Леденцы и тайная библиотека - Саманта Джайлс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне было очень плохо, Фрэнсис, – заявила сестрёнка, прижимаясь к Фрэнсис. – Старый пахучий туннель заставил меня уснуть, но теперь всё хорошо.
– Боюсь, нам придётся нарушить кое-какие правила. – Дядя Вик серьёзно посмотрел на Фрэнсис. – Немагический груз. Это единственный способ быстро вернуть их обратно и не привлечь внимания.
Фрэнсис важно кивнула.
– Ты возьмёшь Эди, а я – девочек. Моя старая метла не вынесет больше трёх человек. Если я это сделаю, она прикинется мёртвой. – Фрэнсис открыла дверь и быстро вернулась с метлой.
Дядя Вик достал из-под дивана свою метлу, и мы изумлённо смотрели, как он перекинул через неё ногу и подозвал Эди.
– Идём, молодой человек. Я отвезу тебя домой, а Фрэнсис возьмёт девочек.
Кажется, прежде чем исчезнуть прямо у нас на глазах, он прокричал:
– Не включай музыку слишком громко, Фрэнсис!
17
Разновидность магии
– Закрой-ка рот, девочка, а то рыба запрыгнет, – сказала Фрэнсис, задрала платье и уселась на метлу.
– Ух ты! – радостно взвизгнула Лоис, перекинув ногу через палку. – Я опять полечу. Здорово!
– Это в высшей степени незаконно, – прошептала Фрэнсис, – но не обращайте внимания. Когда очень нужно, то можно. Иначе ваш папа будет переживать, куда вы подевались. Рози, садись позади Лоис и крепко держись за метлу. Если хочешь с ней подружиться, просто погладь её. Это её успокаивает. Вылетать отсюда будет немного неприятно, но не беспокойтесь, скоро мы окажемся снаружи, так что просто считайте до пяти.
Метла задрожала, и мы услышали громкую музыку. Я узнала песню «Разновидность магии» группы Queen – любимой группы Фрэнсис.
– О боже, Вик просил не включать громко. Венди, сделай потише, пожалуйста!
– Кто такая Венди? – крикнула Лоис.
– Моя метла! – отозвалась Фрэнсис, понижая голос, как только музыка стала тише.
Словно соглашаясь с ней, Венди быстро подпрыгнула в воздухе, и мы чуть не свалились вниз.
– Держитесь! – крикнула Фрэнсис, мы взмыли к потолку, и я честно подумала, что вот-вот умру.
То, что произошло дальше, было одним из самых неприятных приключений в моей жизни. Мы как будто пытались прорваться сквозь толстый слой желе. Метла поднялась вверх, потолок каким-то образом прогнулся, и я почувствовала, что меня сдавило и я не могу нормально дышать. Я пыталась не паниковать и мысленно считала до пяти, как велела Фрэнсис.
И когда я подумала, что больше не смогу выносить давления в голове и спине, мы полетели по небу.
Было ещё светло, и небо окрасилось в красивый розовый оттенок. Мои волосы раздувал тёплый ветерок, и я не могу даже описать ощущения полёта высоко в небе верхом на метле.
На мгновение мне стало грустно, что мама не может делать этого с нами. Она всегда мечтала полетать на метле.
Я с восхищением посмотрела вниз, когда мы пролетали над «Тремя грациями», где обитали Ливерпульские птицы. Река Мерси обрисовывала границы города и тянулась к Уэльсу, Уирралу и ещё дальше. Никто, кроме нас, не знал, как через туннели можно добраться до всех чудесных рек мира. Я чувствовала себя счастливицей, потому что жила в прекрасном городе со множеством тайн, о которых знала только моя маленькая семья.
Впервые по пути домой Лоис молчала. Наверное, мы просто потеряли дар речи, молча наслаждаясь грандиозным видом.
Мы приземлились в нашем саду с лёгкой встряской и смешными ругательствами Фрэнсис прямо рядом с Мэгги, которая в этот момент ходила по-маленькому. Она подскочила от неожиданности и ошарашенно уставилась на нас.
– Я оставлю её здесь, девочки, – сказала Фрэнсис, прислонила Венди к стене, и мы вошли в дом.
Мы как раз успели поесть, и Лоис была в ванной с Фрэнсис, когда во входной двери зацарапал ключ. Но только домой вернулся не папа, а мама.
– Мам! – крикнула я и обняла её. Я заметила, что она выглядела ужасно измученной, и быстро отпрянула при виде зеленоватого дымка вокруг её головы. – Я думала, ты вернёшься только завтра, – осторожно сказала я.
– Так и должно было быть, милая, но, к счастью, удалось закончить пораньше. А значит, завтра придётся остаться в Бирмингеме. Ох! – вздохнула мама и бросилась в кресло-качалку. – Я совершенно разбита.
Она откинула голову назад и на минуту закрыла глаза, и я ошеломлённо уставилась на неё.
В мамином горле была огромная дыра. Но в этот раз я не видела спинки кресла – дыра выглядела намного более зловещей, она вращалась по кругу, постоянно уменьшаясь, как цвета в калейдоскопе, пока не стала совершенно чёрной.
Я нервно проглотила слюну и коснулась своего горла. Что же происходит с мамой? Теперь у неё были дыры на руке, на животе и чёрная дыра в горле.
Это становилось всё серьёзнее. Нам надо было срочно отыскать «Книгу мёртвых» и, возможно, способ её исцелить.
Внезапно мама наморщила нос, открыла глаза и порывисто села.
– Этот запах… – резко сказала она.
– Да, прости, наверное, Лоис. Она опять ела бобы, – извиняющимся тоном ответила я.
Мама энергично покачала головой.
– Нет, Рози, это магия. Я чувствую запах магии.
Мой желудок затрепетал от страха, потому что, должна признать, я никогда не видела маму такой. Как будто кто-то взял и подменил её безумным клоном Донны. Это была не мама. Она стала раздражённой, грустной и усталой, а теперь ещё уверяла, что чувствует запах магии.
Я нервно рассмеялась.
– Мам, о чём ты говоришь?
– Что с тобой делала Фрэнсис, Рози? И где она? – Мама встала с кресла-качалки и направилась наверх.
Очевидно, мне даже не пришлось говорить ей, что Фрэнсис с Лоис наверху в ванной, потому что мы слышали, как они пели песню заключённых «Моё имя Джакало, Джакало».
Я поморщилась. Пожалуйста, пусть мама не поймёт, что мы были в Туннеле Вечной Тьмы.
С кухни я услышала мамин голос.
– Фрэнсис, что происходит? Почему я чувствую этот запах? – Она говорила очень сердито.
– Привет, мамочка, – отозвалась Лоис, которая, по-видимому, ещё была в ванне. – Это не я, а Би, и потом, я принимаю ванну, и теперь я чистая.
Мама не обратила на Лоис внимания, и я услышала неразборчивую шотландскую речь Фрэнсис и мамин крик.
– Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, и я тебя уже предупреждала, – кричала она. – Я не потерплю этого в своём доме!
Мне было страшно слушать, как мама разговаривает с Фрэнсис.
К счастью, папа
