Больше никаких мужчин! - Ребекка Уинтерз

— Как скоро ты намерен отправляться?

— Сразу, как только будешь готова ты и Джейми. Мы полетим на Лонг-Айленд на вертолете.

— Я приняла душ. Мне нужно только переодеться, затем я займусь ребенком и подготовлю его вещи.

Он продолжал пристально смотреть в ее глаза.

— Еще одно, прежде чем мы уедем.

От волнения ее сердце забилось чаще.

— Что такое?

— Я не мог не посмотреть, что за человек прислал тебе открытку. Кто такой Рич?

— Однокурсник по Уортону.

Ник поднял голову:

— Он так же умен, как ты?

— Его зовут Ричард Боннер.

Он сдвинул брови:

— Имя кажется мне знакомым.

— Это потому, что он только что получил письмо от декана. Его отобрали в интернатуру и предложили должность в компании Уэйнрайтов. Он приступает к работе осенью.

Ник недоверчиво на нее посмотрел:

— Годами мой дядя Лью отбирал в компанию интернов. Если человек не слишком умен, его не возьмут.

— Значит, Рич одаренный парень. Он вне себя от радости, что его взяли на работу в ведущую компанию в Нью-Йорке. Если тебе интересно, он не знает о том, что ты мой работодатель. И я не намерена говорить ему об этом.

Два часа спустя, когда вертолет пошел на посадку, Ник повернулся к Риз:

— Добро пожаловать в яхт-клуб «Морская бухта», включенный в исторический регистр Нью-Йорка! Вход только для членов клуба.

Риз увидела особняк, выстроенный в стиле эпохи Елизаветы Тюдор, с видом на океан. Парусные суда и яхты с вымпелами заполняли пристань, покачиваясь на волнах.

Джейми протянул ручки к Риз, когда они стали спускаться с вертолета. Она держала его на руках, идя за Ником, который нес переносную колыбель и пакет с подгузниками.

У входа в клуб стоял консьерж — здоровяк с бородой, одетый, как морской капитан, в потрясающе красивый китель и широкие брюки. Он, широко улыбаясь, быстро пошел навстречу Нику.

— Добрый вечер, мистер Уэйнрайт!

— Как поживаешь, Макс?

— В самом деле, очень хорошо. Давненько вас здесь не было. Позвольте мне выразить вам соболезнования по поводу кончины миссис Уэйнрайт. Это был шок для всех.

— Спасибо.

— Вы первый из гостей на вечеринке. Мы поместили вас в зимнем саду. Ваш отец хотел организовать вечеринку в лучшем месте, и мы смогли ему в этом помочь.

— Спасибо.

Мужчина мельком взглянул на Риз:

— Мисс — отпускница? Извините, но сюда разрешено входить только членам яхт-клуба. Но вы, несомненно, можете прогуливаться с ребенком вокруг здания.

— Она со мной, Макс. Мисс Чемберлен — няня моего сына Джейми. Его недавно выписали из больницы, и его нельзя оставлять одного.

Самоуверенный Макс оказался в неловкой ситуации. Он обдумал ситуацию, затем откашлялся.

— Конечно, проходите.

— Спасибо, Макс.

Риз пришлось выдерживать в свой адрес недружелюбные пристальные взгляды и удивленно поднятые брови красивых аристократов, собравшихся в официальной обстановке. Ник провел ее в отдельный, современно оформленный зал с высокими панельными потолками и окнами во всю стену. Создавалось впечатление, что находишься на воде. Отодвинув стул, он поставил на него переносную колыбель Джейми, затем усадил его туда и пристегнул.

Риз присела рядом с ребенком:

— Если бы я была слабой, то у меня уже началась бы морская болезнь.

Уголков его губ коснулась улыбка, от которой можно было лишиться чувств.

— В этом зале такое случалось.

— Какова история этого клуба?

Достав погремушку из сумки с подгузниками, он вручил ее Джейми, который зажал ее в кулачке, а потом тут же засунул себе в рот. Ник и Риз рассмеялись.

— Предок моей матери, Мартин Шерборн, в начале XVII века был английским морским капитаном, который торговал всеми видами прибыльных товаров, что и сделало его богачом. Когда он купил землю вокруг здешней бухты и построил поместье, то колониальный губернатор Нью-Йорка пожаловал ему титул лорда. В конце концов его внук пожертвовал это поместье городу и построил особняк Шерборн, в котором выросла моя мать. Мой отец родился в поместье Уэйнрайт — Медоуз, известном своими лошадьми.

— Как они накопили такое богатство?

— Его предки делали детали для паровых двигателей. Его мануфактура процветала вопреки всеобщим прогнозам. Для местных жителей «Морская бухта» известна как «Маленькая Англия».

Подошел сомелье, чтобы узнать их предпочтения в винах. Ник повернулся к Риз.

— Я не буду, — сказала она.

— Я тоже, — ответил Ник официанту.

Риз наклонилась вперед, чтобы поцеловать малыша.

— Ты слышал все, что рассказывал твой папочка, Джейми? Ты мог бы оказаться самым младшим принцем, — поддразнила она и умолкла, ибо увидела, как Ник стиснул зубы.

— Абсолютно верно. Мог бы оказаться. Только что в зал вошел мой кузен Грег. Похоже, что он один. Он с женой живет в нашем доме в Хамптоне. Сейчас у них размолвка.

— Ты близок с ним?

— Нет, но он работает в компании, и пока нам удается ладить.

— Хоть что-то.

Когда Ник так улыбался, у нее перехватывало дыхание.

— Хоть что-то, — произнес он, растягивая слова. — Боюсь, я выложил о себе слишком много информации. — Поднявшись, он подал руку кузену, который был таким же черноволосым, но ниже ростом и полнее. — Это Риз Чемберлен из Линкольна, штат Небраска. Риз, это Грег Уэйнрайт, один из вице-президентов брокерской компании.

— Как поживаете, Грег? — Она протянула руку, и Грег пожал ее.

Кузен Ника не сводил с нее глаз. Ник не мог его упрекнуть. Любой человек, видя овальное лицо и высокие скулы Риз, назвал бы ее классической красавицей. Ее светло-голубые глаза переливались и сверкали в пламени свечей.

— Поздоровайся с Джейми.

Кузен посмотрел на малыша, но не сдвинулся с места. Он одарил Ника взглядом, говорящим о том, что им следует пообщаться наедине.

— Не присядешь? Или ты ждешь дядю Лью?

Грег переступил с ноги на ногу, показывая, что теряет терпение.

— Мне нужно переговорить с тобой наедине. Я пытался дозвониться до тебя.

— Мне об этом известно. В присутствии Риз ты можешь говорить обо всем.

— Отец отправил меня сюда, чтобы я тебя вразумил.

— По поводу чего?

— Это особенный званый ужин! — Он поднял брови и прибавил тише: — Макс всем рассказал, что вы пришли втроем.

— Давай поговорим начистоту. Ужин был организован для того, чтобы вдовец познакомился со своей потенциальной женой, но моя жизнь после смерти Эрики изменилась, Грег. Я не являюсь ничьей собственностью.

Выражение лица Грега стало отстраненным.