Собрание сочинений в 10 томах. Том 8 - Генри Райдер Хаггард

А впереди них рысцой трусила огромная тощая серая волчица. Рядом с ней бежал, держась за загривок, или ехал на ней верхом, — при неверном лунном свете и благодаря теням утесов они толком не могли разобрать, — кто-то, похожий на человека.

Это был Паг.

Сидевшие в засаде задрожали от ужаса, а некоторые закрыли глаза руками. Даже Ви вздрогнул. Значит, Паг говорил правду. Значит, в его жилах текла всосанная с молоком волчья кровь. Значит, в мозгу его жили волчьи хитрости.

Серая волчица вошла в проход. Ви разглядел ее сверкающие глаза и стертые желтые клыки. Рядом с ней прошел Паг. Они вошли в проход каменной стены, покрытой снегом. Вошли, и волчица закинула морду и громко завыла.

Следовавшая за ней толпа волков колебалась. Но на призывный вой все волки вскинули морды и завыли в ответ. Подобных звуков никто в племени никогда не слыхал; они были так ужасны, что многие попадали наземь, чуть не лишившись сознания.

Вожак стаи позвал, и стая должна была повиноваться зову. Волки бросились ко входу, давя друг друга, карабкаясь друг другу на спину, торопясь.

Все волки вошли в ловушку. Ни один из многих сотен не остался снаружи.

Настало время запирать проход.

Ви открыл уже рот, чтобы дать сигнал, и заколебался.

Ведь там внутри в ловушке остался Паг. Когда волки обнаружат, что они попались, они разорвут его и волчицу, приведшую их на смерть. Нужно подать сигнал, но Паг в ловушке. В состоянии ли он отдать приказ, который обрекает Пага на смерть?

Паг один, а в племени народу много. Если волки вырвутся, обезумев от ярости, — ни один из племени не уцелеет.

— К стене! — хрипло сказал Ви. Схватив огромный камень, он бросился вперед.

Из расщелины вышла огромная серая волчица и с ней, целый и невредимый, Паг. Он наклонился, что-то шепнул ей на ухо, и присутствующим показалось, что она прислушалась к его словам и облизала ему лицо. Затем она отпрянула прочь, точно камень из пращи.

На пути ее стоял Пито-Кити Несчастливый; он повернулся, чтобы бежать. Она с рычанием бросилась на него, укусила его в бедро, помчалась дальше и скрылась из виду.

— Заваливайте! — кричал Ви. — Заваливайте!

— Заваливайте! — повторил за ним Паг. — Заваливайте поскорей, если хотите увидеть солнце. Я ухожу. Мое дело сделано.

И он проковылял мимо людей, которые с ужасом отстранялись от него.

Ви бросился к входу и положил свой камень. За ним кинулись другие. Над растущей стеной показалась волчья морда. Ви взмахнул секирой, и волк свалился с рассеченным черепом. Послышался лязг зубов: загнанные волки поедали убитого. Это дало людям короткую передышку.

Груда камней росла, но теперь волки навалились на нее всей своей тяжестью. Одних убивали, других отгоняли. Даже самые робкие отчаянно дрались каменными топорами, копьями и дубинами, ибо каждый помнил, что, если стае удастся перелезть через стену или проломить ее, ни один человек живым не уйдет.

Итак, одни строили, другие сражались, а третьи носили корзины с сырой глиной или снегом и затыкали щели между камнями. Скрепы немедленно замерзали, и каменная кладка становилась крепкой, как крепостная стена.

Нескольким волкам удалось взобраться на спину к другим и прыгнуть оттуда на гребень стены, прежде чем ее довели до полной высоты. Большинство этих волков убежало, и от них-то и пошли новые волчьи стаи. Но самые свирепые из выскакивающих волков сражались с людьми до последнего издыхания.

Посреди этого шума и смятения Ви услыхал призыв на помощь; он обернулся, так как голос был как будто бы знакомый.

На ослепительно блестевшем под луной снегу его сын Фо бился с огромным волком. Зверь взревел и прыгнул. Фо пригнулся и принял тяжесть прыжка на острие кремневого копья. Мальчик упал, и волк рухнул на него.

Ви бросился вперед, думая, что запоздает, что найдет сына с перегрызенным горлом.

Он пришел слишком поздно: и Фо и волк лежали недвижно. Собрав все свои силы, он оттащил труп волка. Под ним лежал покрытый кровью Фо.

Думая, что мальчик мертв, Ви с болью в сердце поднял его, так как любил сына больше всех на свете.

Внезапно Фо выскользнул из его объятий, подскочил, потянулся и глубоко вздохнул.

— А ведь я убил волка! Посмотри: копье сломалось, но конец его торчит из спины. Он уже разинул пасть, чтобы перегрызть мне горло, но задрожал и умер.

— Ступай домой! — резко приказал ему Ви.

В душе же он радовался чудесному спасению сына.

И он бросился назад к стене и не отходил, пока она не достигла такой высоты, что ни один волк на свете не мог бы перескочить через нее. Перелезть через стену было также невозможно, потому что верхние ряды камней выступали над нижними и шли уступами внутрь ловушки. Ви, стоя возле стены, дожидался, пока не замерзнут окончательно снег, мокрый песок и сырая глина. Направлялся домой он уже в твердой уверенности, что до весны ничто не разрушит стены.

Работа была кончена, и на востоке уже пробивалась заря короткого зимнего дня. Ви вскарабкался на стену и заглянул в ущелье. Оно еще было во тьме, так как луна уже села, а солнечные лучи сюда не доходили. Во мгле он разглядел сотни свирепых глаз; окрестные холмы откликались эхом на вой взятых хитростью волков.

Так они выли много дней. Более сильные пожирали тех, кто слабел. Наконец в темной котловине наступила тишина.

Все волки передохли.

Глава VII. Ви встречается с тигром

Прошло два дня, в продолжение которых Ви главным образом спал.

Этот великий бой с волками утомил его почти до смерти. Впрочем, потрясен он был главным образом не сражением, но зрелищем ужасной дружбы Пага с серой волчицей и боязнью, которую испытал, когда волк обрушился на Фо. Немало страху пережил он также, строя стену, от мысли, что вот сейчас вся стая хищников разнесет наложенные людьми камни и разорвет в клочья его и всех его соплеменников.

Он подчас просыпался, и Аака бывала с ним нежна, нежнее, чем когда-либо, с того самого времени, как Хенга убил Фою. Дело в том, что Аака гордилась великими делами Ви и тем, что слава его была у каждого на устах. Видя, что он поправляется, она приносила ему пищу и говорила с ним ласково, что утешало Ви, который по-прежнему юношеской любовью любил Ааку, хотя в последнее время она и была холодна к нему.

Ви сидел на кровати, и Аака подавала ему еду (таков был обычай племени); в пещеру вошел Моананга и весело, как всегда, стал говорить о событиях той ужасной ночи.

— В сущности, работал-то только ты один, Ви, — заметил он. — А мы только шлялись по лесу, расцарапали себе ноги и изодрали лица о полузанесенные снегом деревья и сучья. И все это совершенно без толку.