Народ - Терри Пратчетт

- Постойте, постойте, - прервал их спор Пилу. – Кажется… он станет искать значение звёзд, в этом я уверен. И… послушайте, я делаю всё что могу, ясно вам? …Благодаря его поискам, люди не будут… блуждать во тьме, - быстро закончил он и добавил – Переводить совсем непросто, знаете ли! У меня голова разболелась уже! Это всё жреческие дела!

- Тихо, - сказал Мау. – Я что-то слышал…

В наступившей тишине снова прозвучал детский крик.

- Мой сын! – воскликнул Мило, перекрывая шумные приветствия. – И он будет великим воином!

- Гм, насчёт воина я не совсем уверен… - начал Пилу.

- Всё равно, великим человеком, - отмахнулся Мило. – Говорят, приветственная песнь всегда пророческая, тут и сомневаться нечего. Этот язык и в такое время… песня предсказывает будущее, я уверен.

- У штанишников есть боги? – спросил Мау.

- Иногда. Когда они не забывают… Эй, вон она идёт!

У входа на Женскую половину появился силуэт девушки-привидения.

- Мистер Пилу, передайте своему брату, что он стал отцом прекрасного мальчика. Его жена в порядке, она спит.

Эти новости были встречены радостным воплем, который в переводе не нуждался.

- Его звать Мигай? – на ломаном английском предположил Мило.

- Нет! То есть, нет. Не Мигай, - быстро сказала девушка-привидение. – Это было бы неправильно. Очень, очень неправильно. Забудь про Мигая. Мигай, НЕТ!

- Путеводная Звезда? – предложил Мау, и это было встречно всеобщим одобрением.

- Очень благоприятное знамение, - сказал Атаба, а потом добавил: - Есть шанс получить пиво?

Имя перевели для девушки-привидения, которая немедленно согласилась, что любой выбор, кроме Мигая, будет вполне подходящим. Потом она попросила – нет, потребовала – чтобы сюда привели другую женщину с ребёнком, а также принесли множество разных вещей из руин "Свит Джуди". Мужчины с радостью бросились исполнять поручения. Наконец-то у них было, чем заняться.

…Миновало две недели, за это время случилось многое. Главное, что случилось – прошли две недели. Тысячи успокаивающих секунд омыли несчастный остров. Людям нужно время, чтобы смирится с настоящим – они начинают понимать, что настоящее пройдёт и станет прошлым. А что им нужно больше всего, так это спокойное время.

"Вот я стою здесь и смотрю на горизонт, - думала Дафна, разглядывая окружающую синеву. – О боже, отец был прав. Мой кругозор расширился, и если он станет ещё хоть немного шире, его придётся сложить вдвое. Какое смешное выражение – расширить кругозор. Как ты его расширишь, если горизонт отодвигается? Ты приходишь туда, где он был, а его там уже нет". Она ещё раз посмотрела на бескрайнее море – море ничуть не изменилось.

Хотя, возможно, дело в другом – это ты движешься, ты меняешься.

Она и сама теперь не могла поверить, что в далёком прошлом кормила несчастного юношу печеньями со вкусом гнилого дерева и запахом дохлого омара! И волновалась из-за салфеток! А ещё пыталась выстрелить ему в грудь из пистолета бедного капитана Робертса, что по всем правилам этикета было совершенно неверным способом завязать знакомство.

Но была ли это она? Или настоящая она существует лишь сейчас и здесь, в дальнем углу Женской половины? Дафна наблюдала за Неизвестной Женщиной, которая сидела у бассейна, прижимая к себе своего маленького сына, как маленькая девочка прижимает любимую куклу. Дафна даже задумалась, не следует ли ей снова забрать младенца, чтобы несчастный малыш мог свободно вздохнуть.

Кажется, мужчины считали, что все женщины говорят на одном языке. Глупая идея, и немного раздражающая, но на Женской половине такой язык существовал, он назывался "Дети". Универсальный язык. "Наверное, все люди на Земле успокаивают своих детей одинаково, - размышляла она. – Мы словно откуда-то знаем, что нужно делать. Вряд ли кому-нибудь придёт в голову утешать малыша, колотя рядом с ним палкой по медному тазу"

Кроме того, наблюдать за детьми оказалось неожиданно интересно. Дафна постоянно следила за младенцами, занимаясь повседневными делами. Они отворачивались от груди, когда были сыты, и склоняли свои маленькие головки вперед, если были голодны. Словно мотают головой, чтобы сказать "нет" и кивают, чтобы сказать "да". Так вот откуда взялись эти жесты? Интересно, они повсюду одинаковы? Как бы проверить? Дафна сделала мысленную пометку: надо будет записать свои наблюдения.

Её серьёзно беспокоила мать ребёнка, которго она мысленно прозвала "Поросячьим Мальчишкой". Женщина вновь научилась сидеть, ходить и улыбаться, когда даёшь ей еду, но всё равно, до конца так и не оправилась. Она даже не играла с собственным ребёнком, как делала Кэйл. Она позволяла Кэйл кормить малыша, потому что где-то в глубине души, видимо, понимала, что иначе мальчик умрёт, но потом сразу хватала его и забивалась в угол хижины, словно кошка с котенком.

Кэйл уже полностью пришла в себя и суетилась по хозяйству, удерживая под мышкой своего ребёнка, или передавая его Дафне, если требовались обе руки. Она явно не очень понимала, кто такая или что такое Дафна, но была с ней вежлива, просто на всякий случай. Случайно встретившись глазами, они улыбались друг другу, как бы говоря: "У нас ведь нет проблем, правда?" Иногда Кэйл при этом кивала в сторону другой женщины и печально стучала себя по голове. Жест был понятен без слов.

Каждый день кто-нибудь из мужчин приносил свежую рыбу, и Кэйл показала Дафне кое-какие растения на Женской половине. В основном это были корнеплоды, но нашлись и несколько пряностей, в том числе перец, отведав которого Дафна три минуты пролежала у ручья, полоская рот прохладной водой, зато потом она почувствовала себя очень бодро. Насколько Дафне удалось понять, некоторые растения были лекарственными. Кэйл оказалась мастером пантомимы. Правда, Дафна так и не была до конца уверена насчет маленьких коричневых орехов, растущих на дереве с красными листьями – лечат они от тошноты, или наоборот, вызывают её, но всё равно очень старательно запоминала всё, что удавалось узнать. Она всегда с почти суеверной тщательностью прислушивалась к тому, что ей говорили, ну, пожалуй, за исключением скучных уроков. Когда-нибудь, эти знания тебе пригодятся. С их помощью окружающий мир вроде как проверяет, обращаешь ли ты на него внимание.

Дафна обращала. В частности, на преподаваемые Кэйл навыки кулинарии. Кажется, женщина считала их очень важными, и Дафна изо всех сил старалась скрыть тот факт, что прежде никогда ничего не готовила. Так она научилась делать напиток, которому Кэйл, похоже, придавала… особое значение.

Хотя и пах он, словно Дьявольское Питьё, причина Погибели. Дафна узнала о Питье в ту ночь, когда дворецкий Бигглсвик вломился в отцовский кабинет, добыл виски, Напился Пьян и перебудил своими песнями весь дом. Бабушка тут же его уволила, хотя отец и пытался объяснить, что накануне у Бигглсвика умерла мать. Лакей выволок беднягу из дома, отвел на конюшню и оставил там лежать на охапке сена. Дворецкий рыдал, а лошади облизывали его щёки, потому что им нравился вкус соли.

Дафне Бигглсвик был по душе, особенно то, как он ходил, выворачивая мыски ботинок наружу, словно вот-вот пойдет в две стороны разом и разорвётся пополам. Девочка сильно переживала, потому что дворецкого уволили, фактически, из-за неё. Бабушка стояла на верхней площадке лестницы, словно древняя безжалостная каменная богиня, указывала на Дафну (с интересом наблюдавшую за представлением) и кричала отцу:

- Неужели ты безмолвно стерпишь, что твоя дочь стала свидетельницей подобного Бесстыдства?

И в этот момент судьба дворецкого была решена. Дафна огорчилась, потому что дворецкий был с ней всегда мил, и она почти научилась передразнивать его походку. Позже (при помощи подъёмника) она узнала, что Бигллсвик Плохо Кончил. И всё из-за Дьявольского Питья.

С другой стороны, бабушка так часто распространялась об этом Питье, что Дафне даже стало интересно – каково же оно на вкус? Местное Дьявольское Питьё весьма методично готовили из красных корешков, растущих в дальнем углу Женской половины. Кэйл очень осторожно почистила их ножом, а потом так же осторожно вымыла руки в ручье. Затем корешки были при помощи камня размяты в кашицу, и Кэйл добавила к ним пригоршню каких-то маленьких листьев. Она внимательно изучила результат своих трудов и положила в горшок ещё один листок. Потом аккуратно, чтобы не расплескать, добавила воды из калабаша и поставила горшок на полку до завтра.

На следующее утро горшок был полон бурлящей и шипящей жёлтой пены самого пренеприятного вида.

Дафна собралась было забраться на полку, чтобы проверить, так ли плохо эта жидкость пахнет, как выглядит, но Кэйл крепко взяла девушку за руку и оттащила назад, энергично качая головой.