Светлое Средневековье. Новый взгляд на историю Европы V–XIV вв. - Мэтью Гэбриэль

Даны в Британии начали принимать христианство в конце IX и начале X веков, но, как мы уже видели, настоящий сдвиг происходит, когда в христианство обращаются правители и приводят с собой своих подданных. Король Дании Харальд Синезубый (958–986), впоследствии также король Норвегии (970–986), был обращен в новую веру миссионерами с далекого юга вскоре после того, как взошел на трон. В ознаменование принятия христианства он приказал установить расписной рунический камень с изображением Христа и восхвалением достижений Харальда как объединителя нового христианского королевства. Сейчас этот камень стал серым, но когда-то он был разноцветным и ярким. Подобно Рутвельскому кресту, рунические камни из Еллинга сочетали в себе «языческие» и «христианские» образы — распятый Иисус, окруженный виноградными лозами и животными в скандинавском стиле. Взаимное проникновение религий и культур и регионов обрело законное воплощение. Сын и преемник Харальда Свен Вилобородый в 1013 году стал королем Дании, Норвегии и Англии (хотя и ненадолго).

Есть и множество других историй обращения в христианство, о которых стоит упомянуть. В 1000 году альтинг, исландский демократический орган власти, проголосовал за христианизацию острова. Это был, пожалуй, единственный случай обращения в христианство посредством демократии в средневековой истории. То, что произошло в Дании, а раньше — в Нормандии, более типично. Около 911 года норвежский военачальник по имени Роллон получил земли в районе устья Сены от короля Каролингов Карла Простоватого (898–922). На Сену покушались и другие: остатки франкского королевства десятилетиями страдали от рук разнообразных захватчиков. Теперь же франкский король откупился от своих врагов. Викинги стали христианами и получили земли в обмен на защиту Франции от имени короля. Однако, по словам одного летописца, этот откуп вообще-то прошел не слишком гладко. Передавая Роллону права на землю, король потребовал, чтобы тот поцеловал ему ноги в знак своей покорности. Роллон начал возражать, но в конце концов согласился — приказав своим людям перевернуть короля вверх ногами, чтобы не преклонять перед ним колено. Эта история почти наверняка не соответствует действительности, но она хорошо иллюстрирует напряженность между разными народами, которая сохранится в течение нескольких поколений. Земля северян, норманнов, станет Нормандией, и преемники Роллона — герцоги Нормандии — станут постоянной занозой в боку короля. Особенно этот процесс обострится, когда потомки Карла Простоватого сами станут королями после 1066 года.

Примерно в то же время, когда в Британии обосновались даны, далеко на востоке группы набежчиков и торговцев взаимодействовали с другими государствами и народами. В Западной и Центральной Азии история разворачивалась совсем по-другому, чем в Западной Европе. Здесь не было раздробленных государств и великих богатств, которые хранились в легко доступных религиозных центрах. Придя в Азию, захватчики увидели разбросанные на больших территориях поселения и обширные торговые сети, простиравшиеся от Китая и Индии до Средиземноморья. Константинополь был одной узловой точкой, Багдад другой, и еще сотни городов связывали между собой степи, горы, пустыни и леса. Централизованная власть и военная мощь этих цивилизаций не исключала возможности частых набегов. Однако сотрудничество и экономический обмен казались более выгодным вариантом.

С севера викинги могли добраться до рек Западной Азии, таких как Днепр и Волга, перевозя корабли волоком или строя новые по мере необходимости. Ближе к 900 году поселениями на этих территориях начинают править семьи, связанные с легендарным Рюриком, основателем Новгорода. Связи с растущими королевствами в Скандинавии укреплялись, шло продвижение на юг — в виде набегов и в форме торговли. В 860 году русы совершили набег на византийцев и осадили Константинополь, застав войска противника врасплох и опустошив пригороды крупнейшего центра христианского мира той эпохи. Но русы также заключали союзы с хазарами — степным народом, правители которого приняли иудаизм (а позже, в X веке, ислам), и контролировали территории между северными землями и Черным морем. Великий шелковый путь проходил через хазарские земли, по этим маршрутам шла торговля самыми ценными товарами в мире: шелком, специями, благовониями, драгоценными металлами, мехом, оружием и рабами. Викинги вовлекались в эту торговлю. Проходя по великим рекам, они сами привозили с севера меха, древесину и рабов, а с собой увозили изделия из металла, бусы и серебряные дирхемы — монеты халифата. Действительно, дирхемы неоднократно находили в захоронениях викингов и в их селениях, расположенных на обширной территории от Новгорода и Скандинавии до острова Скай в Шотландии и Исландии.

В начале 920-х годов в составе одной из таких торговых делегаций Багдадский халифат Аббасидов отправил с русами на север своего посланника. Мы мало что знаем об этом путешественнике, Ибн Фадлане. Но мы знаем, что он описывал людей, с которыми встречался, а затем составил квазиэтнографические записки о своем путешествии. Такого рода тексты не были чем-то необычным: этот вид путевых заметок за века укоренился в арабской культуре. Ибн Фадлан даже не был единственным автором, описавшим русов в исламских землях. Его современник, географ и чиновник по имени Убайдаллах ибн Абдаллах ибн Хордадбех, описал русов, которые пришли из «земли славян… с мехом бобра, лисиц и мечами». Русы торговали с византийцами и хазарами, но иногда заходили в регион близ Каспийского моря, обменивали свои корабли на верблюдов и на этих верблюдах отправлялись с товарами в Багдад. В качестве переводчиков они использовали порабощенных евнухов из христианских земель. Викинги, разъезжавшие на верблюдах, притворялись христианами, чтобы платить меньший налог, чем многобожники. Как мы уже знаем, в исламских государствах христиане занимали особое положение, в отличие от язычников-северян. Поэтому викинги выдавали себя за христиан.

Повествование Ибн Фадлана тревожит воображение. Он описывает мир, с которым сталкивается, невозмутимо и без особых эмоций, но есть в тексте моменты, когда человеческая сущность героев проявляется во всем своем величии и во всей чудовищности. Например, русы, которых автор узнает все больше в ходе путешествия, вызывают у него противоречивые чувства. Ибн Фадлан говорит, что «не видел людей с более совершенными телами, чем у них. Они подобны пальмам, румяны, красны» и хорошо вооружены, а женщины носят изысканные украшения (возможно, какие-то броши и ожерелья). Однако, даже восхищаясь красотой русов, Ибн Фадлан называл их «грязнейшими тварями Божьими», сравнивая с «блуждающими ослами». Его отталкивали странные привычки: например, привычка умываться по утрам из одной лохани, сморкаясь и плюя при этом в воду.

Помимо гигиены, с особым беспокойством Ибн Фадлан описывает похороны знатного руса. В ходе этого ритуала рабыню одурманивают, поочередно насилуют, а затем ритуально убивают на корабле, рядом с ее хозяином. На корабль, кроме тела