Лала, или прибрежный огонек - Неустановленный автор

– Вы простите, что...

– Ничего, ничего, – прервал ее старик и снова устремил свой ехидный взгляд в глубь комнаты. Он ожидал увидеть Андрея Павловича, однако увидел лишь его сына. Как ни странно, сам Андрей Павлович не горел желанием повидаться со своим соседом. Поэтому он благополучно прижался к стене, мучительными жестами показывая сыну, что его нет. Не то, что бы отец семейства смущался суровых замечаний соседского старика. Просто, если бы Андрей Павлович вышел ему навстречу, то Исидор Афанасьевич непременно захотел побыть в компании своих милых соседей часок-другой да за чашкой чая. Конечно, Нефедовы никогда не забывали о гостеприимстве, но при данных обстоятельствах, когда в их номере вот уже три дня живет совершенно особенная гостья... Словом, Исидор Афанасьевич должен был уйти ни с чем.

– ...И все-таки, – не отступал старик. – Что за удары мне давеча послышались?

Казалось, он что-то подозревал. И в этот миг, на зло всем здравомысленным предосторожностям, Лалочке захотелось выразить какое-то свое тайное звериное чувство. Поэтому лисенок произнес свое обычное «рр-тяфф» и стал бороться с уголком балконного половика. В этот момент повадки лисички удивительно сильно напоминали повадки шаловливого котенка с той лишь разницей, что малышка имела вид и голос щенка. И если бы у Исидора Афанасьевича был слух хищника, то он наверняка бы распознал, что Нефедовы так тщательно скрывают. Но как бы там ни было, Кирилл поторопился объясниться.

– Просто папа колол грецкие орехи, – сказал он.

– А сам-то он где? – со взрослой усмешкой спросил Исидор Афанасьевич.

– А он... – хотела было Екатерина Николаевна выдать своего мужа, но тут же передумала. – Он пошел за орехами... Да, мы безумно любим орехи, они повышают гемоглобин...

– Что-то я не встречал Андрея по дороге, – продолжал старик им докучать. – Неужели у вашего папы настолько низкий гемоглобин, что он был даже не заметен?

Исидор Афанасьевич по утрам во всем, что касалось его спокойствия, был на редкость щепетилен и въедлив. Тут Лалочка снова подала голос, видимо, от того, что балконный половик после ее третирований стал принимать угрожающие позы.

– Ах, Исидор Афанасьевич! Умеете вы пошутить! – посмеялась Екатерина Николаевна, стараясь польстить старику.

– Ладно уж, – лукаво улыбнулся он. – Грызите свои орехи. Но только не с таким усердием. По утрам я люблю тишину.

Сказав это, Исидор Афанасьевич сделал такое надменное выражение лица, что, казалось, в этом санатории он не простой, а какой-то очень важный и особенный отдыхающий.

– Мы постараемся, – робко улыбнулась Екатерина Николаевна. – До свидания.

Старик чинно кивнул головой и вышел из номера. Закрыв за ним дверь, Екатерина Николаевна вздохнула и как бы устало проговорила:

– Да уж, хитрости этому зануде не занимать.

Впрочем, на Исидора Афанасьевича никто не злился.

Держать Лалочку в номере с каждым часом становилось все опасней. Конечно, опасность была не в самой лисичке, а в людях, которые могли случайно ей навредить. Но такой ли уж большой вред могут нанести простые зеваки и принципиальные зануды? Если учесть, что дикий зверек среди людей редкость, то, пожалуй, некоторые, действительно, способны обернуть ситуацию не в лучшую сторону. Ведь администрация, узнай она о том, что в одном из номеров нарушаются установленные порядки, немедленно попросит Нефедовых избавиться от животного.

А пока, рассуждая на эту тему за завтраком (Нефедовы теперь завтракали в своем номере), Кирилл и Вика вместе с родителями пытались продумать дальнейшие свои действия. Между тем, виновнице такой семейной головоломки было абсолютно все равно, придут ли ее попечители к какому-либо решению. Малышка лакомилась рыбой с особенным аппетитом, несмотря на то, что Андрей Павлович добыл эту рыбу не в горном ручье, а на базаре. К тому же Лалочку переполняла особенная радость, видимо, от того, что, наконец, с ее лапки сняли сухие, тряпочные челюсти.

– Непонятно, – первой возмутилась Вика. – Здесь в санатории живет одна рыжая бабулька, ну, та, что постоянно гуляет со своим котом...

– И боится, что лисицы его съедят, – добавил Кирилл.

– Да. Так вот, почему ей разрешают держать у себя в номере животное? Что такого ужасного в маленьком лисенке? – хмурилась девочка.

– Разве ты не знала, что кошкам открыты все двери? – двусмысленно ответила Екатерина Николаевна на вопрос дочери. – К тому же, это домашние животные, а значит привычные. Лисенок – дикий. Поэтому отдыхающим будет непривычно, странно, а некоторым даже страшно знать, что рядом с ними живет что-то из ряда вон выходящее. В конце концов, им всем просто будет неприятно.

– Жаль, – вздохнула Вика. – Но мы ведь пока не отпустим Лалочку, правда?

По тому, как родители посмотрели друг на друга, Кирилл догадался, что его сестренка попала со своим вопросом в самую точку накипевшей проблемы. Такой рассеянный и в тоже время о чем-то сожалеющий взгляд обоих родителей Кирилл знал наизусть. Мальчик уже мысленно предположил, каково будет продолжение этого разговора. По его расчетам, Андрей Павлович должен был сказать: «Извини, малыш, но...», – и так далее. Впрочем, Вика тоже догадалась о намерениях родителей.

– Ну хотя бы еще пару дней, – не дожидаясь их аргументов, сказала она. – Путь Лалочка поживет с нами до конца этой недели.

Кирилл не решался принять чью-либо сторону. Вика пытливо смотрела на брата, но он не произнес даже слова в ее поддержку. Андрей Павлович в этот момент одобряюще похлопал сына по плечу, дескать он видит перед собой уже взрослого парня, а не слюнявого сынка. Однако, и в правду, Кирилл был таким не от того, что боялся перечить родителям. На самом деле, мальчик уже давно чувствовал, что дикому зверьку не место в плоском пространстве города и лучше было бы отпустить его в родную стихию гор, лесов и прочего, что дает свободу всему дикому.

– Несколько дней ничего не решат, – не отступала девочка. – Или, может быть, вам тоже неприятно, что лисичка живет с нами?

Екатерина Николаевна глубоко вздохнула и как-то невольно бросила взгляд на причину, которая вызвала такую нелегкую семейную проблему. Тем временем, эта самая причина, то бишь лисенок, вовсе не обиделся из-за того, что для еды ему отвели столь скромный уголок. Нисколько не смущаясь, Лалочка разметала свой завтрак по всему начищенному полу казеной комнаты. И раз малышка уже насытилась, то что следовало ожидать? Кажется, ничего, кроме еще большего беспорядка, поскольку зверенку теперь пришло в голову вдоволь наиграться, благо, что рыбы для этой цели было достаточно.

Грустные, полные сожаления взгляды говорили лишь о том, что настала пора прощаться. И Вика должна была понять почему. Но пока она была расстроена больше всех. Ей ни с кем не хотелось делиться своими переживаниями. И, пожалуй, единственной, кто мог понять ее, была та девочка, о которой рассказывал Петр Афанасьевич.

Было решено, что завтра Лалочка вновь обретет свободу. Никто не сомневался, что малышка вновь окажется под защитой своего семейства. Никто, кроме Вики.

ГЛАВА 10

НАРУШИТЕЛИ СПОКОЙСТВИЯ

Что ж, случаются иногда такие ситуации, разрешение которых никого не устраивает. Однако в отношении лисенка нельзя было поступить иначе. Нельзя было допускать, чтобы детеныш стал ручным, ведь тогда ему труднее будет приспосабливаться к вольной, ни от кого не зависящей жизни в лесу. Дикий зверь предоставлен самому себе, он хозяин своей жизни, и приручить его – значит изменить его мир. И все же оставался один день, и ребята намеревались уделить лисичке как можно больше своего внимания. Жительница крымских гор навсегда останется для них одним из ярких и добрых воспоминаний.

Не дожидаясь Филина, Кирилл и Вика отправились выгуливать лисичку. Но теперь, когда любопытство ее усилилось, а окружение уже казалось менее враждебным, малышка стала показывать свое недовольство. И прежде всего Лалочка была недовольна той коробкой, в которую ее регулярно сажают, чтобы из одного пространства переместить в другое. Такое внезапное преображение, например, угловатого помещения в круглую, живую солнечную полянку вызывало в ней поначалу маленький шок. Вскоре Лалочка свыклась, но а дальше ей это стало досаждать.

И вот, когда Кирилл и Вика вновь попытались заключить хромого бесенка в картонную повозку, лисичка стала проявлять свой хитрый нрав. Кирилл даже хотел прибегнуть к помощи заманчивых пяток Андрея Павловича. Но самому Андрею Павловичу было достаточно прошлого раза, когда, спасаясь от известных преследований, он запрыгнул на стул. Другие съестные средства тоже не помогали, тем более, что малышка была сыта.

Итак, все попытки посадить рыжую бестию в коробку из-под апельсинов были тщетны. Впрочем, и эта самая несчастная коробка тоже претерпела некоторые лишения. Все углы ее и раскрывающаяся часть были разжеваны и напрочь отгрызаны. Таким образом, Лалочка постаралась как можно скорее отомстить коробке за ее неудобные картонные объятия. Кирилл и Вика уже отчаялись. Скрыть Лалочку от посторонних глаз было отныне не просто трудно, а почти что невозможно. И тут Екатерина Николаевна, все это время спокойно наблюдавшая за действиями своих детей, всплеснула руками и сказала: