Клановые тайны мажорок - Руслан Иванович Аристов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему же? Мисаки до сих пор в меня явно влюблена, — заявил я.
Отец иронично взглянул на меня.
— Если бы всё было так просто, ты уже бы полтора года назад уехал в Японию, — произнес он.
«Охереть какая перспектива. Я как семейное имущество, блин».
— А в чём сложности, отец?
— Ты в Японию хочешь, что ли? — ответил родитель вопросом на вопрос.
— На постоянку? Особо нет, — пожал я плечами.
— Ну и всё, вопрос закрыт. Андрей, документы, — повернулся он к Лебедеву, — и идите займитесь гостями, — посмотрел он на Алёну.
Помощник довольно быстро достал из портфеля несколько папок и разложил их на столике.
— Когда нам зайти с губернатором? — вставая, спросила Алёна.
— Через сорок минут, — отрывисто ответил Колчак-старший.
Когда она и Лебедев вышли, отец тяжело посмотрел на меня.
— Я был с тобой слишком мягок в детстве, в итоге и получил оболтуса!
— Мягок⁈ — непроизвольно вымолвил я.
Чего-чего, а вот мягкости с его стороны я припомнить не мог, воспитание было довольно строгое до четырнадцати лет, это потом мать начала баловать, да и по статусу мне было положено быть беззаботным мажором.
— Излишне мягок, но об этом поздно сожалеть, — заявил отец, затягиваясь сигарой. — Дело не только в твоём характере, но и в магическом потенциале, который конфликтует с нашим семейным накопителем. Это можно решить только двумя способами, сын.
— Какими? — интонации в голосе отца меня напрягали.
— Мы исследуем этот вопрос. Мои агенты выясняют, есть ли такие проблемы в других родах и если есть, как они их решают. Но в целом решение мне видится пока одно — ты создашь свой накопитель, то есть своё магическое ответвление, клан.
— Что⁈ — поразился я и даже выпрямился в кресле.
— Нет, не переживай, сынок — никто тебя не гонит и без поддержки не оставит, однако то, что я читал про твою Анжелику, очень похоже на твой случай. Об этом мне говорила Лада — вы можете стать мостиком между нашим и корниловским кланом, своеобразным балансом.
— Не знаю, готов ли я к такому, — взмахнул я ладонью.
— Поверь, я пытаюсь решить этот вопрос, но твой потенциал очень нестабилен из-за накопителя, поэтому у тебя скачки эндейса, нестабильный магокоэффициент — всё это опасно для здоровья и психики. Ритуал, несмотря на тяжелые для тебя бытовые и психологические последствия, на самом деле серьёзно сгладил и отвёл угрозу твоей внезапной смерти.
— Смерти? — я открыл рот от удивления, сопровождаемого выбросом адреналина.
— Да. Поэтому хоть ты и оболтус, но ритуал я проводил не из-за этого — это была очень удобная отговорка, а по причине твоего спасения. Кроме того, бонусом для нашей семьи стали те события, которые вокруг тебя развернулись за последний год. И гвоздём программы стала твоя речь на открытии памятника деду — там ты показал себя во всей красоте, — краем губ улыбнулся префект.
— Я был возмущён и огорчен таким отношением семьи…
— Это уже не имеет значения, нам всем было тяжело, — поднял ладонь отец. — Я тебя не обвиняю. Всё равно мы тебя любим и поддержим.
Я сглотнул ком в горле — был растроган. Колчак-старший взял одну из папок и достал несколько листков.
— Ты серьёзно настроен на выборы или это твоя очередная блажь? — в своей резкой манере он взглянул мне в глаза.
— Абсолютно серьёзно — меня поддерживает Анжелика и вообще мне это нравится, — ответил я.
— Как ты оцениваешь положение в стране, сын?
Я поёрзал в кресле — вопрос был весьма неожиданный и объёмный.
— Смотря с какой позиции — сына префекта или нищего студента, — ответил я осторожно.
— Давай сначала со второй, — отца эта реплика явно позабавила.
Я сначала неуверенно и путано, но потом всё более входя в раж, начал рассказывать свои впечталения и злоключения — о социальных проблемах, антимужском законодательстве, постоянной нехватке денег и тому подобное.
Колчак-старший засмеялся, когда я дошёл до случая с республиканскими сберегательными облигациями, которые мне впарили юнкеры.
— А ещё я помню, как ты кому-то говорил, что тебя беспокоит программа перевооружения на ближайшую трехлетку и что республиканский минфин заигрался с выпуском облигаций госзайма… — закончил я говорить.
— Вот, ты довольно точно уловил суть, Виктор! Потенциал политика в тебе есть. А вот что касательно облигаций госзайма, — при этих словах отец выпрямился и чуть наклонился ко мне, — то это и есть ключевая проблема противоречий внутри правящей сейчас коалиции и огромная афера, которая грозит расшатать основы республики!
Глава 10
Услышанное меня поразило — я вопросительно смотрел на отца.
— Афера? — переспросил тихо.
— Если говорить о структуре нашей экономики в целом — несомненно, — кивнул отец. — Помнишь, как ты сказал, что хотел бы делать карьеру в финансовом секторе?
«Да, было дело в четырнадцать лет, помнит же», — я удержался от кривой ухмылки и молча покивал.
— И так было понятно, что военная карьера — это не для тебя, поэтому тебе надо будет продолжить учёбу на финансово-экономическую специальность. Вернее, начать её заново, уже полноценно и качественно.
— А как же выборы?
— Одно другому не мешает — справишься, научишься преодолевать трудности и эффективно распоряжаться временем, — Колчак-старший струсил пепел в стоящую на столике изящную бронзовую пепельницу. — Так вот, общая ситуация как в мире, так и у нас в стране весьма тяжелая. По всем признакам начинается очередной цикл финансового кризиса, всё это вызвано последствиями отмены золотого стандарта в начале этого века.
«Да, было дело, однако это слишком смелая оценка», — подумал я, внимательно глядя на отца.
— Насколько я знаю, с бюджетом у нас всегда были проблемы, об этом писали в газетах и говорили по телеку все, кому не лень, — произнес я.
— Обычная политическая риторика, особенно со стороны оппозиции, то есть и нас. Проблема на самом деле в том — и это тебе и никому другому по телевизору не скажут, что наша модель экономики за последние сто
