Наука жить. Жизнь и ее модели - Альфред Адлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, такие дети уже опустили руки. Поэтому их следует защитить от ярко выраженного чувства неполноценности, чувства, которое никто из нас не в состоянии долго выносить. Такие дети изначально не сталкивались с таким количеством трудностей, с которым им приходится сталкиваться в школе. Их потрясение от ситуации и желание отлынивать от занятий, да и вообще не ходить в школу, можно понять. Им кажется, что в школе все безнадежно, и если бы это было так, следовало бы согласиться с утверждением, что их действия последовательны и рациональны. Но индивидуальная психология считает иначе. Она полагает, что каждый может делать что-то полезное. Ошибки совершают все, но конкретно эти можно исправить, и ребенок пойдет дальше.
Однако обычно такая ситуация не решается должным образом. В то время как на ребенка наваливается куча новых проблем, его мать занимает позицию, в основе которой контроль и тревога. Школьные отчеты об успеваемости, замечания и выговоры, которые ребенок получает в школе, усугубляются последствиями дома. Очень часто ребенок, который был хорошим дома (ведь его там баловали), отвратительно ведет себя в школе, потому что его латентный комплекс неполноценности проявляется в тот момент, когда он теряет контакт с семьей. Именно в этот момент ребенок начнет ненавидеть мать, которая его баловала, потому что чувствует, что она его обманула. Мать предстает в совсем ином, нежели ранее, ракурсе. Из-за чувства тревоги в новой для него ситуации он забывает, как она вела себя раньше, как его холила и лелеяла.
Часто бывает, что ребенок, который дома ведет себя агрессивно, в школе – тихий, спокойный и даже какой-то подавленный. Иногда мама, придя в школу, признается: «Я от него на шаг отойти не могу. Он все время дерется». А учитель говорит: «А здесь весь день сидит тихо и не двигается». А иногда наоборот. Приходит мама и говорит: «Он дома такой тихий, такой милый», а учитель говорит: «Он портит мне весь класс». Последняя ситуация вполне ясна. Этот ребенок дома находится в центре внимания, поэтому ведет себя тихо и скромно. В школе он уже не в центре внимания, поэтому дерется. Или все может быть совершенно иначе.
Опишем для примера случай с восьмилетней девочкой, старостой, которую очень любили одноклассники. Ее отец пришел однажды к врачу и сказал: «Наш ребенок – садист… сущий тиран. Мы так больше не можем». В чем причина? Она родилась в слабой семье, первым ребенком. Ведь только в слабой семье ребенок мог так издеваться над ее членами. Когда родился второй ребенок, девочка почувствовала себя в опасности и, по-прежнему желая быть в центре внимания, стала с семьей воевать. В школе ее очень ценили, там у нее воевать причин не было, и она прекрасно развивалась.
У некоторых детей трудности есть как дома, так и в школе. И в семье, и в школе все жалуются, а в результате дети все чаще делают ошибки. Некоторые, например, везде неаккуратны. Итак, если поведение одинаковое и в семье, и в школе, нужно искать причину в более ранних событиях.
В любом случае, чтобы составить мнение о проблемах ребенка, всегда следует принимать во внимание происходящее и в семье, и в школе. Для нас важна любая мелочь, если мы хотим правильно понять его стиль жизни и направление, в котором он движется.
Порой случается, что довольно хорошо приспособленный ребенок, сталкиваясь с новыми ситуациями в школе, может казаться неприспособленным. Такое обычно происходит, когда ребенок приходит в школу, где против него настроены учитель и ученики. Возьмем пример из европейского опыта: ребенка неаристократического происхождения отправляют в аристократическую школу, поскольку его родители очень богаты и тщеславны. Но он не из аристократической семьи, и все его одноклассники выступают против. В результате избалованный или, по крайней мере, выросший в комфорте и уюте ребенок вдруг оказывается в очень враждебной к нему среде. Иногда жестокость окружающих может доходить до такой степени, что удивительно, как ребенок может такое выдержать. В большинстве случаев дома ребенок об этом вообще ничего не рассказывает, потому что ему стыдно. Он молча переносит эти ужасные мучения.
Часто такие дети, достигнув возраста шестнадцати или восемнадцати лет – возраста, когда они должны вести себя в обществе как взрослые и смотреть в лицо жизненным проблемам, – останавливаются на полпути, поскольку у них больше нет ни мужества, ни надежды. И рука об руку с преградами в социальной жизни у таких людей идут преграды в любви и браке, поскольку они все время останавливаются.
Что мы можем сделать в таких ситуациях? У этих людей нет выхода энергии. Они ни с кем не связаны, или им кажется, что они ни с кем в этом мире не связаны. Если при этом человек хочет причинить вред себе, чтобы другим стало плохо, он может совершить самоубийство. С другой стороны, есть тип человека, который хочет раствориться, исчезнуть. Что он и делает, в психиатрической лечебнице. Он теряет даже те немногие социальные навыки, что были раньше. Он не общается, не подходит к людям и всегда враждебно настроен по отношению ко всему миру. Это состояние мы называем преждевременным слабоумием, безумием. Если мы хотим помочь, нужно найти способ вернуть мужество, бодрость духа. Эти случаи очень тяжелые, но они поддаются лечению.
Ввиду того, что терапия и лечение образовательных проблем у детей зависят, прежде всего, от диагностики их стиля жизни, уместно рассмотреть методы, разработанные для такой диагностики индивидуальной психологией. Диагностика стиля жизни полезна, конечно, не только для образования, но в образовательной практике она совершенно необходима.
Помимо непосредственного изучения ребенка в период формирования личности, индивидуальная психология использует в качестве метода анализ детских воспоминаний и представлений о будущей профессии, наблюдение за позой человека и движениями его тела, а также делает вполне определенные выводы из того, каким по
