Сердце Великана - Антон Волк

— Скажите, а ваше умение находить трансмитеррный кристал великанов связано с эмиссаром?

— Конечно. Я выпил его капсулы. Перед тем как он погиб он отдал их мне.

— Все?

— Да все. Поэтому и случился этот побочный эффект с повреждением памяти. Я просто не знал, какая из них для чего. Он был уже мертв, и не мог это объяснить.

— А что в этом модуле такого ценного? Вы, знаете это, истребитель великанов?

В Австралии убийц великанов или фей-шахидок, называли истребителями. Я это знал от Гарвиса. Я посмотрел в глаза премьеру, прежде чем ответить:

— Биокомпьютеры, самореплицирующиеся системы искусственного интеллекта. Тайные Небеса решили, что это наиболее существенная помощь, которую они нам могут оказать на данном этапе. Ну и другое, по мелочи, о чем я не имею понятия. Последнее было моей ложью. Я знал, что еще. Но для этого было не время.

У него удивленно взметнулась бровь. Премьер похоже был гуманитарием по образованию.

— Как это нам поможет?

За меня внезапно ответил другой гриб. Явно глава технарей. С жесткой военной выправкой. Губы у него при этом повело в радостной усмешке, как у гранатометчика, которому танк подставил уязвимый бок.

— Блоки наведения, иммунные к ЭМ импульсу конечно, же. Мы сможем наводить на этих тварей ракеты! Мои парни о таком и мечтать не могли!..

ГЛАВА ВТОРАЯ

Интервью с пришельцем

«Осень уже пришла!» —Шепнул мне на ухо ветер,Подкравшись к подушке моей.

Аурелий жил у меня целую неделю в тот раз. Предложил мне поработать у меня по хозяйству или на стройке, чтобы отплатить за свое освобождение из милицейского плена, но у меня не было ни желания, ни намерения привлекать его для этой цели. Что-то в нем было пугающее. Фиг с ними с деньгами. В его теорию про пришельцев я, конечно, не верил, но постоянные разговоры меня затягивали. Я невольно становился соучастником его сумасшедшей игры. Один раз поймал себя на азартном обсуждении плана по подъему его модуля с глубины в тысяча восемьсот метров в Черном Море. Аурелий оказался отличным программистом и используя мой ноут, показал мне план, как это можно было сделать.

— Сколько денег ты можешь достать? — спросил он однажды, снова и снова рассматривая на экране свою трехмерную модель плана по поднятию модуля. По его словам, самого дешевого варианта.

Я посмотрел на его план и показал на один из специальных стальных крючьев что должны были захватить его по модуль при подъеме.

— Вот на эту хреновину хватит. Если продам КАМАЗ.

Он схватился за голову.

— Слушай, а почему ты не устроился куда ни будь программистом и не заработал деньги? Ты, же, здорово программируешь, — спросил я, позабавленный его серьезной реакцией.

— Нет времени. Если бы я с самого начала это делал, может уже набрал бы полмиллиона. Но и этого мало. Да еще это территориальные воды РФ. Я не знаю, что делать. Адам! Я не знаю, что делать. Почему у вас жизнь так сложно устроена? Нас же всех убьют эклсклудеры. И виноват в этом я тоже буду, как проваливший задание посланец! Почему нельзя просто поверить человеку?

— По кочану. А чего это твои крутые покровители пришельцы это не учли? Они же нас вроде изучали как.

— Форс Мажор.

— Чего?

— Чрезвычайные обстоятельства. Действовать надо было очень быстро. Не было времени на детальные проработки и эксперименты. Эксклудеры могли опередить. И я слишком поздно прибыл бы.

— Да ты и так уже ничего не можешь сделать, — заметил я жестко. — Время упущено, по твоим же словам.

— Может банк ограбить?

— Счас. Ограбим. Еще президента в заложники возьмем. Сделаем ультиматум, достаете модуль, возвращаем президента.

— Что? Правда?

Я посмотрел в его наивные сумасшедшие глаза.

— Надо было тебе с бластером прилететь.

Аурелий помолчал с полминуты и вдруг опустил голову и беззвучно заплакал.

Я не знал, что делать. Навязался на мою голову сумасшедший пацан, который на сотне языков без запинки говорит. Что я сам проверял. Умеет писать иероглифами. Как китайскими, так и древнеегипетскими. Хотя я не египтолог и не китаец. По его словам, он все это выучил, находясь на корабле. Тридцать два года полета на одной пятой световой. Продвинутый биокомп корабля якобы обучал его. И основной упор делался на языки. Чтобы понимали. Что бы не было проблем с коммуникацией! Тфу, дебилы космические! Хороший бластер сразу решил бы проблему коммуникации. Человечество понимает только хороший пинок в зад. Этого у нас не отнимешь. Вон как зашевелились, когда петух клюнул. Куда надо. Хотя конечно я утрирую.

— Вай, мужик плачет.

— Пошла вон, отсюда, малявка.

Я выгнал сестру, подсматривающую из соседней комнаты за странным гостем и захлопнул дверь.

— Слушай, если ты провел тридцать два года на своем корабле и еще пять лет у нас, почему ты выглядишь, как пятнадцатилетний сопляк? — спросил я его, делая вид что не замечаю его беззвучного плача. Аурелий шмыгнул носом.

— Мне днк подкорректировали на корабле. Я буду жить двести-триста лет. Вернее, мог бы жить. — Вот, смотри сюда. Я это еще никому не показывал. Все равно уже бессмысленно скрывать. Ты первый кто об этом узнает, кроме меня.

Я посмотрел на протянутое запястье. Совсем не впечатленный оказанным доверием. Ничего не было, только кожа щуплого пацана.

— Вот пощупай.

Я послушно пощупал запястье. Под кожей при нажатии угадывались металлические капсулы. Твердые шарики. Подшипники, наверное, себе под кожу загнал. Ловко очень причем. Шрама не было совсем. Лазерная операция?

— Что это?

— Капсулы с рнк-дейта-вирусом. Если выпить некоторые из них можно… — Аурелий замялся, пытаясь подыскать подходящее слова. — Ну понять все. Чтобы поверили во все это.

— Наркота?

Он понимал, что я шучу. Но шутку мою не поддержал, даже не улыбнулся грустно, как всегда делал, при моих приколах.

— Дай нож.

— Эй, по легче, — сказал я, поняв что сейчас будет.

Но он настоял. Через минуту он извлек, слегка морщась от боли, капсулы. Разноцветные бусы. Тяжелые, словно сделанные из меди.

Я выслушал его объяснения назначения каждой.

— То есть если мы сейчас эту красную подсыпаем президенту в стакан вина, он будет делать все что ты скажешь? Как зомби?

— В вино лучше не надо. Алкоголь может повредить цепочки молекул рнк. В воду или сок. И конечно он не будет делать все что мы скажем, как зомби. Это против морального кодекса Темных Небес превращать разумное существо в зомби. Просто поймет, что происходит и что мы говорим правду.

— Тогда надо тебе подсыпать это Обаме или Олланду. В России сейчас бардак. Не до пришельцев.

— Как я это сделаю?

— А твои хозяева, тебе это не сказали? Вроде бы умные тварюги, по твоим словам. Должны были предусмотреть.

— Они послали меня, хотя это проблемно человеческую систему жизнеобеспечения строить на корабле. Чтобы люди не пугались и поверили «своему». И еще они не думали, что я загоню модуль в воду.

— Все равно они — идиоты. Ты мог бы попасть к террористам на Востоке. К наркодельцам, северокорейцам. И далее по списку. Чудо что ты так удачно выбрался. Кто тебя подобрал?

— Рыбаки. Сейнер «ИЛЬИЧ».

— Понятно. И они сдали тебя в психушку?

Аурелий обреченно подтвердил.

— Знаешь, что. Надо подсыпать твои капсулы канцлеру Германии Меркель.

— Почему?

— Она просто мне не нравится. Хотя, если мы хотим максимум эффекта, то лучше премьер-министру Израиля, Натанияху. Это будет все равно что подсыпать их сразу Обаме, Меркель, Олланду и Кэмерну вместе взятыми. Эффект будет такой же.

Он внимательно посмотрел на меня — шучу ли я?

— Шучу. Забудь. У нас нет возможности подмешать что-то. Даже тут в России. Мог бы свою хреновину утопить где ни будь в Хопре, под Саратовом, на ста метрах. Тогда акваланг купили бы и нырнули бы. Даже я оплатил бы такую фигню. Из интереса. В кои веки выпадает случай проверять пришельца…

Меня наконец-то отпустили на долгожданную свободу. Несколько условную свободу, я бы уточнил. Я имел право, как и раньше, ходить где хочу за исключением того, что ко мне приставили взвод солдат. Десяток морпехов с бывшей американской военной базы. Капитан японец и стенографист. Японец сносно понимавший по русский и английский был из военной разведки сил самообороны Японии, которые теперь назывались — силы самообороны Земли. По понятным причинам. Стенографист, говоривший похоже по русский, был неизвестно откуда. По крайне мере, я от него ничего не слышал, только скрип ручки, которая со скоростью головки 3D принтера выводила на блокноте таинственными закорючками, все что я говорил. И так везде. Они сопровождали меня куда бы я не пошел. И надо понимать это было большим одолжением. Просто очень большим одолжением с их стороны. Операция по извлечению модуля Темных Небес в тылу врага — была, более чем секретным, мероприятием! Теоретически у них было полное право запереть меня под землю до конца всего дела. Моя свобода против такой ценности не значила абсолютно ничего. Но! Ситуация поменялась. Зачем-то большие грибы не стали ее ограничивать. Просто сделали так, чтобы я не смог болтать лишнего. Я ходил по всей русскоязычной колонии болтал со всеми знакомыми, даже нанес визит в англоязычную диаспору. Которая была не в пример больше, хотя многие оттуда переселись в Австралию. Только когда я начинал что-то не то говорить, офицер в белых перчатках и шлеме, вежливо кашлял. Иногда, при этом еще касался моего плеча. Я сразу понимал, что подошел к опасной теме и лучше соскочить с нее, если хочу дальше оставаться на свободе. Особенно прикалывались с этого мои коллеги — феи. Антон, когда я у них гостил и ел блины ее мамы, это сопровождение всем составом сидело в квартире. У стены прямо на полу. Двухметровые морпехи с каменными лицами, словно высеченными из гранита, офицер-разведчик и очкастый стенографист. От блинов они отказались, хотя мать Тохи — Ольга Александровна — пыталась каждому целую горку на тарелке всучить. Тоха как всегда исходил, каким-то иносказательными намеками, в надежде выяснить — какого черта это значит, но я делал вид что не понимаю. Офицер-разведчик был очень умен и прекрасно подготовлен к своей работе. Любой намек, он прекрасно понимал. Как отлично понимал, что пытался сделать Тоха, но ничего не предпринимал, зная, что я не отвечаю на его призывы. Антон даже разозлился с досады. Я представлял себе степень, съедающего его любопытства. Перед уходом я извинился за свое поведение. «На кону нечто большее, чем наши жизни,» сказал я. «Ты, эти слова с книги стырил, не помню правда с какой,» ответил Антон, но махнул рукой. Мол, понимаю. «Давай уж. Иди.»