Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это не ваших грёбанных мозгов дело, как я обращаюсь с этим сорванцом! — сквозь боль прошипела та.
— Ошибаетесь, — нагло хмыкнула я в ответ, проходя чуть вперёд и обходя эту стерву, затем взглянула на мальчика. — Это очень даже наше дело.
— Отойди от моего сына, — рявкнул толстяк и хотел, было, толкнуть меня, но Азбиль в открытую вцепился в его поднятую руку зубами, да так, что в нескольких местах медленно потекли тоненькие ручейки крови.
Ор стоял жуткий.
Стрелки наши не шелохнулись, зато остальное семейство притихло и бухнулось на стулья, а вот мальчишка затрясся ещё сильнее и прижался к стене.
— Хорошо же вы обращаетесь с сыном, раз он у вас всего настолько боится, — произнесла я, медленно ступая к нему. — Прям родители десятилетия…
— О-он-ни м-мне не родители… — тихо проговорил мальчик, не поднимая головы.
— Молчи… — прорычал второй дядька.
— А мы и так знаем, что ты взят из детдома, — Себастьян подошёл к мальчику и обратился к нему: — Молодой человек, у вас есть шанс выбраться отсюда. Стоит ли оставаться у тех, кто тебя мучает?
— Я… Я н-не знаю… — он продолжал невольно дрожать и трястись от страха.
— Поверь мне, с этими людьми тебе лучше не будет, — я подошла к мальчику и опустилась перед ним на колени, посмотрев в его измученные и усталые глаза.
— А с вами будет?
— Если ты позволишь нам помочь тебе, мы дадим тебе шанс на действительно достойную и хорошую жизнь.
— Сиди, щенок! Тея ваще из жопы вытащили! Благодарен будь! В таком еба… Ик… Д-доме живёшь!
— Ага, и мы всего бьём за каждое слово… Тараторил, как неугомонный…
— Сучье племя… — презренно фыркнула Зира, закатывая глаза и решив мысленно предложить приговор семейству: — «Мальчику дадим послушать музыку или усыпим гипнозом, чтобы выстрелы не были слышны. Уверена, что доёбываться будут, будь здоров».
— «Не могу не согласиться», — мысленно отозвалась я, еле слышно вздохнув. — «Сделайте так, чтобы он не видел того, что будет происходить дальше. Мальчику уже и так досталось».
— «Пусть сначала сделает выбор. Я отведу его в машину», — Дорос отодрал Азбиля от толстяка, что едва не прогрыз несколько пальцев у дядюшки насквозь.
— Я-я-я… К-кем вы мне будете?
— Трахальщицей твоей, идиот! Она ж извращенка!
— Какая «превосходная» осведомлённость, — с некоторым сарказмом отозвалась я, после чего вновь посмотрела на мальчика и осторожно взяла его за всё ещё дрожащую руку: — Пока мы хотим стать твоими друзьями, которые помогут тебе.
— Д-друзьями?
— Ха! Ты с ними неудачником будешь.
— Или бомжом, когда их мероприятие развалится.
— Да завалитесь вы! — один из стрелков не выдержал и огрел прикладом автомата по шее худого дядьку. Тот рухнул на стол без сознания. — Простите. Не удержался…
— Прощаем на первый раз, но чтобы терпение не теряли, — строго подметил Себастьян, когда увидел, как супруга обездвиженного, молча, и брезгливо толкнула его на пол. Н-да, и любви меж ними нет.
— Слушай, детка. Согласны мы на твои условия. Норов у тебя уж очень крут и охрана приличная. Щенка забирай и точки. Так и быть, будем жить себе спокойно. Свали только к чертям, а…
— Вот уж спасибо за дозволение, однако, неужели вы действительно рассчитываете на то, что наша сделка всё ещё в силе после всего услышанного и увиденного?
— В силе, ты же хочешь забрать мальчонку. А я ведь могу ему и глотку перерезать.
— Если бы вы были хоть на толику умней, то давно бы поняли, что мне не стоит угрожать.
Я хладно сверкнула глазами в сторону родственников.
— Заберите ребёнка, — Себастьян кивнул двум силовикам. — Дайте шоколадку и чего попить, укройте теплым одеялом из багажника и на всякий случай включите ему музыку. Зира пойдёт с вами.
— Будет исполнено.
Сама же Зираэлла подошла к мальчику, кивнув мне и дав тем самым мне понять, что я могу ей доверить его.
Я отпустила дрожащую от страха детскую руку и, поднявшись, позволила демонице и нескольким нашим людям увести бедного и перепуганного ребёнка в машину. И лишь затем снова обратилась к своим «родственникам» с ледяной ухмылкой на губах:
— Какая жалость, но вы упустили свою единственную возможность остаться в живых после нашего визита.
— Ты обещала, — один из братьев и всё их семейство занервничали и стали пятиться к столу, чувствуя, как напирают и наши стрелки.
— Разве? — мои губы растянулись в ещё более пугающей и коварной улыбке. — По-моему, мы так и не договорились из-за вашей же тупости и болтливости. Потому ничего личного, дядя, но… — мои пальцы вот-вот готовы были совершить щелчок и дать волю нашим стрелкам.
Триада пуль вырвалась из орудий, и за секунду шторы и стены с полом и ковром укрылись кровавыми капельными рисунками.
Крики перепуганных и преданных ублюдков смешались с грохотом орудий, а тела их в конвульсивных танцах рухнули на стол и пол. Аромат ужина резко сменился на запах пороха и крови.
Не могу отрицать того, что это «кровавое представление» не принесло мне должного удовольствия. Конечно же, принесло.
Я же подошла к одному из братьев, что уже на пороге смерти смотрел на меня с ужасом, страхом и даже презрением.
— Я давала вам шанс, — несколько коварно и зловеще прошептала я, склонившись к мужчине. — Но вы не удосужились его использовать, и теперь каждый из вас всех станет пищей не только для могильных червей…
От их тел исходил мерзкий запах пота, старший дядюшка даже обмочился от боли, хоть его предсмертный взгляд был полон ненависти и только её, по отношению ко мне.
Он прошептал своим полным крови ртом:
— С… Сдохни… Дочка ш-шлюхи…
— Боюсь, ваше «любезное пожелание» так и не исполнится, в отличие от моего, — я выпрямилась и, достав свой верный пистолет из кармана кожаной куртки, направила дуло прямо в голову своего чёртового родственника: — Приятного путешествия в Ад, дядюшка.
С этими словами я нажала на курок.
Раздалось два выстрела, которые в буквальном смысле размозжили этому идиоту мозги.
— Отлично, — с довольной ухмылкой ответил Азбиль, что стал устраивать погром в доме. — Эй, проверьте дом, заберите документы и деньги и всё ценное. Сожжём дом к чёрту!
— Да, следы нам ни к чему, — отозвался согласно Дорос, который подошёл ко мне и коснулся моего плеча: — Могла бы хотя бы в этот раз не марать свои ручонки, Регин.
— И упустить такую приятную возможность видеть то, как хотя
