Эдем 7 - AllianceSpecter

Крики матросов утонули в родившемся катаклизме. Древнее чудище поднималось со дна и только своими движениями оно разрушило сотни кораблей. Левиафан поднимался, освобождал пустоту, куда течением утаскивались целые эскадры, чтобы затем перевернуться или быть разбитыми в щепки льющимися прямо с небес водопадами.

— Что вы наделали… — прошептала раненная Надёжная Сестра, наблюдая как голубоватое сияние набирает силу.

Но бой ещё не закончился, как и епископы изначально знали, чем всё это может обернуться. И долго ещё выжившие в этой бойни будут винить духовенство, что предпочло сохранить тайну. Если бы только эти святоши рассказали всё адмиралам… Однако только дурак будет думать, что культ Этия просто так решил хранить молчание и угробить столько храбрых защитников Эдема. Наверняка есть причина, которая заставляет идти на эти жертвы, причина, которую лучше никогда не знать.

Глава 12

— Во имя Этия, вы сейчас либо рассказываете всё, либо… — Надёжная Сестра так и не смогла закончить свою не очень ловкую угрозу.

Рука сотрудницы Гильдии рванула к мечу на поясе и пальце уже коснулись горячей рунической вязи, однако обнажить оружия она не посмела, как и гнев её быстро успокоился, буквально рефлекторно рассеялся по ледяной крови. Епископ же продолжал молча стоять, скрестив руки и поджав губы, а с уст его не слетело ни слова.

Гигантский левиафан пробудился, и никто не знал, что теперь делать. Подобное чудище и на территории Эдема! Эти твари считаются вымершими, как и древние драконы, их не видели тысячи, нет, десятки тысяч лет и лишь легенды о далёких и незаселённых мирах ойкумены Совета рассказывают о местных тварях, что смутно напоминают вымершие виды колоссальных, однако не факт, что ими являются. Простой люд вон и крылатых ящеров за драконов считает, а уж как время стачивает слухи…

Но Надёжная Сестра не сомневалась, что епископ всё знает. Более того, вероятно украденные из храма секреты напрямую связаны с происходящим. Нет, не вероятно, а несомненно. Секретное оружие духовенства? Так может глава Гильдии всё же прав? И сразу возникает вопрос, зачем пробуждать такую тварь? Чтобы уничтожить Эдем? Звучит правдоподобно, только вот… монстр что-то стоит на месте, как и инструментарий Гильдии позволяет принести куда больший ущерб этому миру без прибегания к настолько грубой силе. К тому же левиафан, прямо скажем, не какой-то неуязвимый и всесильный Творец. Это тварь, которую можно убить и которых как раз предки современных видов полностью истребили, забрав миры под свой контроль в процессе межвидовой борьбы. Вон, Свободный каждый раз с собой Итаса берёт, которого без проблем убивают, как и других питомцев. А может это и есть ещё один питомец Свободного? А эти пираты… очередное вторжение?

— Что же, господа офицеры и прочие защитники Эдема, — прямо на край громадной скалы, являющейся частью спины монстра и местом высадки остатков сил, ступил адмирал первого флота и главнокомандующий в одном лице. — Вижу дело наше пахнет тухлой рыбой. Но ничего, и не с таким справлялись.

Вместе с этим словами оставшиеся корабли сделали дружный залп. Мощные орудия попали прямо в конечности монстра, но не смогли пробить даже верхнего слоя из скал, гор и морских рифов, что покрывали ещё более прочную кожу, под которой, наверное, какой-нибудь жир и прочие ткани, через которые потребуется пробиться для нанесения ранения внутренним органам с целью убийства.

— Сотня ящеров, грузоподъёмность по два центнера при сохранения достаточной мобильности для маневрирования в этих ураганах. Да и форты засранцев ещё стреляют по нам, но не суть, — без особых эмоций с фактически каменным лицом говорил адмирал, попутно набивая трубку табаком. — Двадцать, Этий их дери, тонн чистого огня. Я уже приказал разобрать стабилизирующие кристаллы со своих орудий на флагмане, их мы тоже разместим на макушке этой дряни. И будь я проклят, если мы не доберёмся до мозга монстра с таким количеством взрывчатки!

— Нет! — наконец-то своё загадочное молчание нарушил епископ, со сталью в голосе отрезав предложение. — Левиафана трогать нельзя!

— Это ещё почему⁈ — усмехнулась Надёжная Сестра, которая тоже придерживалась радикального способа решения, ведь он единственный возможный и логичный.

— Потому что таково слово архиепископа, слуга!

— Объяснения епископ! Объяснения или не мешайте нам спасать Эдем! — снова терпение сотрудницы было утеряно, но будто повинуясь заклинанию, эмоциональный фон смертной опять успокоился. — Почему потоки хара не утихают? Обряд не закончен? Враг готовит что-то ещё? Что они задумали, епископ? Что вы там прячете в своих хранилищах?

— Я не могу этого сказать! Не надо меня об этом спрашивать! Как вы не понимаете… — устало ответил епископ и схватился за голову. — Разве слова архиепископа уже недостаточно? Или быть может вы не верите мне? Мы отдали всё во служение этому миру! Всё! Так во имя Этия, послушайте нас и не совершайте ошибку! Не просите ответов, с которыми вы не будете знать, что делать! Они сведут вас с ума и уничтожат изнутри! Прошу…

На некоторое мгновение воцарилась тишина, если не считать постоянных залпов орудий, гремящего металла и эха тысяч заклинаний. Ведь битва не закончилась, она лишь сменила декорации. Ну и ещё сократила поголовье смертных, ведь далеко не все нашли возможность быстро убраться со своих кораблей и пережить цунами.

— Ох… вот же срань… — раздался тихий голос поднявшегося на волне янтарноглазого мага.

Заклинание вражеского паресиса переломало все кости, но такая мелочь не способна убить действительно сильного мага. На ходу конечности срастались, раны затягивались, а значительный объём свободного хара поглощался напрямую в ардию. Большая часть сознания залатывала раны, пока физическое тело выполняла простую и однозначную цель: прошлая броня и оружие сломалось, но трупов здесь хватает. Через тридцать секунд аристократ уже стоял в полной боеготовности перед епископом.

— Мне нужен приказ, — прямо и без сомнений произнёс Лансемалион Бальмуар, всегда готовый прогрызть глотку любому по велению своего хозяина будь то отец, Гильдия или духовенство.

И эту черту характера сейчас прекрасно видели все, ведь в этих обстоятельствах все уже приняли свои истинные облики. Храбрый и стойкий адмирал, всегда готовый преподнести решение, даже если на улице начнётся сам День Гнева. Не такая уж и идеальная Надёжная Сестра, привыкшая к бумагам и таблицам, но совершенно не способная в словесные переговоры, особенно когда авторитет её организации не даёт никакого преимущества. Епископ, верный слуга Этия, сильный духом, но скованный по рукам и ногам непонятными ни для кого цепями. Даже душа подбежавшего лекаря с зельями оказалась кристально чиста в окружении хаоса, сквозь который нужно нести спасение и исполнять свой долг целителя, борясь с малодушным желанием сбежать и спрятаться от битвы.

И таким же чистым оказался аристократ, способный на многое и обладающий чудовищной силой. Но что делать сейчас он не знал, более того, он и собирался даже задуматься над попыткой что-то решить самому, как и не желал разобраться в сути, состоящей из столь сложного рисунка мелких деталей. Ведь его растили как исполнителя, как инструмент. И сейчас ему нужен только приказ, задача, которую он выполнит в лучшем виде.

— Левиафан не двигается, он никуда не идёт и не собирается идти, он пробудился, и он удивлён… Прежде всего, умоляю, остановите огонь! Если хотите пострелять, то выцеливайте форты и пиратов, но не пытайтесь разрушить горы и причинить ему вред, — начал говорить епископ, решения которого все и ждали. — Я со своими братьями попробую его успокоить и объяснить произошедшее.

— Диалог с монстром? — густые чёрные брови адмирала метнулись вверх, а лёгкие сделали необычайно глубокую затяжку. — При всём уважении, не знал, что вы полиглот.

— Но проблема в нашем враге, — вдруг дрогнувшим голосом произнёс епископ, не боящийся ни смерти, ни самых страшных пыток. — Они… вы слышите? Вы слышите⁈

— Слышу, — ответила Надёжная Сестра и нахмурилась, улавливаю знакомые каждому гражданину мелодии. — Они поют мессу?

— Да, в песнопении с помощью Литургии Слова они собираются… собираются… сделать нечто ужасное, что уничтожит Эдем, — совсем разбито из-за видения возможного будущего говорил глава собора, после чего взял небольшую паузу. —