Тебе повезло, детка! - Франциска Вудворт

– Что же ты стоишь? Иди сюда!

Прозвучало настолько властно, что я невольно сделала несколько шагов к нему и лишь потом затормозила.

– Зачем? – спросила настороженно. Надеюсь, он не ждет, что я сама прыгну к нему в постель?

Видимо, поняв это, он вздохнул и, лениво поднявшись, мягко ступил на пол босыми ногами. Вот они меня добили. Без костюма и без обуви он словно потерял налет цивилизованности. А я почувствовала себя газелью, которая неосторожно забрела на территорию тигра. И вот он плавно подбирается ко мне, чтобы не напугать… Инстинкт самосохранения буквально кричал, требуя сорваться с места и бежать, но разум подсказывал: если побегу, то меня настигнут одним прыжком и повалят, не дав уже подняться. Да и куда бежать? Клетка захлопнулась, и без разрешения из нее мне не выйти.

Как и тогда в офисе, оборотень обошел меня по кругу и подошел со спины. Охотничьи инстинкты у него такие, что ли… Звериные. Для полной картины он опять зарылся носом мне в волосы, спускаясь к шее. Правильно, прыгнуть на спину и впиться зубами в шею, так вроде тигры охотятся?

– Как же ты оглушающе пахнешь…

Наверное, он бы выразился и позабористее, знай лучше язык, настолько эмоционально это прозвучало.

– А если мне натереться чем-то вонючим, парность исчезнет? – Несмотря на страх и бешено колотящееся от его близости сердце, исследовательский интерес во мне был неистребим.

– Разве дело в одном запахе? Он лишь говорит о том, что ты мне подходишь.

– Но вас от него корежит. – Я отступила и развернулась к нему лицом. Лучше видеть его, чем чувствовать дыхание на коже.

– Он заводит меня, – не стал отрицать модифицированный. – Будь ты тигрицей, уже бы текла от моего.

– Жаль, что я человек, – произнесла искренне, потому что его запах вызывал только одно: меня мутило от страха.

Может, пробуждались инстинкты первобытных людей, на которых охотились звери. Не будешь возбуждаться, когда тебя хотят съесть! А он смотрел на меня алчно, словно одолеваемый жаждой крови. Как будто решая, куда в первую очередь вонзить зубы. Или не их… В офисе его нападение на меня было стремительно, и вонзил он в меня вовсе не зубы.

– Это как раз пройдет, стоит тебе забеременеть. Ты начнешь мутировать сама, без матрицы.

Меня передернуло от одной только перспективы. Я не смогла справиться с реакцией тела, и он это заметил.

– До сих пор болит?

– Саднит, – подтвердила я. От воды дискомфорт между ног дал о себе знать.

– Давай посмотрим.

– Что-о-о?! – округлила глаза я, решив, что послышалось. Но он подхватил меня за талию и понес к кровати. – Что вы делаете?!

Но было поздно. Крик потонул, когда он положил меня на край кровати, но хоть не навалился. Я тут же взвилась вновь, ощутив его руки на бедрах, и вцепилась в ткань, пытаясь удержать стаскиваемые с меня штаны.

– Что вы делаете?!

Но он сдернул их, задрав мои ноги вверх, отчего я вновь упала на спину. Не успела и глазом моргнуть, как оказалась ниже пояса голой, а он расположился между моими ногами, присев на полу. Я попыталась отползти, но для этого пришлось упереться ногами в кровать, и не сразу сообразила, что этим еще больше распахиваю себя перед ним.

– Не дергайся! – Он поймал меня за ноги, подтягивая обратно к себе. – Я просто посмотрю.

– Вы что, гинеколог? – разозлилась я, приподнимаясь на локтях и не зная, куда деваться от смущения.

Ноги опять свисали с кровати. Он их отпустил, переместив руки на бедра и удерживая меня. В местах прикосновения кожа горела под его ладонями. Интересно, получится освободиться, если ногами с силой толкнуть его в грудь?

Несколько мгновений я испытывала огромное искушение сделать это и убежать, но возобладал здравый смысл. Куда я побегу практически голая в чужом доме? Если только в ванную, но хлипкая дверь меня не защитит.

– Нет, я не гинеколог, – ответил модифицированный, едва ощутимо поглаживая пальцами мои бедра. – Но разве ты не слышала, что животные умеют зализывать раны?

– Не-е-ет… – простонала я, не желая проверять услышанное.

– Да-а-а… – передразнил он, а потом уже в жесткой форме приказал: – Учись говорить мне «да»! И запомни, что сопротивление лишь раззадоривает.

«Да пошел ты!» – огрызнулась я мысленно. Упала обессиленно на кровать, смотря в потолок, и как можно безразличнее произнесла:

– Делайте что хотите.

– Спасибо за разрешение, – услышала язвительное в ответ.

– Можно подумать, вы в нем нуждаетесь, – пробурчала я, но он не обратил внимания.

Наклонился и лизнул мой живот, словно пробуя на вкус.

Мускулы пресса тут же напряглись и сжались в комок. Если бы могла, я сама бы с огромным удовольствием сжалась в комок, как ежик. А его язык продолжал меня исследовать. Скользнул во впадину пупка, обводя его по кругу, а потом прихватил губами кожу, втягивая в себя.

Я судорожно вдохнула, подавившись воздухом, ощутив, как он теперь еще и слегка прикусывает зубами, перекатывая кожу во рту, постепенно спускаясь ниже и ниже. Но в зоне бикини оборотень остановился, и я просто чувствовала его дыхание там. Приподняла голову и посмотрела вниз, не выдержав неизвестности.

Неожиданно он посмотрел мне прямо в глаза и произнес:

– Надо же, ты здесь тоже рыжая. Я думал, что красишься.

Тут же легла обратно, смотря в потолок, но вот предательский румянец залил лицо. Кажется, у меня начали гореть даже уши.

– Тебя уже здесь ласкали? – прозвучал вопрос, еще больше усиливая смущение. Чтобы не возникло непонимания, где это «здесь», он сместил ладонь, поглаживая пальцами то самое место.

Ноги непроизвольно сжались в попытке укрыть сокровенное, но он был между ними, отчего я лишь теснее прижала их к нему. Усилием воли расслабила мускулы, не желая даже так лишний раз прикасаться.

А он ждал ответа, продолжая поглаживать. Чувствуя на себе его взгляд, я зажмурилась. Ответила лишь для того, чтобы он прекратил:

– Нет. Хотела, чтобы это делал любимый.

– Наивные романтические фантазии. А знаешь, какова реальность? Это приятно в любом случае, а основную роль играют не чувства, а опыт партнера.

– Намекаете, что он у вас есть?

Ответа не услышала. Лишь самодовольный смешок. Тревожащие поглаживания пальцев исчезли, но не успела я облегченно выдохнуть, как их сменил язык.

Изображать безучастность не получилось. Нервы сдали, и меня словно подбросило.

– Нет! Не надо! У меня ничего не болит! – затараторила я, извиваясь и стараясь отползти от него. Вот только хватка на моих бедрах стала железной, потому только барахталась.

– Не болит? – переспросил модифицированный.

– Да! Уже все в порядке! Не трогайте!

– Точно?

– Да!!!

– Тогда мы можем заняться уже более взрослыми играми, – сообщил он, и я окаменела, вмиг прекратив сопротивление.

– Вы обещали меня сегодня больше не трогать, – выдавила из себя.

– Потому что понимал, что тебе еще может быть больно. Но если это не так…

Я вся сжалась, морщась от неприятных ощущений. Пусть и после душа, но там, внутри, я была