидел, закинув ногу на ногу, на большом валуне, его глаза блестели любопытством. Хамиль многозначительно отозвал их от остальных и теперь весь светился предчувствием триумфа. Сейчас он видел себя военным гением.

Майкл Вайерман, незваным незаметно пришедший к костру вслед за Поттером, презрительно изогнул губы. Он сидел на корточках в тени валуна маленького центаврианина и молча наблюдал за происходящим.

– Давай к делу, Франц, – устало подал голос Ньюфстед.

Хамиль ожег его яростным взглядом. Ньюфстед рассмеялся:

– Перестань, к чему эти драматические эффекты. Так в чем дело?

Но даже Ньюфстед не мог испортить сегодня вечером настроение Хамиля. С тех пор как прошедшим днем командир одного из специально посланных им в предгорья разведывательных отрядов, доложил ему нечто наедине, Хамиль пребывал в приподнятом настроении. И вот теперь он решил наконец ввести в курс и их тоже.

– Я начинаю боевые действия против пришельцев. Завтра будет сделан первый шаг, – отчеканил он со значением, кося одним глазом на Поттера.

– Если ты собираешься предложить нам спуститься с горы и наконец-то раздолбить тот блокпост пришлых на шоссе, тогда так сразу и скажи. – Ньюфстед не желал оставлять Хамилю почву под ногами для разворачивания грандиозных планов. Не меняя выражения лица, повернувшись на бок, Ладислас тихо усмехнулся.

– Спасибо, Ньюфстед, ты невероятно вежлив сегодня, – отрезал Хамиль.

– Ну-ну, не дуйся, – небрежно отозвался Ньюфстед. – Ты и без того, что тот воздушный шар. Еще лопнешь.

– Господа, – протрубил Поттер, – я рад слышать, что генерал Хамиль сумел подготовить план в такой короткий срок. Это весьма вдохновляет.

– Выступаем завтра? – пробасил Ладислас.

То, что назревало между Ньюфстедом и Хамилем, теперь сказывалось на них обоих. Хотя в любом случае Майкл Вайерман сомневался в том, что здесь могло произойти что-то серьезное. Горечь и раздражение Ньюфстеда должны были периодически находить выход, и такого рода пикировки в лагере вероятно были обычным делом. И снова Майкл ощутил накатывающую на него иссушающую апатию. Если эти люди его, то очевидно настало время что-то решать. Возможно, пришло время сказать себе, что двадцать лет, проведенных на Чиероне, все-таки не прошли для него даром и являются гораздо лучшим опытом и знаниями, чем то, что он мог бы получить, родившись в мире, все в котором расходилось с его представлениями о нем.

Он глубоко задумался и понял, что уже давно тоскует по Чиерону и Центавру. Он просто-напросто хочет обратно.

Хамиль восстановил свою прежнюю уверенность.

– Очень хорошо – значит, все согласны. Завтра утром я лично возглавлю атаку ударной группы на блокпост пришельцев.

Он сам собирается вести своих людей? – пораженно подумал Майкл. По правде сказать, он ожидал, что Хамиль назначит для этого дела Ладисласа или Ньюфстеда.

– Я тоже хочу пойти, – объявил он громко.

Хамиль повернулся в его сторону и всмотрелся во мрак за световым кругом от костра.

– Никто не возражал, – объяснил Майкл. – Поэтому я решил подойти послушать. В конце концов, это же глупо – вы что же, считаете, что я могу выдать ваши военные тайны врагам? Я хочу пойти с вами – могу я это сделать? Я хочу увидеть, чего вы стоите под огнем, Хамиль. Мне нужно увидеть это хотя бы раз.

Глаза Хамиля сузились. Он угрожающе улыбнулся.

– Тогда ради Бога, Вайерман. Ты приглашен, и я рад видеть тебя завтра среди нас. Более чем рад.

– Благодарю. – Майкл почувствовал, что его забавляет эта игра в открытое неуважение. Это давало ему чувство собственной твердости, опасности, которую он мог вселять в других, не меньшей чем у остальных мужественности. Как же, он желает проверить на стойкость самого Хамиля.

– Не надейтесь, Хамиль, я не дам себя убить. Я не собираюсь оказывать вам эту маленькую услугу.

Сказав это, Майкл замолчал и на Хамиля уже больше не смотрел. Он стал ему безразличен – пусть бесится от злости, если желает. Поттер тихо вздохнул.

Сформированная на следующий день ударная группа состояла из десяти человек, не считая Хамиля, Поттера, Ладисласа и Майкла Вайермана. Ньюфстед остался командовать лагерем, где к нему был приставлен личный телохранитель Хамиля, готовый зарезать Ньюфстеда в любой момент, если тот решит устроить дворцовый переворот.