Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Заряд болтера попадает сержанту в голову, начисто снося шлем. Уркус проталкивается мимо падающего на пол закованного в броню тела.

— Легионер? — ревет он второму воину.

— Низус, брат-сержант, — отзывается Ультрадесантник.

— Отходим, брат Низус!

— Есть, брат-сержант, — произносит Низус и тянется к брошенному болтеру своего командира, а также драгоценным боеприпасам.

— Оставь, — командует Уркус, с топотом заходя на грузовой склад. Окатив туннель последним шквалом огня из болтера, Низус следует за ним. Бешеная пальба дредноута преследует их сквозь разбитые штабели, раздирая грузы.

— Последний, — произносит Низус, когда Уркус сворачивает в ведущий к телепортариуму коридор. Он загоняет очередной магазин, взводит болтер и отвечает «Контемптору» струей огня.

— Заходи, — бросает Уркус: машина Несущих Слово проламывается через бочки, грузовые ящики и опрокинутые сетчатые тюки. С треском выпустив последнюю пару зарядов, брат Низус проходит в дверь. Всадив потрескивающий коготь в систему управления дверью телепортариума, Уркус заставляет тяжелую переборку обрушиться на пол.

— Ты можешь управлять этой проклятой штукой? — спрашивает Уркус, пока они оба направляются к помещению телепортариума.

— Так же, как и все, — отвечает Низус. В его голосе не слышно уверенности. — Это не точное оборудование.

Уркус с громыханием движется по короткому коридору в зал, а Низус входит в управляющую кабину. Сержант забирается на переносящую плиту. Пока Низус приводит в действие механизм телепортатора и включаются реакторы, сержант слушает раскатистый грохот, с которым к ним пробивается дредноут Несущих Слово.

— Просто доставь нас в командный узел, — приказывает Уркус, когда Низус запускает протокол переноса. Поспешно влезая на плиту, Низус присоединяется к сержанту терминаторов.

— Эту часть я могу гарантировать, — говорит ему Низус. — А вот в каком виде мы туда прибудем, сказать не в состоянии.

Ультрадесантники ждут. И ждут. Уркус слышит какофонию, с которой поддается искореженный металл. Дредноут покончил с переборкой и топает по проходу, ведущему в телепортариум.

Вспыхивают лампы. Помещение заполняет вой сирен, от настойчивости которого замирает сердце. Уркус видит, как кошмарная машина выворачивает из-за угла, и громада багряной брони на миг озаряется стробоскопическими вспышками.

— Я думал, ты сказал, что можешь гарантировать…

Начинается перенос. Дредноут выставляет в их сторону протянутую лапу с силовым кулаком. С ладони оружия срывается бешеный огонь болтера. Уркус отворачивается, но уже опустилась свинцовая дымка перехода. Он прикрывает глаза. На него моментально накатывает ощущение падения во все стороны, от которого кружится голова. Желудок переворачивается. Больно думать. Тело терзает мука. Кажется, будто ужасное ощущение телепортации длится целую невыносимую эпоху, хотя на самом деле проходит лишь одна-две секунды.

Открыв глаза, Уркус обнаруживает, что находится в большом телепортариуме. Металлический пар рассеивается. Грохота от приближающегося дредноута больше нет.

Он оборачивается к брату Низусу, но только для того, чтобы увидеть, как боевой брат падает на колени и валится лицом на переносящую плиту. Дымящиеся воронки на броне отмечают места, где машине Несущих Слово удалось пробить его насквозь своим огнем.

Внезапно заторопившись, Уркус слезает с плиты и подходит к управляющей кабине. В ней пусто. Окружая молниевый коготь потрескивающим нимбом энергетических дуг, сержант погружает колющие клинки в металл кабины и проводит оружием по всей ее длине. Он не намерен позволить дредноуту последовать за ними и учинить погром в командном узле. Отрезав механизм от управления телепортариумом, Уркус разворачивается к переносящей плите и телу Низуса.

— Покойся с миром, брат, — тихо произносит Уркус.

И только тогда он слышит звуки стрельбы за дверью телепортариума. По залу проходит дрожь. Уркус чувствует, как земля сотрясается под ногами. С каменного потолка сыплется дождь пыли. Он пошатывается, тянется к стене, но обнаруживает, что та тоже содрогается. Спустя мгновение далекий гром прекращается, и в зале становится тихо. Сержант понимает, что тряска, должно быть, имела подземную природу, а не была локальными детонациями ракет или гранат. Секции над командным узлом и вокруг него рушатся. Он поднимает взгляд на содрогающийся потолок, а затем вновь переводит его на Низуса.

В этом окутанном ночью мире, где в каждой тени таится предатель, очень мало покоя.

9

[отметка: 136.53.13]

— Что это за колдовство? — спрашивает исполняющий обязанности сержанта Дардан.

Туннели подземного мира, по которым он двигается, заполнены живой тьмой. Она ласкает его доспех, покрытый воронками от болтов, сопровождая это шипением и искрами атласных статических зарядов. Ее касание — нечто неестественное, иномировой феномен, подобного которому Дардану никогда прежде не доводилось испытывать. Когда они спустились по аркологическим системам, миновав нижние хранилища с подуровнями, и сошли в глубины, навстречу им поднялся миазматический мрак. Он струится по природным туннелям и разломам подземного мира, словно река тьмы, заполняя неисследованные пещеры своей чернотой и страхом. Извергается из чрева планеты, словно ядовитый дым.

— Гадриакс?

Дардан задает вопрос легионеру-уроженцу Калта, спрашивая его мнения. Ультрадесантник прижимает к себе тяжелый болтер, поводя зияющими дулами оружия влево-вправо в темноте.

— Я видел странные вещи в аркологических системах и на нижних уровнях под ними, — признается Гадриакс. — Пьезоэлектрические возмущения. Лабиринты, способные закружить человека и поглотить его. Тварей, которые крадутся, ползают и светятся в безднах. Но никогда не видел ничего вроде этого.

Тибор?

— Нет, — отзывается Тибор, пытаясь отстраниться от мглы. Как только он так делает, кажется, что мрак приближается к нему с практически осознанной заинтересованностью, и на мгновение легионер исчезает. — Фильтры, асупектры: ничего.

— Итак, брат Алоизио, это не технологический эффект и не природный феномен, — произносит Дардан. — Не хочешь ли нас просветить?

— Вы же знаете, что я не могу этого сделать, исполняющий обязанности сержанта, — отвечает Алоизио. Он двигается осторожно, отделение Сефира пробирается по неровному туннелю.

— Значит, это нечто… иное, — говорит Дардан, пригибаясь под скальным выступом. Исполняющий обязанности сержанта слышит позади мрачный смешок, голос принадлежит одному из пленных Несущих Слово. Дардан оборачивается, останавливая колонну. Брат Энвиксус замирает, уперев ствол болтера в спину Несущего Слово.

— Тебе есть, что сказать, колхидянин? — спрашивает Дардан, подаваясь вперед.

— Вы анализируете и оцениваете, — смеется Несущий Слово в лицо своему пленителю. — Проводите аналогии и задаете вопросы. Как это похоже на перепуганных ультрамарских детишек. Как похоже на слабую Жиллиманову породу.

— Просвети же нас, — произносит Дардан, — придвигаясь ближе. — Носитель Слова.

Ухмылка предателя кривится, становясь чем-то еще более омерзительным.

— Как вы можете надеяться понять то, для чего нет слов даже у вашего трусливого ведьмовского отродья? Да, Ультрадесантник. Мы несем слова, ибо мы не страшимся их. Ни их звучания. Ни их смысла. Ни знания, которое проносится сквозь эпохи в их буквах и слогах.

— Так произнеси их сейчас, предатель, — подначивает Дардан пленника, а живая тьма тем временем обволакивает его. Щупальца чернильных теней пытаются нащупать дорогу внутрь силовой брони.

— Произнесу, — шипит в ответ пленник. — Только чтобы услышать, как начнут дрожать от ужаса твои собственные. Тьма есть Легион, которым повелевает мой господин. Это щит, за которым вас ждут все сыны Колхиды. Оружие, сотворенное из самого страха, перед которым не устоит ни одно существо, обладающее личностью и душой. Это ваш конец, Ультрадесантник, и он приближается к вам. Чернота, что выползает из уголка твоего глаза. Закрытие крышки саркофага. Солнце, что вдруг погасло в дневном небе. Это рок и это смерть.

Аркан Дардан поворачивает шлем к брату Энвиксусу.

— А предатель смог бы выразиться еще менее понятно? — интересуется он. — Скоро твой труп окажется у наших ног, Несущий Слово. Но пока у тебя есть обязанность, которую ты должен исполнить. Последняя почетная обязанность, которой тебя когда-либо удостоят.

— И что же вы заставите меня сделать? — насмешливо спрашивает изменник, а затем срывается на хриплый хохот.

— Я оставлю тебя в живых, ублюдок, — говорит ему Дардан. — Думаешь, что справишься? Я дам тебе уползти обратно в нору, откуда ты явился, и доложить твоему капеллану, Курте Седду. Ты передашь ему сообщение от моего капитана.