Живой позавидует мертвому - Сергей Зверев

И Кобзев, и Волошин с ходу заметили странность в поведении бандитского вождя. Тем не менее они твёрдо держались выбранной линии, старались никак не реагировать. Анвар приблизился к ним практически вплотную. Он снял свои любимые очки и взглядом, полным недоверия, посмотрел на пленников. Ему хотелось, чтобы те перед ним стали расшаркиваться и лебезить. Но вопреки его желаниям русские продолжали безмолвно стоять и даже не соизволили поздороваться.

– Чего молчим? – недовольным тоном спросил он.

– Спрашивайте, и мы ответим, – спокойно произнес Алексей Николаевич.

– Что значит «спрашивайте»? – тут же завёлся главарь. – Как будто вы не понимаете, зачем я сюда пришёл! Вы, русские, иногда невыносимы в своей тупости! Ума не приложу, как вы в довесок ко всему еще и наукой занимаетесь!

– Как бог пошлёт, – бросил эпидемиолог. – Вот сейчас, к примеру, нам приходится заниматься вовсе не наукой.

– Хватит впустую рассуждать и тянуть время! – гаркнул Анвар.

Охранники вздрогнули. Они сразу же устремились к русским, собираясь призвать их к порядку. Однако верховод их притормозил и снова обратился к заложникам:

– Ну, что? Я так понимаю, у вас ничего не получилось. Ожидание, о котором вы мне говорили, ни к чему не привело. Так ведь? Полный провал?

– Ну, почему же не получилось? Все в порядке, – возразил Кобзев и даже выдал некое подобие улыбки.

– Тьфу, шайтаны! – выругался главарь. – Так чего же вы стоите с таким видом, будто всё плохо?

– Переживали сильно за результат. Думали, а вдруг какая-нибудь ошибка закралась. В общем, переволновались – весьма правдоподобно соврал Волошин.

Анвар не удержался от злорадного смеха и сквозь него заметил:

– Так вы бы радовались. Ведь повезло и вам, и нам.

– Насчет нас пока еще не всё понятно, – не стал заискивать Егор. – Ну, а вам и в самом деле повезло. Теперь у вас есть приличное количество живых вибрионов холеры. Это самое настоящее бактериологическое оружие. И сейчас оно находится в ваших руках.

– Пока еще не в моих, – продолжал смеяться лидер «Всемирной лиги джихада».

– Ну, уж точно и не в наших, – сказал в ответ эпидемиолог и протянул бандиту чемоданчик с резервуарами обработанных вибрионов.

Анвар недоверчиво принял его и с сомнением в голосе осведомился:

– Вы утверждаете, что это на самом деле то, что я у вас просил?

– Именно то, – подтвердил Егор. С его лица неожиданно исчезло бесстрастное выражение. Он улыбнулся, глядя на обезьянку. Та вырывалась из рук охранника и протягивала лапки к хозяину. Одной лапкой она даже сумела схватить край арафатки и шаловливо дёргала её.

Главарь безразлично отстранился и отнёс чемоданчик к ближайшему столу. Охрана последовала за ним. Русские остались на своих местах. Положив чемоданчик на стол, Анвар открыл и уставился на его содержимое. Внешне резервуары с бактериями мало чем отличались от тех, которые он изначально передавал Кобзеву. С другой стороны, ему было понятно, что по цвету качественные параметры вибрионов определить не сумеет ни он, ни самый маститый специалист в области эпидемиологии.

Почти целую минуту в помещении лаборатории царило полное молчание. Если, конечно, не считать звуков, которые издавала шаловливая Молли. Анвар смотрел на резервуары стеклянными глазами. Ему явно не нравилась неопределенность. Он непременно желал обрести уверенность в том, что русские его не обманули. Длительное молчание, наконец, было прервано его вполне предсказуемой репликой:

– Думаю, стоит проверить, что вы там наделали.

Прозвучали его слова властным и одновременно недоверчивым тоном.

– То есть как проверить? – мастерски изобразил недоумение Кобзев. – Мы уже проверили при помощи оборудования. Все показатели в норме, бактерии жизнеспособны. Что еще за проверки вы собираетесь устраивать? И кто это будет делать? Вы хотите, чтобы часть моей доли денег ушла еще кому-то?

То, что русский эпидемиолог ввернул в разговор вопрос о деньгах, Анвару понравилось. Мол, если уж врач так печется о деньгах и не желает ни с кем ими делиться, то вполне вероятно, что сработал он неплохо. Однако одних умозаключений для верховода террористов было всё-таки недостаточно.

– Проверим, насколько они готовы к применению, – сказал Анвар и недобро ухмыльнулся.

– Они полностью готовы к применению, – поспешил заверить Волошин.

– А вот это мы сейчас и посмотрим. Убедимся, как у вас, учёных, говорят, на практике, – промолвил главарь.

Охранники вопросительно посмотрели на своего хозяина, не отваживаясь что-либо предпринимать без его приказания.

– Чего вы стали, как истуканы?! – крикнул им хозяин. – Давайте мне живо сюда маску, перчатки, шприц и клетку.

Один из верзил тут же сорвался со своего места. Все названные вещи находились на столике у двери. Русские с изумлением наблюдали за происходящим. Они смутно догадывались, что должно было случиться дальше.

Охранник притащил всё, что было сказано. Затем он принялся услужливо помогать Анвару надеть защитные перчатки. Сделав это, он напялил на лицо хозяина маску и вручил шприц. Тем временем второй детина взгромоздил на стол плексигласовый ящик с замыкающейся крышкой и рядом мелких отверстий на стенках.

– Да что же вы, в конце концов, собираетесь делать? – на этот раз с явным непониманием спросил Кобзев.

– Подождите немножко, и всё своими глазами увидите, – деловито заявил верховод и кивнул охраннику.

Тот взял Молли, посадил ее в ящик и закрыл крышку. Обезьянка смотрела по сторонам и била лапками по стеклу. Ей определённо не нравилось место, куда ее запрятали. Но судя по всему никто не собирался вытаскивать её наружу.

– Каким образом я могу набрать пробу этих козявок в шприц? – не спрашивал, а буквально приказывал русским Анвар.

– Зачем вам это надо? – закричал Егор, осознав весь ужас задумки террориста.

– Прекратите издеваться над животным! – поддержал товарища Волошин.

В ответ охранники мгновенно направили на русских автоматы и синхронно щелкнули затворами. Эта была сильнейшая аргументация. Егор и Алексей Николаевич осеклись и перестали протестовать.

– Я повторяю последний раз, – жестким тоном промолвил Анвар. – Каким образом я могу набрать пробу этих козявок в шприц? Если вы не скажете, мои люди нажмут на спусковой крючок. И сделают это с большим удовольствием. Правда ведь?

– Да, – немедленно отозвались детины, а один из них еще и добавил: – Я после Чечни русских вообще ненавижу.

– Закрой рот! – резко рявкнул главарь. – Об этом тебя сейчас никто не спрашивает.

Охранник трусливо втянул голову в плечи. Хозяин грозно смотрел на заложников, ожидая выполнения приказа.

Кобзев от бессилия что-либо изменить закрыл лицо руками и стал нервозно массировать веки. Волошин после некоторых сомнений подошел к главарю и показал, что и как нужно делать. В те секунды он ненавидел себя самой лютой ненавистью, но ничего другого поделать не мог.

– Сейчас мы точно выясним, надули ли вы меня или нет, – усмехнулся Анвар, готовясь ввести инъекцию обезьянке.

– Погодите! Это ведь бесчеловечно... – попытался взывать к гуманности Егор.

Алексей Николаевич дернул его за рукав, останавливая от свершения глупостей.

– Да сколько в лабораториях по всему миру таких обезьянок дохнет! Не сосчитать! Да ты и сам в России наверняка не одно такое животное угробил, – издевательски проговорил лидер «Лиги». – Так что не надо мне читать этих дурацких нотаций о человечности. Ты вот беспокоишься о какой-то обезьянке. Да? Однако забываешь, что изготовил зелье, которым будет поражено большое количество людей. То есть ты поступил гуманно?

Своими хитрыми рассуждениями Анвар поставил эпидемиолога в тупик. Тот просто не нашёлся, что ответить. Да и Алексей Николаевич снова дёрнул его за рукав, намекая, что спор бесполезен я, а главное, опасен.

Верховод террористов презрительно фыркнул и просунул шприц в одно из отверстий ящика, где сидела изумленная обезьянка. Появление нового предмета она восприняла с пытливостью и даже попробовала поиграть с ним. Однако Анвар сделал резкое движение. Игла вошла в тельце Молли. Зверушка издала жалостный звук. Главарь без колебаний нажал на поршень шприца, вводя вибрионы холеры.

Молли почти сразу обмякла и свалилась на дно ящика. Объём вибрионов, введённый в ее организм, был чрезмерным. Воздействие бактерий на кровь отличалось особой быстротой. Обезьянка слегка подёргивалась и смотрела сквозь запотевшее стекло. Глаза ее нервно бегали, словно пытались, что-то уловить. Через пять минут она перестала подавать какие-либо признаки жизни.

Поняв, что обезьянка умерла, Анвар радостно засмеялся. Ему еле удавалось сдерживать себя от того, чтобы не запрыгать в неописуемом восторге. Обернувшись, он стянул и бросил на ящик с трупом обезьянки перчатки. Туда же полетела маска. Охранник, недавно признавшийся в ненависти к русским, стоял наготове с большой пластиковой бутылкой какой-то жидкости. Вторая бутылка находилась рядышком. Главарь подставил руки, и детина принялся поливать. В воздухе запахло медицинским спиртом. Тщательно обмыв руки спиртом, а затем водой, Анвар вытер их полотенцем, которое услужливо подал второй охранник. Радостный оскал не сходил с его лица.