Обратная сторона луны - Татьяна Бочкова

Оля лишь закатила глаза. «Смешные они, эти родители!».

– Я лучше прогуляюсь, утомили вы меня своими ликбезами.

День выдался чудный. Завтра 25 января и она отметит свой последний день студента, родители спешат отдать ее под венец, а она совсем не чувствует себя взрослой. Как же так? Как все так быстро случилось? Еще недавно она кроптела над учебниками и думала, что так и пройдет вся ее молодость. Она мечтала уехать в глухую деревню и работать фельдшером, подальше от всех, поближе к природе. А сейчас она ждет в гости потенциального жениха. Не обычного, конечно! Виктор – молодой летчик. Второй пилот. Он окончил летную школу с отличием, сразу же стал летать на международных рейсах. Он любит спорт, у него чудесные родители. Разве может ей так повезти дважды? Или это очередная подачка судьбы? Самолеты так часто разбиваются!

Сама того не понимая, Оля не давала себе вкусить счастье полной грудью. Вроде, вот оно – держи и не отпускай! Но руки трясутся, ноги подкашиваются, а голова забита ожиданием бури. Ну не может ей так повезти! Или может? Голова шла кругом – толи от свежего воздуха, толи от дурацких мыслей.

Обогнув дом и двор пару раз, и возвращаясь в квартиру, Оля машинально сунула руку в почтовый ящик и достала письмо. Не читая надписей на конверте, положила его в прихожей на столик. В той же прострации ушла в свою комнату и зарылась лицом в подушку. «Все будет хорошо. Все будет хорошо!» – повторяла она свою незатейливую мантру. Почти поверила и встала. Привела себя в порядок, надела легкое синее платье: «Витя любит небо, а оно такое же синее». Звонок в дверь.

Как и предполагалось, родители по стойке смирно замерли в коридоре. Оля рассмеялась и подошла к дверям. Для приличия посмотрела в глазок и открыла двери. Виктор, как всегда, был безукоризнен: в одной руке цветы, в другой – точная копия коньяка, который заготовил старый профессор, уверяя, что такой нигде не купишь. А Витя купил. Знал, как удивить.

– Проходите, проходите. Чувствуйте себя как дома, – защебетала мама, помогая гостю раздеться. Михал Михалыч недоверчиво рассматривал коньяк, Оля улыбнулась и сняла со своего кавалера шапку, попутно чмокнув его в щечку. Анна Павловна жест заметила, но лишь улыбнулась еще шире и вида никакого не подала. Только крепче вцепилась в локоть будущего зятя и потянула его в дом:

– Виктор, позвольте, я покажу вам квартиру. У нас четыре комнаты…

Оля никогда не подозревала, что мама может вот так нелепо себя вести, расхваливая их дом, нелепо хихикая и закатывая глазки. Отец тем временем разыскивал вазу, чтобы поставить в воду букет, который Анна Павловна за всеми своими сюсюканьями вообще потеряла из виду. Оля бросила шапку на столик, чтобы поспешить на помощь папе, и ей в глаза бросился конверт. «Ольге Мамонтовой». Кто мог ей написать? Семь букв алым цветом врезались в глаза, ослепив девушку на несколько секунд. Семь букв заставили ее оцепенеть и схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Одно аккуратно выведенное слово вцепилось в сердце мертвой хваткой. Одно лишь слово перевернуло весь ее хрупкий маленький мир. АЛЕКСЕЙ.

Оля схватила конверт и уставилась в зал. Ее мама усаживала за стол дорогого и долгожданного гостя, папа расправился с цветами и устанавливал вазу по центру стола, Виктор улыбался и расточал комплименты. А она сконфузившись стояла в коридоре и не знала, что делать. Конверт обжигал пальцы. «Его нужно спрятать! Если родители увидят, то все поймут!» Когда шесть с половиной лет назад она пыталась достучаться до родителей, ей пришлось назвать все имена, чтобы найти потерянных близких: Максим, Настасья, Алексей. Спрятать. В кино женщины прячут письма в лиф. Не выйдет, письмо большое, грудь – не очень. Неожиданно для себя Ольга задрала юбку и засунула конверт в колготки за спиной. Теперь, спокойствие.

– Я сейчас вернусь, – пролепетала она, и приставным шагом двинулась в свою комнату.

Анна Павловна расхохоталась:

– До чего же она у нас скромная. Перенервничала, девчонка. Виктор, позвольте предложить мое фирменное блюдо…

Поясница горела, когда Оля наконец-то оказалась в своей комнате. В том самом месте, над которым колдовала злая знахарка. Как давно все это было? Как будто вчера!

Оля тряслась как на морозе. Двумя руками она держала перед собой конверт. «Открыть, прочесть, убежать! Нет! Нет! Нет! Там Виктор. Я не могу убежать сейчас. Не могу».

По телу выступил пот. «Надо завязывать! Потом. Все потом! Прочту потом!» С нечеловеческими усилиями Оля заставила себя положить письмо под подушку. Почти ушла, но вернулась и перепрятала конверт под матрац. «Так надежнее».

Истерика уже переполняла ее, каждый шаг давался с трудом, к глазам подступили слезы. Понадобилось минут пять, чтобы взять себя в руки.

За столом уже началось веселье: мужчины пригубили коньяк, Анна Павловна расспрашивала Витю о работе. Оля незаметно присела на стул и уставилась в салат. Но ее присутствие не осталось незамеченным.

– Оленька, – начал отец, – надо было пригласить Витю с родителями. Он говорит, у него прекрасная семья и милейшая бабушка.

– Милейшая, – улыбнулся Виктор, – но она по гостям не ездит. Предпочитает, чтобы ездили к ней. У нее чудесный домик в деревне. Она даже держит корову и курочек.

– Какая прелесть! – воскликнула мама. – А наши бабушки и дедушки, увы, не дожили до этого прекрасного дня. Витя, Оля у нас такая скромница, расскажи хоть ты, как вы познакомились.

– Оля думает, что на танцах, – вкрадчиво начал Виктор, – на самом деле я увидел ее раньше. Она проходила практику в больнице…

– Ой! – Анна Павловна вся замлела от предчувствия романтичной истории.

Ольга же слушала все как из другой комнаты. Иногда она улыбалась и вставляла пару слов, но не больше. Мысли ее были с тем конвертом, что лежал под матрасом. Она гадала, что там может быть, но никак не находила полностью устраивавшего ее ответа. С горем пополам она до конца вытерпела все нелепые ужимки своей матери, льстивые комплименты своего ухажера и утробное хихиканье отца. Все их попытки понравиться друг другу в ее глазах выглядели дешевой комедией. «Это не мое» – звучало в голове, – «Не мое».

Ближе к десяти вечера, Виктор извинился за назойливость, и стал собираться. Родители предприняли ряд попыток задержать момент расставания, случилось пару «посошков», но галантный джентльмен оделся, поцеловал руку Анне Павловне, обнялся с Михал Михалычем, чмокнул в щечку свою девушку и вышел.

«Слава Богу!» – Оля бросилась в комнату, не забыв запереть дверь.

Письмо лежало на том же месте. Обратный адрес гласил неизвестную аббревиатуру и заветное имя – Алексей. Дрожащими пальцами Оля порвала конверт. Такой незнакомый почерк, такие ровные строчки и по-детски выведенные буквы. Нет сомнений! Это он!

«Привет!

Ты не представляешь, как долго я искал твой адрес. Ура! Нашел! Безумно по тебе скучаю. Честное слово. Прости, что не смог помочь тогда, в вертолете.

Было так нелепо. Моя незажившая нога, новая пара пуль, адская боль. Прости. Я не хочу оправдываться, но ведь я так сильно тебя подвел. Прости.

Тогда меня уже без сознания привезли в больницу. Сами подстрелили, сами лечили. Много расспрашивали. Не скажу, что пытали, хотя для обычного человека, наверное, было бы очень больно. Но я быстро поправлялся, хорошо ел. Утверждал, что мы староверы, что жили по законам общины, не хотели связываться с людьми. Они все время спрашивали, едим ли мы человеческое мясо. Что за глупость такая? Так или иначе, меня поставили на ноги. Сказали, что в деревне осталось несколько женщин. Мужчины или убежали, или погибли. О Максе ни слова. Про мать тоже ничего. Но обратно меня не пустили, отправили в армию. А потом на службу.

Мы переезжаем с место на место каждые три-четыре месяца. Нас постоянно закидывают в богом забытые деревни. По ходу мы возим с собой что-то очень важное, но простым солдатам об этом не говорят. Зато нам можно ходить в увольнение. И нам платят жалование. А, значит, я могу приехать к тебе. Я, правда, очень скучаю. И, велика вероятность того, что на всем белом свете больше нет у меня никого роднее тебя.

Может, ты уже забыла про меня, вышла замуж, нарожала маленьких детишек. Если так – ответь, пожалуйста. И я не буду мучить себя дурацкими мыслями и тешить надеждами. Если ты помнишь, ответь тем более. Я обещаю, что приеду. Ведь теперь я знаю, где тебя искать. Прости, что так долго. Прости.

С любовью, Алекс».

Слезы не давали читать, сердце выпрыгивало из груди, но она собралась, собралась с силами и принялась писать.

«Алекс! Бог мой, ты не представляешь, как я искала вас, сколько слез выплакала и сколько ночей не спала. Я помню! Помню все! Я так сильно любила вас…

И люблю. Приезжай. На месте вашей деревни построили рабочий поселок. И там можно жить, можно работать. Давай уедем туда вместе, давай начнем все заново. Я никогда на тебя не злилась и ты ни в чем не виноват! Приезжай! Я так соскучилась! Только напиши когда, я тебя встречу. Обязательно.