Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник) - Роман Злотников

— Сэр… сэр… сэр, прошу прощения.

О'Киф вздрогнул и обернулся к сопровождающему.

— Я надеюсь, мои полномочия полностью подтверждены? — тихо спросил сопровождающий.

— Э-э… да, конечно.

— Прекрасно. В таком случае слушайте и постарайтесь запомнить все с первого раза. В этом контейнере — многофункциональный разведывательный комплекс. Он предназначен для сканирования поверхности планеты с орбиты и выявления механизмов и сооружений военного назначения. Это — последняя разработка наших военных. Вы все понимаете?

— Да, конечно, конечно…

— Отлично. Вам надлежит разместить этот комплекс внутри трюма корабля, ориентировав контейнер днищем к поверхности планеты. Комплекс абсолютно автономен и не требует даже подключения питания. Единственное, что вам необходимо будет сделать, это активировать его с помощью выносного пульта. Вот он, — и сопровождающий протянул О'Кифу компактный цилиндрик размером с пробирку. На верхнем торце цилиндрика располагалась кнопка веселого оранжевого цвета.

— Запомните, — продолжил между тем сопровождающий, — активировать комплекс можно только на втором витке, я повторяю — только на втором витке вокруг планеты. И ни в коем случае при работе двигателей в маршевом режиме. Поэтому сейчас сразу же спрячьте пульт в сейф и не доставайте его до самого прибытия в систему Лотар и выхода на орбиту планеты. Вам понятно?

— Да.

— Повторите.

— Я должен активировать комплекс с помощью пульта только на втором витке вокруг планеты.

— Именно, ни в коем случае не на первом!

Сопровождающий улыбнулся:

— Ну что вы так разволновались, мистер О'Киф? Неужели вы думали, что мистер Макнамара отправит вас на задание, не обеспечив самым лучшим оборудованием для его успешного выполнения. Вы же давно знаете мистера Макнамару. Как вы могли так о нем подумать?

О'Киф аж задохнулся.

— Да что вы… да я не… я даже и НЕ ДУМАЛ ничего такого! Мне даже в голову подобное не могло прийти!

— Ну и отлично, — сопровождающий похлопал его по плечу, — тогда организовывайте погрузку и… счастливого пути!

Когда сопровождающий, пожав ему руку, повернулся и двинулся в сторону зданий порта, О'Киф скосил глаза и посмотрел себе за спину. Там никого не было…

— Стоит орелик наш, ждет горлицу свою сизокрылую…

Иван покосился в сторону, откуда раздался голос. У края посадочного поля столпились женщины, со слезами на глазах пялясь на стоящего почти в середине поля Кирилла Владимировича Небогатова и тихо переговариваясь. Зазнобин недовольно поморщился. Ну вот, сбежались гусыни. Тоже мне, театр нашли…

После битвы, которую сегодня все уже привычно называли Кронштадтской, слава Небогатова среди жителей Нового Города взлетела до небес. Выжившие из гарнизона Кронштадта (а таковых оказалось почти три четверти состава) взахлеб рассказывали, как «наш капитан первого ранга» устроил пиратам настоящую бойню. А потом повел гарнизон, как тут это стали называть, «в штыковую», не только отбив у пиратов всякую надежду на успешное завершение атаки Кронштадта, но еще и захватив в абордажной схватке четыре пиратских корабля. Причем, судя по рассказам, он рубился одновременно сначала с тремя, а чуть погодя аж с пятью пиратами сразу. И всех победил. И делал это он одновременно на всех четырех захваченных кораблях. А напоследок еще и палил со всех четверых сразу вослед удиравшим пиратам. Зачем в таком случае ему понадобились рассказчики, никто объяснить не мог. Да и не пытался.

Когда Решетников, появившийся в системе где-то через сутки после боя, узнал о подробностях, то сначала едва не задушил Небогатова в объятиях, а затем, рубанув ладонью, тут же предложил ему принять пост губернатора.

— От чистого сердца тебя прошу, Кирилл Владимирович. Ты теперь в такой славе, что наши горлопаны у тебя по струнке ходить станут. Да и в империи куда как полезней меня будешь. Из потомственных аристократов, чай, боевой офицер…

— Ну уж нет! — вскинулся Небогатов. — От этого вы меня, Геннадий Павлович, увольте. На воинской стезе народу и государю послужить — это да, тут я весь ваш. Род Небогатовых этим уже десятки поколений славен. А в политику — ни-ни!

Сам Небогатов после того боя также разительно переменился. Во-первых, он бросил пить. Ну то есть совсем. Как он сказал: «Все, я свою норму выпил!» Не то чтобы народ так уж одобрял подобный подход, но Небогатову сейчас простили бы все. Даже если бы он публично вылил на землю цистерну спирта. Вот так-то! Во-вторых, он привел себя в порядок. От того худого, с горячечным взором, небрежно (а иногда и прямо грязно) одетого человека не осталось и следа. Когда после многодневного аврала на Кронштадте, за время которого поредевший, но страшно воодушевленный победой гарнизон попытался привести в порядок то, что еще можно было спасти, Небогатов прилетел на Новый Город, все ахнули. По трапу сошел лощеный мужчина в отутюженном до блеска костюме-тройке, ослепительно сиявших полуботинках, белоснежной сорочке и строгом синем галстуке. На Новом Городе таковых отродясь не встречалось. Мужики поначалу даже слегка оробели от этого блеска, но это ж был «сам Небогатов», не нам же ему указывать, как ему ходить! А потом ничего, привыкли. Кое-кто из молодых даже и подражать стал. Ну когда свободное время выпадало. В поле-то либо на стройке так особо не походишь. Впрочем, Небогатову подобная одежка совершенно не мешала.

К тому моменту как раз прибыл док с Кедра и встал на геостационарную орбиту, так что Небогатов с головой ушел в ремонт и переоборудование «Псковитянки» с «Садко» да захваченных кораблей. Хотя работы изрядно тормозило отсутствие средств и материальных ресурсов. Не хватало всего — вооружения, конструкционных материалов, электроники, механизмов… Пиратские корабли оказались в очень плохом состоянии. По поводу двух Зазнобин вообще дивился, как люди на них рискнули вообще-то в космос выйти? Корпус, что дуршлаг: ткни пальцем — насквозь проткнешь. С другой стороны, орудия на всех кораблях были во вполне приличном состоянии. И генераторы силового поля вполне исправны.

Один из кораблей, бывший транспорт, решили переоборудовать обратно. Поскольку с боевыми кораблями вроде как дело чуть получшало, а вот с транспортниками — совсем беда. И чужих особо не зазовешь. Система и так для навигации куда как сложна, а тут еще столько мусора и обломков по случайным траекториям носиться… и хотя большинство этого мусора для корабля, защищенного силовым полем, не шибко страшно, но чем черт не шутит. Да и страшновато было теперь-то чужих пускать. Ладно свои из Российской империи, а как другие? Откуда знать, то ли он торговать прилетел, то ли потихоньку топографию снимает для следующего пиратского рейда. Так что — как ни гляди, а надо было заводить собственный торговый флот.

Ну а на прошлой неделе Небогатов появился в офисе губернатора и, как-то неловко пряча глаза, попросил у Решетникова разрешения на пролет корабля (после Кронштадтской битвы контроль за пространством был налажен строго), каковой должен доставить на Новый Город его семью. Он, мол, арендовал корабль, который, кроме того, должен подвезти еще и сорок тонн корпусного композита для ремонта кораблей, который он, зная о крайнем стеснении Нового Города в средствах, позволил себе закупить на свои деньги.

Решетников аж позеленел от обиды.

— За что ж это ты нас так-то, Кирилл Владимирович, — с обидой в голосе начал он, — что ж мы не люди, что ли? Или звери лесные, кои никакой благодарности не ведают? Ты бы только мне краем намекнул, мы бы тут же за твоей семьей любой из наших кораблей наладили. Хошь «Садко», хошь «Псковитянку», а хошь и «Новогородца» (это был самый боеспособный из пиратских кораблей, представлявший собой изрядно потрепанный, но все еще имеющий немалую силу эсминец таирского производства).

Небогатов нахмурился.

— Геннадий Павлович, я — достаточно обеспеченный человек и вполне могу себе позволить не обременять бюджет…

Решетников обескуражено махнул рукой:

— Эх, Кирилл Владимирович, да разве ж в этом дело? Разве ж деньги здесь главное? Ты вот что, раз уж так сделал — ничего уж не переменишь. Но вот дом мы тебе отгрохаем сами. Ты уж не обижайся. Такое тебе будет мое губернаторское слово.

Небогатов начал было объяснять, что ему вполне хватит выделенного ранее коттеджа и что что-либо большее их с Верой только излишне обременит, но Решетников закусил удила…

И вот теперь Небогатов стоял посреди посадочного поля, в ставшем уже привычным выутюженном костюме и с букетом филлипсов, местных цветов, напоминающих помесь розы с хризантемой, и ждал, когда на поверхность опуститься челнок с его семьей.

Сзади послышался какой-то звук. Иван оглянулся. Из транспортного глидера, опустившегося на землю чуть сзади за толпой женщин, поспешно выгружались музыканты местного самодеятельного духового оркестра, а чуть подальше двое парней торопливо раскатывали по земле красную ковровую дорожку, ведущую к люку надраенного до боли в глазах губернаторского глидера. Да уж. Решетников развернул бурную деятельность по подготовке к приему семьи героя Кронштадтской битвы… А впрочем, кого и чествовать, если не героев? Политиков, что ли?