Воин великой тьмы (Книга Арьяты и Трогвара) - Ник Перумов

У Ворона и Вестри была совершенно иная цель — уверить койаров, что Трогвар именно здесь, заставить предводительницу бросить в бой все силы, а потом изобразить притворное бегство старого волшебника, с таким расчетом, чтобы воинам Ордена достался бы лишь обугленный поддельный труп ребенка.

Однако само собой разумеется, что нелишними оказались бы и волчьи ямы, и самострелы-ловушки, и спрятанные в кронах деревьев ловчие сети, и подвешенные над тропами тяжелые бревна… увы, времени на это уже не было. Дор-Вейтарн старательно крепил свои магические средства защиты.

Это потребовало огромных сил; наконец все, что можно, было сделано, и Дор-Вейтарну осталось просто ждать. Не следовало проявлять излишнего любопытства к делам Ордена — если младенец у тебя, то следует сидеть тише воды и ниже травы, иначе враг может и не клюнуть на приманку.

— Ты отослал своих, Вестри? — устало опускаясь в свое любимое покойное кресло возле зева печи-камина, спросил Ворон, закурив свою неизменную трубку. — Они должны уйти как можно дальше. И тебе тоже следует поторопиться!

— Куда ж мне торопиться, мне спешить некуда, — проворчал Вестри, скинувший добротный кафтан и сейчас протиравший клинок своего длинного кинжала. Рукоять была словно нарочито неказистой, зато сталь клинка отливала голубым — оружие наверняка вышло из горнила истинных, горных гномов. Раньше Дор-Вейтарн никогда не видел у Вестри подобной вещи.

— Мне спешить некуда, — тем временем продолжал тот, не поднимая глаз от своей работы. — Я с тобой останусь, почтенный Дор-Вейтарн, это уж ты как хочешь, бранись не бранись, а нельзя тебе, почтенный, одному против этой черной нечисти выходить. — Когда они остались одни, гном отбросил высокопарные обороты и заговорил по-простому.

Старый волшебник только покачал головой.

— От тебя же никакой пользы, кроме вреда, Вестри, — напрямик сказал он. — С койарами простым железом не справиться! Луки и стрелы тут тоже не помогут. Ты только понапрасну погибнешь, потому что я не смогу защитить тебя как должно, а малефики Ордена, овладев твоим телом, могут заставить твою руку ударить меня в спину. Понимаешь? Я не сомневаюсь в твоей храбрости, но когда готовишься драться насмерть… — Ворон покачал головой. — Прошу тебя — не упрямься. Твоему народу ты нужен куда больше, нежели здесь.

Вестри презрительно скривился, хмыкнул, пожал плечами — однако в конце концов подчинился.

— Ладно, почтенный, — нехотя пробурчал он, накидывая свой кафтан. — Ты, вестимо, колдун, тебе, конечно, оно виднее. Да только зря, по-моему, ты меня отсылаешь! Никто не ведает, как оно тут еще повернуться-то сможет…

— Вестри, у тебя дело тоже куда как важное, — с укором заметил волшебник. — Торопись! Пока еще до своих доберешься.

Грустно и молча покивав, маленький гном, которого с куда большим основанием можно было бы назвать просто карликом, опустил голову, надвинул капюшон и скрылся за деревьями.

Волшебник остался один. Задумчиво играя угасающей трубкой, он вновь и вновь вспоминал, сделано ли все необходимое и не забыл ли он чего в поспешности. Во всей деревне больше никого не было — волшебство погрузило всех прочих обитателей в глубокий сон, на дома наложено было самое мощное из известных защищающих от огня заклинаний, не забыли также и скотину… Селение могло встретить врага. Оставалось только ждать.

Это оказалось самым трудным. Ворон не привык сидеть сложа руки, пока враг сам не найдет его; старый волшебник уже давно разработал изящную систему дозорных заклятий, однако еще ни разу не имел повода пустить ее в ход. И даже сейчас он колебался — настолько велик был соблазн хоть что-то узнать о своих противниках, хотя Дор-Вейтарн и понимал, что этого нельзя делать ни в коем случае.

Он ждал. Время в заклинательной пещере шло очень медленно, по песчаному полу едва-едва ползли пятна солнечного света, пробивавшегося сквозь специально оставленное отверстие в кровле. Дор-Вейтарн молча сидел в своем каменном кресле; со стороны могло бы показаться, что старый волшебник попросту дремлет.

Однако это было далеко не так. Старик вел нелегкий разговор с собственной совестью, сурово укорявшей его за то, что он, по сути дела, собственными руками отправил на смерть своего близкого друга, пожалуй, своего единственного друга, оставшегося у Ворона после долгих лет затворничества. Не требовалось особых умственных усилий, чтобы понять — Орден уже наверняка прочесал весь Неллас. И если им удалось связать отсутствие старого сэйрава с наймом им кормилицы, также покинувшей город вместе с ним, то участь Эммель-Зорага решена. Поразмыслив, Дор-Вейтарн уже было решил послать весть своему другу — план изменился, в город возвращаться не следует, надо искать иное убежище, — однако вновь передумал. Пылевой Демон легко отыщет Эммель-Зорага, где бы тот ни прятался. Защищаться от него старый сэйрав все равно не сможет, несмотря на то, что когда-то тоже обучался магии. А из этого следовало, что ему, Дор-Вейтарну, надлежит сделать так, чтобы койары сами нашли бы его, Ворона, и как можно скорее, пока Эммель-Зораг с ни в чем не повинной кормилицей, которой вообще не было никакого дела до всех этих высоких материй, не возвратился в город. Малефики Ордена могли оказаться и еще хитрее, чем полагал Ворон, но в любом случае ему придется драться. Что ж, будь что будет — он готов ко всему.

Новый план нужно было осуществить немедленно. И Ворон несколькими несложными заклинаниями направил свою мысль к тем лесным окраинам, где, по словам гномов, уже хозяйничали слуги Черного Ордена.

Он быстро смог убедиться, что гномы не преувеличивали. Внутреннему взору волшебника предстали многочисленные воины койаров, без устали рыскавшие по перелескам и оврагам. С ними были, как мрачно отметил про себя Дор-Вейтарн, и Сыщики — создания малефиков, наделенные способностью не только видеть, слышать и чувствовать вдесятеро острее любых других существ, но и вдобавок видеть отражения астральных двойников тех, кто проходил по тому месту, где находился Сыщик. Причем побывавших здесь не только что, а и неделю назад, и десять дней назад.

Итак, Орден в поисках. Но, похоже, они ищут вслепую, сами не ведая что. Если бы это было не так, за работу уже взялись бы Пылевые Демоны или иные столь же могущественные существа, коих с избытком сотворили изощренные в злодействах умы колдунов, принявших сторону Ордена и ставших уже не просто колдунами, не просто волшебниками, но злобными малефиками, что на языке Людей как раз и означает чародея, сознательно творящего зло.

Орден в поисках. Ну что же, пора напомнить о себе, если предводительницы этого страшного детища Мрачных Лет забыли, кто такой Ворон Халлана!