Сердце змеи (СИ) - Turner Jane

Прадедушка Магнус и прабабушка Элинор кивали, всячески поддерживая слова Артура, а Миранда раздумывала – напомнить им, что Том Реддл сам полукровка, так что своим браком она вовсе не возвращала род Фростов к чистокровным истокам, или лучше не стоит?.. Предки смотрели на нее с такой гордостью, которой Миранда ни разу не видела на их лицах – ни в отношении себя, ни в отношении вообще кого бы то ни было из своей семьи.

Мерлин, ну хоть кто-то в целом свете одобрил ее союз с лордом Волдемортом!

На последней мысли она едва не фыркнула от смеха и, чтобы скрыть это, осведомилась:

– Вы кому-нибудь говорили о подслушанном разговоре моих родителей с Теей?

– Придержите язык, юная леди! – загорячился двоюродный прадедушка Себастьян. – Попрошу обойтись без таких инсинуаций в наш адрес!

– Мы никому ничего не говорили, Миранда, – успокаивающе сказала Элинор. Миранда попросту не узнавала любимых родственников – впервые они вели себя настолько предупредительно по отношению к ней. Создавалось ощущение, что своим браком она искупила все грехи двух младших поколений Фростов перед родней. – Мы понимаем, что сейчас не время, и никто пока не должен знать правду. Но как только твой муж снова выйдет из тени… Ох, Миранда, ты же станешь все равно что королевой!

В один момент запах гари стал таким сильным, что к горлу подкатила рвота. Не в силах больше слушать это, Миранда почти бегом устремилась к двери и вывалилась на крыльцо, жадно хватая ртом воздух и дожидаясь, пока ощущение кислоты во рту уйдет. Мерлин с родственниками, но ведь во второй раз она проходит через то, что чья-то злая воля беспощадно уничтожает всю ее прошлую привычную жизнь, оставляя одни обломки! Изнутри Миранду грызла еще одна неприятная мысль – не будь она абсолютно уверена, что Тому не было никакого смысла устраивать этот пожар, он стал бы для нее главным подозреваемым. Если ему нужно, чтобы она порвала со своим прошлым, это вполне неплохое себе начало.

Желудок наконец-то прекратил трепыхаться, и дурнота отступила. Бросив прощальный взгляд на родной дом, в одночасье превратившийся во что-то чужое и незнакомое, она спустилась по ступенькам и направилась к воротам. Закрыв за собой калитку, Миранда трансгрессировала.

В Грейт-Хэнглтоне она нашла будку с телефоном-автоматом и, отыскав в кошельке несколько маггловских монет, набрала номер.

– Профессора Фрост позовите, пожалуйста, – попросила она, когда ей ответили.

Через несколько секунд в трубке зазвучал хорошо знакомый голос, и Миранду затопило волной облегчения.

– Алло?

– Мама, это я, – в трубке установилось потрясенное молчание, и Миранда быстро произнесла: – Мне портреты сказали, что ты на кафедре. Я буду у тебя минут через пятнадцать. Никуда не уходи, хорошо?

– Мири… – выдохнула Амелия сдавленным голосом.

– Это я. Если ты опасаешься, что это может оказаться враг под Оборотным зельем, то волшебник вряд ли бы сообразил, как пользоваться телефоном-автоматом, да еще добыл твой рабочий номер. Дождешься меня?

– Приезжай, – Миранде показалось, что мама всхлипнула. – Я… Я очень рада, что ты вернулась, Мири!

Она повесила трубку и несколько раз глубоко вдохнула, беря себя в руки. Не время раскисать, только не сейчас! В стеклянную дверцу нетерпеливо постучали, и Миранда вышла на шумную улицу. Дама средних лет с собакой на поводке смерила Миранду осуждающим взглядом – летают тут в облаках всякие, только время у нормальных людей отнимают – и отвернулась к телефону.

До университета она доехала на автобусе. Миранда и раньше здесь бывала, но впервые на ее памяти во дворе и в коридорах было так мало людей, и Миранда запоздало вспомнила, что сегодня суббота. В последние недели она настолько оторвана от жизни, что не только дни недели, скоро она месяцы перестанет отличать…

На втором этаже она подошла к кафедре германского языкознания и постучала. Амелия Фрост сидела за письменным столом у окна. Перед ней лежала кипа листов – должно быть, эссе очередных студентов. При виде дочери она вскочила на ноги и устремилась к ней. У Миранды отлегло от сердца – внешне ночное происшествие никак не отразилось на матери, никаких травм она не заметила. Несмотря на тяжелую бессонную ночь, выглядела мама прекрасно – красивая, уверенная в себе женщина с гордой осанкой и безупречными манерами. Но вблизи Миранда все же смогла разглядеть отдельные детали – изможденное лицо, тени под глазами…

– Зачем ты поехала на работу? – спросила Миранда сердито, когда Амелия выпустила ее из объятий и сделала шаг назад, чтобы внимательно рассмотреть. Лоб матери пересекла морщинка – должно быть, что-то в облике старшей дочери внушало тревогу. – Ты же понимаешь, насколько это опасно!

– Ох, Мири, ты в самом деле полагаешь, что кто-то из Пожирателей Смерти настолько снизойдет до какой-то магглы, чтобы выяснить, где она работает? – Амелия презрительно махнула рукой. – Брось! Максимум, на который хватит всех этих волшебников – это узнать мой домашний адрес. Куда более серьезная опасность мне будет грозить в доме Андромеды.

Определенное рациональное зерно в ее словах было, в этом никаких сомнений, но…

– Пожиратели Смерти непричастны к пожару, – в помещении было тепло, и Миранда сняла куртку и пристроила ее на спинку стула. Амелия внимательно наблюдала за каждым ее движением, и Миранда не сомневалась, что зоркий глаз матери отмечал все – как она одета, в каком состоянии ее руки, насколько уверенно в себе держится ее дочь. И дело было не в том, что в любой ситуации девушки с фамилией Фрост должны оставаться леди, а в том, что Амелия пыталась на глаз определить, как Реддл с ней обращался. Но на последней фразе мать нахмурилась.

– Тогда кто?

– Не знаю, – заметив, что Амелия недоверчиво прищурилась, Миранда для пущей убедительности покивала головой. – Мам, я не вру! Я не вполне понимаю, что происходит. Могу сказать одно – кто-то использовал отъезд отца в Софию, чтобы устроить диверсию в наш дом. Но это не Пожиратели!..

Она не договорила, заметив, как побледнела мать.

– Откуда ты знаешь, что папа в Болгарии? – испуганно спросила она.

– А что?

– То, что это секретная информация, о которой известно всего нескольким лицам! Даже мне не следует этого знать, но так уж сложилось, что твой отец доверяет мне почти все. Миранда, я не знаю, насколько рассказ Теи был правдив, не знаю, какие отношения тебя на самом деле связывают с этим человеком, но если ты сказала Волдеморту, куда направился твой отец…

– Вообще-то это он мне рассказал, – Амелия ахнула, и Миранда, не ожидавшая такой реакции, неохотно продолжила: – Ему известно об отъезде папы, но он не знает, по какой причине он отправился в Болгарию. Мама, ты что-нибудь знаешь об этом?

Амелия отрицательно покачала головой. Миранда смотрела на нее внимательно, но так и не могла определить, пыталась ли мать что-то скрыть. Сердце кольнула болезненная мысль – мама теперь могла сознательно солгать ей, потому что у нее больше не было причин доверять блудной дочери. Сохраняя преданность Волдеморту, Миранда становилась опасна для собственной семьи.

От этого осознания внезапно стало трудно дышать, и Миранда попыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом. Например, можно было поразмышлять, кто в Министерстве был информатором Реддла. Том явно смог подчинить себе человека из самых верхов – того, кто в курсе даже самых секретных дел Министерства…

– Миранда, почему ты так уверена, что лорд Волдеморт не причастен к этому пожару? – перебил ее терзания тихий голос матери. – Он ведь мог и не сообщить тебе…

– Мог, – Миранда опустилась на стул и потерла виски, а потом взглянула на Амелию и слабо улыбнулась. – Но дело в том, что я сама спрашивала его после отъезда папы, какие у него планы в отношении тебя. И Том мне сказал, что не собирается преследовать тебя.

– Он мог и…

– Соврать? Нет, – она покачала головой. – Это не в его духе. Уйти от ответа, отказаться отвечать, играть словами – сколько угодно. Но соврать мне в лицо? Нет. Он так никогда не поступал…